"Фантастика 2023-119". Компиляция. Книги 1-23
Шрифт:
Третий смысл уникальности стал для Марины-мамы последним. Год с небольшим назад она стремительно мутировала — единственная из всех, кто избежал этого изначально. Успела сказать, что, наверное, заразилась. Ее, уже в новом облике, устроили на пустующем уровне, резервном для Местных. Надеялись, что выживет хотя бы так.
Зря надеялись.
Теперь вместо старшей Марины — младшая. Очень старается; все очень боятся за нее; а она очень беспечна.
***
Рассказчик замолчал. На лице его появилось искательное выражение. Игорь выдавил:
—
Анциферов выдохнул, расправил плечи, стал выглядеть по-былому вальяжно. Вопросил звучным бархатным баритоном, достойным лектора общества «Знание»:
— Может быть, у вас есть вопросы? Впрочем, я, конечно же, понимаю: узнать такое о своей женщине нелегко, даже если она… э-э… неизвестно чья женщина. Примите мои глубочайшие соболезнования.
Заткнись уже, мысленно взмолился Игорь. Взял себя в руки, ответил:
— Один вопрос конкретный: где похоронена?
Анциферов ответил с той же важностью:
— Видите ли, этого я вам в точности не скажу, это лучше к Александру. Он в свое время усиленно копал вблизи границы, вот и пригодилось. И для Марины Станиславовны, и для Марии Григорьевны, и для других наших усопших… э-э… женщин. Я, разумеется, сопровождал каждую в последний, так сказать, путь, но указать координаты не смогу, ибо на поверхность выбираюсь… э-э… нечасто. А Александр там бывает, бывает. У нас там, можно сказать, кладбище. С видом на Залив. Правда, вид — это условно, поскольку…
Игорь перебил:
— Спасибо, я понял. Другие мои вопросы — самого общего плана. Задам их позже.
— Совершенно верно! — обрадовался Анциферов. — Тоже имею… э-э… не столько вопросы, сколько соображения, но тоже общего плана. Однако обсуждать их следует при наличии кворума и никак иначе.
Игорь взглянул на него в упор, постарался не мигать. Анциферов заметно стушевался. Кашлянул, открыл было рот, но в этот момент из холла донеслось дребезжание переговорника.
Глава 29. Остальное подождет
10.06.49, четверг / неопределенность
Сначала Петин голос, затем Маринин. Слов почти не разобрать, Игорь уловил только: «Воды ни в коем случае!». Тон — жесткий, командный. Потом девушка появилась в «переговорной», выпалила:
— Мне нужно срочно… — осеклась, заговорила чуть спокойнее: — Извините, что перебиваю…
— Мы как раз закончили, — успокоил ее Игорь.
— От нас позвонили, мне срочно нужно туда, к себе. Еще раз извините, — она развела руками, — самой мне не пройти…
Игорь молча поднялся, а Анциферов спросил:
— Что случилось?
— Бабушке Тане плохо, похоже на инсульт. Девчонки в панике. Я проинструктировала, но это первичное, да и справятся ли… Нужно срочно… Игорь, я только медсумку возьму из комнаты.
Она пронеслась через холл. Петя, с озабоченным видом, зачем-то побежал следом.
— Служака… — усмехнулся Анциферов. Добавил меланхолично: — Татьяна, значит… Эх…
— Петя молодчина, — сказал Игорь. — Я тоже к себе, на секунду.
Да, бегом, раз такое дело. Схватил полиэтиленовый пакет с каким-то барахлом,
Выскочил в холл. Марина была уже там, явно на взводе.
На первом же марше лестницы Игорь посоветовал:
— Марин, чуть помедленнее. Путь все-таки не ближний, выдохнешься, а тебе нужно в форме быть.
Девушка сбавила темп. Режим подъема сменился с форсажного на крейсерский.
На одном из горизонтальных участков Марина спросила:
— Вы уверены, что обратно меня протащите?
— Увидим. Ты мне только скажи: склады для Местных, я помню, вроде на седьмом уровне, да и указатели же есть, найду, так скажи — в тех складах есть продукты? Если тебе моя помощь не нужна, наберу углеводов и чего там еще полезного, Федюне с Лавуней доставлю. Иван сказал, для Местных это главное питание.
— Да, углеводы и грубая клетчатка. Чернослив берите, в нем то и другое. Лучше с косточками. Склад «семь-раз», ближайший, чтобы им поближе было. Вы идите, конечно, мне помощниц хватит. Только потом загляните к нам.
— Естественно. Теперь молчим, бережем дыхание.
По ходу поглядывал на Марину, оценивал ее состояние. Убеждался — справилась с волнением, полностью контролирует себя, сосредоточена. Кажется, даже спокойна. В меру. Все как надо.
Подошли к «препоне». Марина вдруг спросила:
— Про маму Иван Максимович как рассказал?
— Слава Богу, без помпезности. Но с абсолютным почтением. Твоя мама была…
Он не стал продолжать. Ни к чему будоражить девочку, особенно сейчас. Подхватил ее на руки, осторожно сделал шаг, второй. Третий. Преодолели. Без какого-либо сопротивления. В следующий раз, решил Игорь, надо будет попробовать ей самой. Может быть, однажды пропустило ее, пусть с моей помощью, это не важно… пропустило — и как бы запомнило. Как будто запрограммирована эта невидимая дрянь… Или наоборот: не запомнено, не запрограммировано, тупая дрянь остается тупой дрянью, а вот в человеке, принудительно «протащенном», — в нем перестраивается что-то, появляется способность к «самопротаскиванию»? Или причина только во мне, в моей — Игорь внутренне усмехнулся — эксклюзивности? А если эксклюзивна еще и Марина, то Иван-говорун неправ: у Марины-старшей, моей Марины было такое же свойство, они же с дочкой абсолютно одинаковы, и, значит, не трижды уникальна она была, а четырежды… Впрочем, это как раз проверяемо: беру какую-нибудь Маринину соседку, взваливаю на себя, преодолеваю чертову преграду… или не преодолеваю… можно еще с Федюней попробовать… и зазнобу его прихватить… помрут со страха…
Нафантазировал, однако. Все это вилами по воде писано, а главное — все это потом, потом. Одно только из головы не выкинешь: опоздал. Пришел бы сюда парой лет раньше — спас бы свою Марину. Хотя бы в тот стазис на шестнадцатом уровне погрузил.
А где я был, что я делал два года назад, попытался вспомнить он — и не смог.
Стоп, стоп, потом, потом.
И действительно — стоп. Девятый уровень, ход на Отшиб.
— Все, побежала, — сказала Марина. — Спасибо вам! И приходите.