"Фантастика 2023-138". Компиляция. Книги 1-26
Шрифт:
— Перфектно, — решил Мишка, за что получил легкий подзатыльник, нечего чужие паразитные словечки присваивать.
Настроение было паршивым, но это от голода. Перед балом девицам питаться строго-настрого запрещалось, а запахи из кухни доносились весьма аппетитные. Хозяйственный Мишка успел к моему возвращению накошеварить.
— Теперь самое главное, — вздохнула я тяжко, — с волосами что-то сделать надобно. Я попыталась к куаферам за прической бальной заскочить, но там ни одного мастера свободного не оказалось, всех уже клиентки по домам растащили.
— Так, а чего тебе на голове накрутить?
Я пожала плечами.
— Да что угодно, лишь бы туда цветов натыкать, девицам так полагается.
Кивнув на столик, где в чайной чашке мокли стебельки желтых бутонов, я исторгла новый вздох. Цветы пришлось хватать те, что остались. «Храм Флоры» после полудня походил на разоренное гнездышко садовых нимф.
— Садись, — велел Мишка, хватая волосяную щетку. — Шпильки какие брать? Обычные?
— Нет, блестящие, с серебряными головками, они должны с отделкой платья сочетаться. В коробочке с украшениями посмотри.
— Сочетаться еще все должно? — шерудел Мишка в шкатулке. — Так чайные розы тогда вообще ни к селу ни к городу. Погоди!
Он сбегал на кухню и щедро плеснул в чашку из пузатой бутыли.
— Это что?
— Синька. Цвет по жилам цветочным сейчас поднимется, лепестки… — Он нагнулся над столиком, стал бормотать какую-то рифмованную дребедень, простецкий огородный заговор. — Вот! Позеленели.
Я посмотрела и рассмеялась.
— Капуста! Чисто капуста. Сам такое носи.
Мишка смутился и покраснел. Отсмеявшись, я решила:
— Ладно, без цветов обойдемся, на эксцентричность столичной барышни и не такое спишут.
Присев на пуфик к зеркалу, я отдалась на волю самоназначенного куафера. Щетка размеренно двигалась, волосы потрескивали, шпильки занимали положенные места.
— Директриса там точно будет, — сказал Мишка задумчиво. — Ты с ней, Геля, поосторожнее, хитрая она баба.
— Разберемся мы с твоей Чиковой.
— Как?
— По закону. Как только смогу чин свой перед Григорием Ильичом открыть, сразу проверку в городском приюте организую. Неаккуратно Елена Николаевна делишки свои проворачивает, девушек на панель отправляет, а у них желтых билетов не имеется. Достаточно любую из них дернуть, вся схема посыплется.
— А барыня скажет…
— Да что б ни сказала, — перебила я, — слова веса не имеют, только документы. Можешь мне как-нибудь волосами ухо прикрыть?
На бал я собиралась отправиться, вооруженной полезной «жужей». Мишка выпустил локон справа, накрутил его на палец, отпустил…
— Так?
— Перфектно. — Малец действительно справился с задачей отменно, свернул жгутами пряди от затылка, поднял башенкой, закрепил ее спирально серебряными шпильками. — Тебе не в карманники, в парикмахеры дорога.
— Или в сыскари, — улыбнулся Мишка. — Я на базаре пацанов знакомых порасспрашивал. Не боись, не выдадут. Так вот, слухи среди фартовых ходят про деньги немалые, которые при приставе покойном должны были найтись непременно, только не нашлись.
— Наши сто тысяч? — кивнула я на саквояж под кроватью, засовывая в тайный боковой кармашек платья футлярчик с зоринским амулетом, больше туда ничего не помещалось, ни очков, ни тем более револьвера. Оберег приказный тоже пришлось снять, в неглубоком декольте серебряная цепочка смотрелась нелепо. — Откуда они вообще появились?
— Давилов Евсей, который в приказе служит, он же пьяница первостатейный. Напился третьего дня в рюмочной и плакал, что Блохин на лапу принял, а как помер, денежки тю-тю.
— Что же он три почти месяца не плакал, а третьего дня завел?
Мишка фыркнул.
— Может, он и раньше сокрушался, только до меня прежде слухов не доходило. Тут же важно, про что спрашивать.
— А ты что думаешь?
— Брехня. Не такой человек покойный Степан Фомич был.
— Тогда почему его нашли недалеко от места, где были спрятаны деньги?
— Мне тоже об этом подумалось. — Мишка отложил щетку, заложил за спину руки, прошелся от стены до кровати. — Пятое грудня, Параскевы день, подают у собора хорошо, от службы до заката самого.
— Ну, — азартно поторопила я. — Ты нищих опросил?
— Из наших, приютских, там вовсе убогие побираются, которых к воровству пристроить не удалось. Костыль припомнил — ноги у него совсем сухие, но котелок варит будь здоров, — что видел в тот день, как пристав из приказа выходил.
Замерев, я уставилась на отрока во все глаза, а тот заключил торжественно:
— Уехал верхом на лошади неклюдской, и неклюд же, на другой, его сопровождал.
Изобразив аплодисменты, я спросила:
— Табор от города далеко?
— Ехать туда не понадобится. — Мишка театрально поклонился. — Завтра ярмарка в Крыжовене начнется, в том числе и торги лошадиные, неклюдов в город набежит преизрядно. Я Костылю рубль пообещал, если он того самого мужика заметит да мне весточку передаст. Дашь рубль?
— В сундуке сам возьми.
Доверию пацан обрадовался больше, чем похвале. За окном уже звенели санные бубенцы, я побежала в сени, набрасывая на плечи шубу.
— Еще одно скажу, — нагнал меня Мишка. — Может, оно и не к спеху, но знать ты должна. Я тут по разным комнатам шмонал…
— Значит так, — придержала я мальчишеские плечи, — нанимаю тебя, Михаил Степанов, своим временным сыскарским помощником, с жалованьем… рубль в день, и разрешаю в интересах следствия шмо… то есть проводить обыск по собственному разумению. Докладывай, что обнаружил при обыске?
— У Дуньки в горенке под матрацем пук соломы и человечков плетеных четыре штуки.
— Молодец, — похвалила я и распахнула на стук входную дверь. — Ступай, Миха, почивать, Григорий Ильич вернет меня после празднества в сохранности.