"Фантастика 2023-143". Компиляция. Книги 1-21
Шрифт:
В комнате повисла тишина. Я старалась не шевелиться и смотрела в одну точку, буравя взглядом столешницу из темного дерева.
– Я понимаю, магистр. – Гир отреагировал на удивление спокойно. И он действительно был спокоен, потому как от него до меня донеслось лишь легкое чувство досады, тогда как со стороны Оллея и Тоуна я ощутила целый спектр чувств от глубочайшего недоумения до легкой нервозности.
– Ввиду того что на этот пост претендуют братья-рыцари из других комтурий, что ни в коем разе не делает их менее достойными, но явно делает менее осведомленными, я бы предпочел передать эту должность в руки человека, не понаслышке знакомого с нашими порядками и проблемами. Потому решение мне видится такое: или мы выбираем комтура из Длани, голосуя с учетом того, что Гир из голосования выбывает, или ты, храмовник, доказываешь мне, что дела веры и комтурии тебя заботят выше личных, а проявленная горячность была лишь досадным и редким недоразумением. Ваше мнение, братья-рыцари?
Я искоса посматриваю на сидящих за столом мужчин. Они явно были выбиты из колеи происходящим. Очевидно, что никто и предположить не мог, что следующим комтуром может стать не Гир.
– За испытание, – наконец произносит Оллей. Тоун кивает, соглашаясь. Денри медленно прикрывает глаза и склоняет голову.
– Хорошо. Брат Ханс вызвался обучать защитницу, но не довел дело до конца. Теперь это станет твоим испытанием, Гир, посему ты будешь сопровождать Эвелин, пока ей не придет время возвращаться в столицу.
Эх, не было печали…
Мы с Гиром одновременно посмотрели друг на друга, и я была уверена, что в голове храмовника мелькнула такая же мысль.
– Почту за честь, магистр. – Он снова смиренно склонил голову, и мне осталось только мысленно поаплодировать его выдержке. Старец бросил короткий взгляд на меня, словно вспомнив, что было бы неплохо хотя бы формально поинтересоваться, нужен ли мне такой учитель, и я, конечно, согласно кивнула. Учитель был не просто нужен, он был жизненно необходим. Особенно учитывая то, что завтра я планировала покинуть крепость, а значит, полагаться на магистра уже было нельзя.
Дальнейший совет прошел достаточно буднично и в какой-то мере скучно. Я понимала, что мне стоило бы прислушаться к разговорам о хозяйственном обеспечении, о размещении беженцев из Кохши, о новостях, которые принесли вернувшиеся из других комтурий члены Длани, но чувствовала, что просто клюю носом.
Усталость наваливалась бескомпромиссно, давя на корню любые мои попытки анализировать происходящий вокруг диалог. В какой-то момент это наверняка стало заметно, но никто не подал вида. Наконец я почувствовала, что встреча подходит к концу – паузы между репликами становились больше, беседующие устало реагировали на собеседников, погружаясь в свои мысли.
– Я считаю, что на сегодня мы обсудили все вопросы, – в унисон моим умозаключениям огласил магистр. Все присутствующие согласно кивнули. Заскрипели по каменному полу отодвигаемые стулья, лязгнул засов на двери. Каждый из храмовников перед выходом разворачивался ко мне лицом и делал короткий кивок. Настоятель крепости, видя, что я не тороплюсь вставать со своего места, также задержался за столом, ожидая, пока все выйдут, явно готовый к новой порции моих вопросов.
За дверями я увидела прислонившегося к стене Харакаша, но выходящий последним Оллей аккуратно закрыл дверь в зал, словно пресекая любую возможную попытку островитянина попасть внутрь.
– Почему вы отказали мне? Я… – Магистр поднял ладонь, не дав мне договорить.
– Защитница, вы не знакомы с порядками этого места, и я вас не смею винить за это. Вы выросли в замке среди высшей знати, да и многие другие магистры с удовольствием вмешиваются в политику, оказывая поддержку то тем, то другим… Чем ближе к столице, тем больше соблазнов. Мы стараемся держаться от всей этой возни в стороне. – Выудив откуда-то из недр своей мантии кисет, магистр ловко набил трубку, разжег ее с пальца и затянулся, пуская колечки сизого, терпкого дымка.
Вздохнув, я потерла лицо ладонями и уставилась в беленый потолок.
Нет, конечно, позиция магистра, что не желает впутывать своих людей в политические разборки, заслуживала всяческого почтения, но мне от этого были одни проблемы…
– Кто такой Денри? Что он за человек? Почему он всегда молчит? – Я вспомнила давящее ощущение на плечи и чуть поежилась. Ирвин, заметив мое состояние, коротко хмыкнул, сделал глубокую затяжку и медленно выдохнул дым к потолку.
– Длань формируется особым образом: каждый из нее должен соответствовать определенной добродетели, не важно кто какой.
– Но добродетелей шесть. – Я глянула на магистра, и тот кивнул.
– Одной из них должен соответствовать магистр и настоятель крепости. Какова моя добродетель? – Лукавый взгляд почти прозрачных глаз настиг меня внезапно, заставив задуматься, хоть и совсем ненадолго.
– Вера, – ответила уверенно я, и старец кивнул снова.
– Правильно. – Выпустив еще одно облачко дыма, магистр покосился на дверь, словно о чем-то раздумывая, а потом вздохнул. – В молитвеннике есть расшифровка каждой добродетели, с ее помощью нетрудно догадаться, что олицетворяет Денри.
Я тут же залезла в поясную сумку, извлекая молитвенник и шурша его страницами. Найти расшифровку добродетелей труда не составляло – они были в самом начале, после благодарственной молитвы.
Заметив, что я открыла нужное, магистр, затянувшись, попросил меня прочитать вслух. Отказывать ему не было причин.
– Достоинство. Относись к себе с уважением: ты – человек, а значит, заслуживаешь этого. Мужественность. Не отступай перед собственными страхами, и тогда они отступят перед тобой. Великодушие. Не держи зла, прощай обиды, и пусть дух твой будет чист и светел. Спокойствие. Не волнуйся из-за пустяков или вещей обычных и неизбежных. – Я запнулась, понимая, что с добродетелью Денри уже определилась, но магистр Ирвин вопросительно глянул на меня из-под кустистых бровей, и я продолжила чтение: – Благородство. Не стыдись ошибок, стыдись отсутствия раскаяния. Не стыдись незнания, стыдись нежелания знать. Не стыдись доброты, стыдись равнодушия. Вера. Верь в избранный тобою путь, но не дай ей ослепить тебя.
В пропитавшемся табачным листом и травами воздухе повисла тишина, нарушаемая лишь шипением трубки.
– Ты хорошо показала себя на совете сегодня, – вдруг сменил тему магистр. – Не буду осуждать некоторые твои высказывания, все же… Наверное, божества не стареют. Они все так же горячи, как в те давние времена, а ты понимаешь Пресветлую куда лучше меня, ибо гораздо к Ней ближе.
Я молчала, чувствуя, что старец сказал не все, что думал. Не желая нагло нарушать его личное пространство и вламываться в мысли, мне оставалось только прислушиваться к его эмоциям, сменяющим друг друга, и гадать, о чем думает этот человек. Беспокойство, чуть колючее, будто новое шерстяное одеяло. Надежда, невесомая, как прикосновение весеннего ветра. Страх. Старый, словно присыпанный пылью и пеплом. Принятие, как отполированная временем доска из дуба, и… угасание. Трещина, медленно расходящаяся по высушенному дереву.