"Фантастика 2023-125". Компиляция. Книги 1-20
Шрифт:
Атаман, важным шагом, прошествовал в центр поселения, хозяйским взором осматривая всё вокруг. Кругом царила бесшабашная радость, веселье, всеобщее удовлетворение, как после трудной, но хорошо сделанной работы. Он пришёл на круг первый, там никого ещё не было. Это была традиция, заведённая им, всякий раз собираться до и после походов. Круг собирался нескольких видов. Общий, как сейчас, собирался по масштабным делам, когда в той или иной мере участвовали все жители логова и информацию, которую на этом круге озвучивали, необходимо было довести до всех. Малый круг собирался лишь для ближнего круга атамана и редких приглашённых на него для решения или разбора каких-то локальных вопросов или там озвучивалась информация, о которой всем знать было необязательно. Кроме того, атаман и ближний круг, как правило, ели и пили в месте, это тоже был своеобразный круг, третий. Там, кроме ближников присутствовали их возничие. Каждый отряд для еды составлял свой круг и таких кормовых отрядов, было несколько. Никто не ел в одиночку. Все ели сообща в своём социальном круге. Даже те, кто готовил и обслуживал, ели все вместе после общего сборища. Ардни сегодня поел предварительно, не просто так, а сознательно и сделал он это не из-за Утренней Зари. Он и раньше частенько так делал. Каждое такое застолье сопровождалось
Круг представлял из себя один общий стол. Только на привычный стол он совсем похож не был. Просто в земле была выкопана круглая траншея, глубиной по колено в центре этого круга горел постоянный священный огонь. Костёр, обложенный камнями. В эту траншею вставали ногами и садились на внешнюю сторону траншеи, а на внутреннюю сторону, засыпанную речным песочком, ставили блюда. Вот за этот земляной круглый стол, на своё место и уселся атаман. Задумался, а подумать действительно было о чём. Ватага стремительно разрасталась и не только количественно. Она взрослела и на данный момент её костяком были уже не пацаны, а молодые мужчины, запросы и потребности которых отличались от дня вчерашнего. Кроме того, всё больше и больше требовалось места, прокорма и главное им требовались женщины. Природа своё брала и бегать по речным еби-бабам [42] каждый раз, не набегаешься. Пора было заводить свои постоянные семьи, как истинные ары, но, что с ними делать, он не знал, кроме как использовать по прямому назначению ночами. Но ведь требовалось с ними ещё и жить как-то. Создавать семью. Женщины для него были существами из другого мира. Непонятными, непредсказуемыми. Он сидел один, его никто не трогал, не беспокоил и плюнув на женскую проблему, он опять углубился в свои воспоминания…
42
Еби-бабы. Выведенные из бабняка бабы, а иногда и молодухи и под особым заклятием усаженные на единоличное проживание в лесах. У них была только одна обязанность — полный комплекс гостеприимства. От всех остальных обязанностей они освобождались. У речников выполняли функции «бесплатных» домов терпимости. Так как половая культура у речников была строго регламентирована, то мужское население в еби-бабах имело свою главную отдушину. Кроме того, именно еби-бабы инициировали и обучали премудростям половой жизни. Хотя совсем бесплатными их назвать было нельзя, так как каждый идущий к ней мужчина нёс еду, в первую очередь мясо.
Он вновь вспомнил, как легко, играючи ушёл тогда от охоты, объявленной на него. Пацаны, молодцы, оказались смышлёнее, чем можно было предположить. Увидев, что речники целой флотилией переправляются на другой берег, не мешкая, тоже переправились на противоположный берег, параллельно охотникам. Ардни шагая берегом, точно специально вышел на них, как раз в тот момент, когда они подплывали к берегу, поэтому пацаны не причаливали и следов своих на берегу не оставили. Ардни вошёл в воду, вскарабкался на борт, они молча обняли друг друга и атаман, обессилив, плюхнулся на дно лодки.
Пока охотники орали свою песню, пацаны налегли на все четыре весла попарно и пустились наутёк в низ по течению. Парус не распускали, он так и висел собранный, пользоваться им всё равно никто не умел, правда сказать и с вёслами тоже по началу не очень хорошо получалось. Сначала гребли аккуратно, стараясь не шуметь, но как только вдалеке перестали петь, все налегли на вёсла со всей силой. Что бы там кто не говорил, а страх за собственную жизнь присущ каждому. Ардни выхлебав остатки Сомы и съев весь продовольственный запас своего мешка, прихваченного ватагой ещё на празднике, не вошёл, как обычно в состояние безумной ярости, а остался в ярости разумной и холодной. Сейчас он вспоминал, как ему нравилось это кристальное состояние, некое чувство бога. Он не знал и даже не задумывался над тем, откуда в его голову приходило осознание того, что нужно делать. Он просто это знал, предвидел. Ардни отчётливо понимал, что охота за ним будет бессрочной, даже если охотники не настигнут его до рассвета, то продолжат искать и дальше. И будут искать, пока не найдут и не убьют. Это для них было долом чести, священным долгом перед умирашкой [43] . Ардни понимал, что возвращаться ему ни в логово, ни в коровник нельзя. Если речнеки не смогут поймать его в своих землях, то по двое, по трое, будут шастать по землям аров и в его родных местах искать будут в первую очередь. Пацанам тоже теперь возвращаться нельзя. Их вычислят и за пытают. Кто-нибудь обязательно сломается и сдаст. Значит уходить надо всем и как можно дальше от дома. В голове кристаллизовался единственный выход из сложившейся ситуации и он точно знал куда ему надлежало бежать и как. Он был уверен, что вариант беспроигрышный.
43
Умирашка — покойник
Лодка, не смотря на все усилия пацанов, казалось еле тащится. Несмотря на то, что с ним был весь его ближний круг, все двенадцать пацанов, четверо из которых отдыхали после очередной смены и гребли по очереди, гребцы всё чаще останавливались, отдыхая всем составом. Они не так устали, как стёрли руки в мозолях. Летом ночи короткие и вскоре начало светать. Течение их прибило к левому, высокому берегу реки. Берег был пустынным, никаких признаков человеческой жизни. Вскоре они наткнулись на заводь, поросшую высоким сухим камышом. Оказалось, что в этом месте в большую реку впадала мелкая речушка, но из-за камыша по началу этого определить не смогли, лишь когда решили спрятаться в камышах и углубились в них дальше, то вскоре выскочили на русло небольшой речки и поднялись по ней, как можно выше. Мачту сломали, ибо её было видно издалека, вернее просто перерезали верёвки у основания и оттащили отполированный ствол на берег. Лодку зацепили за мель, и все дружно вылезли на прибрежную траву. Остановиться Ардни решил потому, что плыть средь бела дня на виду речных баймаков, затея плохая. Там, где они вылезли, реку видно не было, а значит и они с реки не просматривались, но атаман не стал рисковать и отвёл свой отряд ещё дальше, за невысокий холм, где вся ватага сразу завалилась спать. Ардни же спать не стал, а пошёл к большой реке, выше по течению, где степь вздымалась, обрываясь высоким берегом, с которого река просматривалась, как на ладони. Соорудив себе укрытие из нескольких пучков травы, выдернутой с корнем, он улёгся и начал ждать, ясно понимая, что охотники идут сюда и не ошибся. Стало совсем светло, хотя солнце ещё не появилось, когда где-то там далеко, из-за поворота показалась целая флотилия лодок. Они плыли в две колонны вдоль того и этого берега. Лодки шли со свёрнутыми парусами только на вёслах, то и дело притормаживая. Мужики с луками стояли вдоль борта и внимательно всматривались в берега. Ардни тогда ещё подумать успел, какие следы они так могут увидеть или и в правду думают, что вот так где-то сижу на берегу и жду, но тут его прошиб холодный пот. Он увидел то, что высматривали охотники. По берегу бежали две большие собаки. Вот этого Ардни в расчёт не брал. Он просто забыл про такую возможность. От неожиданности он отполз от края на несколько шагов, соображая, что делать. Обмануть людей можно, тем что они сделали, а вот собак… Хотя тут же начал себя успокаивать. И ветерок дул с реки, а не с берега, и на берег они вышли почти на полёт стрелы по мелкой речке, но собаки есть собаки стоит им лишь что-нибудь унюхать, след возьмут и всё, конец. Вдруг со стороны протоки, что сейчас была от него в шагах ста, обе собаки принялись визгливо лаять. Ардни услышал, как в ушах громко заколотилось сердце. «Неужели унюхали?» — подумал он и обернулся на холм, за которым спали пацаны. Предупредить он их уже никак не успевал. Он вновь подполз к краю и сквозь пучки травы осмотрел берег. Передняя лодка, остановилась и гребцы, уже почти проскочившие протоку, погребли назад. «Ну, вот и всё» — обречённо подумал Ардни, но вместе с тем сделал это спокойно, как будто, так и должно быть. Он ни капельки не испугался и даже не встревожился, когда увидел лающих на берегу собак, которые вдруг прыгнули в воду и поплыли к лодке. Охотники их выловили, всматриваясь в заросли камыша. Один даже залез по мачте на перекладину со смотанными парусами и оседлав её верхом, просматривал камыши, уходящую в даль речушку с верху. Лодка дрейфовала по течению медленно, Ардни казалось она вообще стоит на месте. Наконец лодка миновала протоку, собак побросали в воду и те доплыв до берега, отряхнулись и вновь затрусили по прибережному песку. Ардни закрыл глаза и тяжело задышал, как будто, только что бегал.
Солнце показалось из-за горизонта и последняя лодка, из всей вереницы миновала протоку. Ардни смотрел в след уплывающим охотникам, как неожиданно услышал сзади приближающиеся шаги. Он резко обернулся. К нему согнувшись, как ни в чём не бывало подходил Ровный и пристроившись с боку оглядел реку.
— Атаман, — обратился Ровный.
— Что? — буркнул Ардни в полголоса.
— Иди по спи, я по караулю. Что-то сон совсем не идёт.
Ардни посмотрел на него с какой-то грустью и демонстративно показал пальцем на удаляющийся караван лодок.
— Обосранные боги, — выругался Ровный, даже не удосуживающийся посмотреть вниз по течению, когда смотрел на реку.
— Повезло нам. Они собаками берега прощупывают.
— Что делать будем? Может рванём в степь подальше?
— Нет. Лучше отсидеться здесь. Нам надо вниз по реке, — уверенно сказал атаман, точно уверенный в том, что надо делать, — а они далеко вниз не пойдут. Сегодня же затемно вернуться. Вот как раз в ночь и поплывём дальше.
— Неплохо было бы пожрать чего-нибудь.
Жрать оказалось нечего. Ловили рыбу, притом почти руками. Разорвав парус и перегородив маленькую речку, где наибольшая глубина была по пояс, согнали её в кучу, да, вычерпали на берег. Да, благо рыбы было столько, что действительно голыми руками её можно было ловить. Мачту расщепили на дрова, соорудили маленький костерок, рыбу подпалили, в общем голод больше не донимал. Остаток дня проспали, по одному карауля на высоком берегу.
Флотилия показалась только к вечеру, как Ардни и предпологал. На этот раз шли по центру реки и под парусами. Ветер был попутный, поэтому плыли довольно резво, даже вёслами не махали. По громким голосам, доносящимся с лодок, стало понятно, что охотники были пьяны. Хоть орали они громко, но разобрать о чём конкретно, было невозможно. Только отдельные ругательства, да матерные слова, хотя матерный язык в те времена был привилегией исключительно матёрых баб [44] , а мужикам он был зазорен. Ардни видя всё это со своего наблюдательного пункта, отчётливо понял, что активная фаза охоты на него окончена.
44
Матёрые бабы. Особая, наивысшая разновидность большух, которая, как правило, влияла не только на свой родной бабняк, но и на большух бабняков-сателлитов.
Ардни ещё раз подивился хитросплетениям судьбы. В том, что он убил верховного Змея всего Речного народа, в том, что ему так легко удалось избежать за это наказание, в том, что он со всеми своими ближниками целый год скрывался в далёких землях, вблизи проклятого моря, на озере с лотосами и где родились их мечты и планы, которые они сегодня успешно воплощают в жизнь. Во всём этом он видел незримую руку судьбы. Он верил, что такого стечения событий и их последствий, просто так, быть не может. Вся его жизнь с самого рождения была кем-то прописана, и кто-то, как незримый, но очень могущественный хранитель, оберегал его. Даже если тыкал во что-то носом, то с пользой для него. И это дарованное ему «состояние бога», которое вообще выходило за рамки понимания и делало Ардни действительно кем-то сверхъестественным, появилось у него не просто так. Он свыкся с тем, что он не простой человек, он кто-то больше и вся его жизнь подтверждала его веру в это…
Сидя один на круге Ардни растянулся в улыбке. Прямо на него шёл как раз тот самый Ровный, о котором он только, что вспоминал. Вид у него был встревоженный, вместе с тем, шёл он целенаправленно. Он напоминал человека, который долго и мучительно собирался поговорить о чём-то щепетильном и наконец, решившийся сделать это раз и навсегда. Так оно и получилось. Ровный сел на своё место справа от Ардни и смотря куда-то себе под ноги в канаву, какое-то время напряжённо молчал, потом, как бы заставив себя, начал: