"Фантастика 2023-121". Компиляция. Книги 1-25
Шрифт:
– А ты кто есть, морда усатая? – Я медленно вытащил меч и шагнул вперед. – А ну опустите деревины, а то плашмя затусую их в дупла ваши смердящие. Живо, сказал!
– Ты погодь, вашество… – Усач резко помягчел тоном и махнул своим. – Осади, осади, Дичок, я сказал. Значица, староста я. Осип Нехлюй. С Овчариц. А назваться вам придется, ибо не посмотрим, что…
– Зовусь Вран. – Предупреждая неминуемый конфликт, я назвался первым пришедшим в голову именем и показал на Франку. – Это становая боярыня Велислава, великого рода Жмериков. Я ее ближник. Лихие людишки разбили обоз, мы едва
И скосил глаза на белоризца. Он молча стоял рядом со старостой, внимательно слушал меня и поигрывал синодским знаком. Если что, ляжет первым. Вот не настроен я воевать с селянами, но, если придется, не отступлю.
– Ну… дык, оно понятно… – покрутил усами староста и нерешительно добавил: – Но в любом разе досмотреть вас требоваца…
Остальные мужики при словах старосты одобрительно загалдели, потрясая дрекольем.
– А больше ты ничего не хочешь, морда? – Я шагнул вперед, слегка толкнув старосту грудью. – Очумел вконец? Боярыню собрался досматривать? Ась? Я не ослышался?
Староста отступил, чуть не упал, хотел что-то сказать, но не смог от злости и схватился за совню. Односельчане его поддержали, и быть бы беде, но вдруг вмешался белоризец.
– Тихо! – неожиданно звучно рявкнул он. – Тихо, сказал. И ты, Вран, не кипятись. Я отец Гордий, настоятель в Овчарицах. Тут такое дело, вырдалак завелся в округе. Бедов натворил – не счесть. Выпил намедни трех людишек, скотины положил порядочно. Вот мы на поиск и собрались, ибо терпеть уже невмочь. Надобно нам убедиться, что вы людского роду. Хотя вижу уже, что людского… – Священник обернулся к селянам и показал рукой на кудлатого пса, ластившегося ко мне. – Видали? Собака не станет к упырю ластиться. Облает враз. И в боярыне ничего не чует…
– Так бы и сказали, – буркнул я, вытащил мешок из саней и вытряхнул голову упыря под ноги селянам. – Вот он, ваш «вырдалак». А точнее – захлюст, но тоже упырьего роду. Пытался и нас ночью выпить. Только не сложилось у него.
– Ох етить, иклы-то страшенные…
– Ты гля, зенки-то…
– Ослобонил нас…
– Таращится буркалами…
– Вона как, а мы…
– Надобно повиниться пред боярыней…
– Кланяйся, браты, кланяйся… – Селяне, боязливо поглядывая на башку упыря, и впрямь принялись нам почтительно кланяться. Староста даже на колени бухнулся от усердия.
– Великое дело ты сделал, Вран. – Священник, не чинясь, тоже поклонился. – Великое. А не видал ты там случайно девчушку малую? Увел ее упырь два дни назад. Пять годков ей без двух дней будет. На Милку она отзывалась. Сиротка, на общем прокорме в селе. Но тоже ведь жаль…
Я в растерянности оглянулся на Франку. Гнома скрипнула от злости зубами и отодвинула полог, показав девочку.
– Вот. Не успел ее тронуть упырь. Все в порядке. А ежели вы удумаете!.. – Франка повысила голос и с угрозой посмотрела на отца Гордия. – То…
Гнома встала и показала селянам на открытой ладони пламенеющий огненный сгусток, да и сама она стала выглядеть страшней некуда: глаза сверкают, на лице злоба и решимость всех порешить самым зловещим образом. И вокруг фигуры – дрожащее сияние, огненное. Сущая демоница, защищающая своего детеныша.
Селяне ожидаемо прониклись, охнули и опять попадали на колени.
– Погоди, боярыня. – Священник, не обращая внимания на Франку, нагнулся над девочкой, прикоснулся к ней своим знаком, а потом с улыбкой выпрямился. – Так и есть, не тронул. Чудо сие великое. Слышь, обчество, Милку-то монстра не тронула. В рубашонке девка родилась! Чудо есть сие, благодарите Старших! В голос благодарите!
Я облегченно выдохнул, а жители Овчариц, не вставая с колен, затянули какой-то заунывный псалом, прославляя Старших Сестер, оборонивших девочку Милицу. Священник умело дирижировал хором, размахивая своей дубиной. А про меня, чьими руками свершилась справедливость, все как-то забыли. Ну и ладно.
– Видишь, как все хорошо решилось, – кивнул я Франке. – И Милка Милицей оказалась, да еще и беспризорной, так что, думаю, никто возражать не будет, если ты ее заберешь. На крайний случай, денег им дадим.
– Угу… – Гнома спрятала от меня подозрительно заблестевшие глаза и прижала к себе девочку.
А Мила, не просыпаясь, выпростала свои ручонки из-под полога и обняла гному. Так это по-доброму получилось, что даже я расчувствовался. Надо же… прорывать стало мозги примороженные. Я давно уже приметил, что у меня с этим делом прогресс наметился, совсем не то что раньше: два слова не мог связать и больше слушал, чем говорил. Как же там это словечко мудреное звучит… итегрировался, что ли? Нет: интегрировался в общество! Так, кажется, правильнее будет. Или неправильно? Толком не знаю, но стал разговорчивее и даже способен на какие-то чувства, кроме похотливых. Но и эти как раз никуда не делись. Да, и еще… бояться стал. Не раз ловил себя на этом полезном чувстве.
Селяне, отбив положенные поклоны, наконец угомонились и делегировали старосту к нам с Франкой выразить решительное приглашение в Овчарицы, для последующей всяческой благодарности. Отец Гордий тоже рекомендовал погостить. Чем мы и воспользовались.
Для новоявленной становой боярыни Велиславы и ее ближника Врана, то есть меня, освободили сани, Явдоху привязали цугом, и процессия двинулась. Священник присоседился к нам и любезно развлекал избавителей разговорами. И вообще, никакого подвоха я не заметил: отец Гордий или не знал о розыске, или очень искусно скрывал это знание. Но тут ничего не поделаешь, придется рискнуть. С Милкой нам дальше ходу нет. А пока можно немного разведать обстановку.
– А чего сами полезли на упырину? А боярские дружинники?
– Дык нет никого, – покачал головой священник. – Вообче никого. На прошлой седмице становой боярин Петрик со своей дружиной ушел на смотр к князю. В полном, стал-быть, составе, едва с два десятка воев замок охранять оставил. А волостного княжеского урядника с его командою кинули на усиление Донатова Вала. И чародеи все кудыть запропали. Мы за ними аж в Заречье посылали. В волостном Соборе Синода тоже отказались помочь, без объяснений. Грят, не до того нам, а ежели невмоготу, помолитесь и сами опчеством на упыряку идите. Вера поможет. Вот так-то.