"фантастика 2023-136". Компиляция. Книги 1-26
Шрифт:
Ее кавайная светлость на ходу сбросила туфли и повела плечами, так что платье мягко опало вниз, но задержалось на бедрах. Надежда рукой помогла платью упасть дальше, переступила через него и не оборачиваясь скрылась за дверью спальни.
Вот это поворот. Не очень понимаю, что вообще происходит — и вообще, и с Надеждой, но все это очень интересно. Постояв немного в задумчивости, сбросил пиджак, сначала ослабил, а чуть погодя и снял галстук. К этому времени из комнаты вышла Надежда — босиком и в моей рубашке, которая на ней смотрелась как мини-платье. Так и не глядя пока на меня, она
— Проходи, садись. Ты как будто не дома, — показала мне на соседнее кресло Надежда, впервые за несколько минут обратив внимание.
Интересно, она специально полуголой мимо меня ходила, или действительно так серьезно задумалась? — думал я, забирая бумажный стакан с заказанным для себя лавандовым рафом.
— Мне это не нравится, — еще раз повторила Надежда, невидящим взглядом глядя в пространство, и посмотрела на меня: — Это все, что здесь происходит… как ты там говорил, что-то про плохую карусель…
— Нездоровая канитель?
— Да, точно. В общем, что-то определенно пошло не так.
— Что именно?
— Я не знаю! — вдруг не выдержала и повысила голос Надежда. — Понимаешь, обычно в подобных ивентах участвует как минимум десять команд, двадцать-тридцать человек. Минимум! Сегодня же здесь собралось всего пять команд, причем только один участник имеет опыт подобных мероприятий.
Надежда говорила сбивчиво, взволнованно. Я вдруг понял, что за маской бесстрастной княгини, на которую она еще иногда надевает маску темного чудовища, скрывается не очень уверенная в себе одинокая молодая девушка. Более того — явно испуганная, или как минимум опасающаяся чего-то одинокая молодая девушка.
Нет, понятно, что она могущественный темный маг, и страх ее не из разряда боязни злоумышленника в подворотне, она ведь как понимаю врагов в виде «плохих парней» может штабелями укладывать. Боится она, вернее больше растеряна, перед лицом чего-то большего, определенно.
Кроме того, уж не знаю, что там она может сказать о своих «истинных» мотивах, когда у меня будет база знаний. Зато я совершенно уверен, что попытка утвердиться в роли тренера команды, сбросить с себя клеймо «няшной Наденьки на сиськи которой пускают слюни», как она сама недавно сказала, в немалой части и является этим мотивом. Потому и растерянность — потому что явно именно сейчас Надежда задумалась и увидела где-то далеко в тени что-то опасное и большое, что ее сейчас так пугает.
Снова сработала моя логика, умение складывать общую картину из вторичных признаков. И очень, очень серьезное усилие я приложил, чтобы погасить и отбросить прочь эти мысли, чтобы не дай боже Надежда их не услышала.
— Наташ, давай без истерик, — попросил я ее.
— Что? — едва не подпрыгнула Надежда.
— Ну, Наташ… — жестом я показал вокруг, намекая на возможность прослушки.
— А, ты про это. Нас не слушают, можешь быть уверен. В таких отелях, особенно когда собираются не только участники, но и зрители, строго запрещена всякая фиксация происходящего. Матч закрытый, видео только в процессе, данные и отрывки в личный рейтинг строго
— Ясно. Тогда давай попробуем разобраться, что тебя тревожит. Расскажи, что нам предстоит дальше по плану?
— Сейчас, когда все игроки уйдут из ресторана, там начнется аукцион, будут продавать билеты на зрительские места.
— Это стандартная практика?
— Да, для закрытых матчей. Но дело в том, что формат ивента изменили пока мы сюда летели. Мне это очень не нравится, я чувствую подвох. Нет, я прямо сейчас могу разобрать весь этот отель на кирпичи, в этом плане переживать не стоит, но…
Я вообще ничего не чувствовал. Ну как — если в общем и целом, то вообще конечно осознавал, что впрягся в нездоровое мероприятие, поэтому слова Надежды не удивили. Сама она, прихлебывая кофе, так и смотрела вглубь своих мыслей, не обращая больше на меня внимания.
— Слушай, давай я отправлю тебя домой, а сама здесь разберусь? — неожиданно предложила Надежда, глянув на меня измененными серо-стальными глазами с черным вертикальным зрачком.
— Такси вызовешь? — усмехнулся я.
— Эвакуационную команду.
— То есть я сейчас оставляю тебя здесь одну и уезжаю домой со спокойным сердцем?
— Ну да, звучит не очень, — нахмурилась Надежда. — Имей ввиду, мое предчувствие говорит, что завтра здесь все просто не будет. А если ты еще не в курсе, то одержимые привыкли доверять своим предчувствиям, они не обманывают.
— Ты меня уговариваешь, чтобы я тебя сейчас бросил, не понимаю?
Надежда после этих слов задумалась, а после вдруг подобрала ноги, натягивая на бедра рубашку. Как будто засмущалась меня, что ли, только что осознав в каком виде сидит. Очень странная девушка, очень странно себя ведет.
— Так завтра-то что будет? К чему готовиться?
— В восемь тридцать утра у нас завтрак, в девять тридцать инструктаж, в десять начало матча.
— Это стандартный порядок, или у тебя свои источники?
— Так в программе фестиваля написано, — показала Надежда на журнальный столик, где лежала глянцевая брошюра афиши.
Взяв ее со стола, я перевернул страницу и действительно увидел расписание завтрашнего дня, где значилось озвученное Надеждой время. У назначенного на девять тридцать инструктажа, кстати, было упоминание формы одежды — «ученическая». То есть убивать друг друга нам предстоит в школьных костюмах. Интересно, интересно.
— Ладно, если ты остаешься со мной, давай тогда пораньше ляжем, нужно выспаться…
Говоря все это, Надежда отставила стакан с кофе и соскочила с кресла, явно намереваясь направиться в свою спальную комнату. Я бросил брошюру на столик и тоже поднялся, встав у нее на пути.
«Шеф, шеф, не советую…» — совершенно неожиданно подала голос Альбина.
— Ой! — уткнулась Надежда в меня.
Ее светлость так торопилась уйти, что реально в меня врезалась. Когда она отшатнулась, мне даже пришлось схватить ее за плечи, чтобы не потеряла равновесие.