"Фантастика 2023-172". Компиляция. Книги 1-21
Шрифт:
Энергии практически не осталось. Нам пришлось вызывать спасателей. Они прочесали все окрестности и ничего не нашли — даже остаточной радиации!
«Энергия не могла раствориться бесследно — так не бывает», — сказали мне. И это явилось одной из причин, почему я подал рапорт.
— Я знаю…
— В штабе почему-то решили, что мы заходили на Рогонду, садились там вопреки полетному листу и решили это скрыть… Как будто это возможно!
Торсон замолчал. Он опять стоял спиной к Ротанову, облокотившись о подоконник, словно что-то высматривал в своем саду.
— Почему они нам не поверили?
—
— А для чего? Чтобы увеличивать количество анекдотов, ходивших о рейсе «Реи»? У нас не было даже пленок. Вернее, они были, но на них не оказалось ничего. Только чистый космос. Никаких фактов, кроме полного отсутствия энергии да наших собственных впечатлений.
Я пытался все рассказать в штабе — мне тактично намекнули, что отчет экспедиции — не фантастическая повесть…
— Понятно… Крымов оказался счастливее — ему удалось открыть планету, с которой стартуют «черные корабли». Если, конечно, его объекты и ваше «веретено» одно и то же… Возможно, они прогрессируют или меняют тактику. Никто не знает, что они собой представляют. Хотя о природе черного вещества, о так называемом «антипространстве», написаны уже целые труды.
Мы слишком заняты собственными делами и по земной привычке воспринимаем космос как нечто созданное специально для нас… Но это не так. В глубине души мы склонны переоценивать свои силы. Но были рэниты, были и исчезли бесследно. И это странно, потому что они бросили вызов самому времени, научились изменять его течение.
— Есть новые данные о рэнитской цивилизации?
— Археологические находки, — Ротанов усмехнулся. — Я разговаривал с рэнитами так, как сейчас говорю с вами, и тоже не сумел написать об этом ни одной строчки — рука не поднялась. Никто бы мне не поверил, так что я вас прекрасно понимаю.
— Неужели никто больше не пытался проникнуть в их тайну?
— Отчего же, на Реане работает целый институт, им руководит человек, первым побывавший у рэнитов. Я не видел его уже несколько лет. В отчетах о его исследованиях нет ничего существенного.
Но мы с вами знаем, как порой неполны бывают такие отчеты. Мне придется у него побывать. Этот человек мне нужен, и кроме того, история с рэнитами за последнее время не дает мне покоя… «Черные корабли» и эта бесследно исчезнувшая могучая цивилизация… Нет ли здесь связи?
Ну вот, теперь вы знаете почти все, что знаю я, и понимаете, зачем нам нужна Черная планета, выплевывающая в наш космос свои смертоносные подарки.
Они надолго замолчали. Ротанов подошел к окну, встал рядом с Торсоном и долго, прищурившись, смотрел на цветущий сад, словно старался получше запомнить его яркие, сочные краски.
— Анастасии нелегко будет смириться с тем, что я снова уеду.
— У вас будет время ее подготовить.
8
А на Реане шли затяжные дожди. И зеленое море трескучек захлестнуло желтые пески пустыни. Еще здесь появились туманы, а иногда ранними холодными утрами выпадали росы. И, как тысячи лет назад, вставало раскаленное красноватое светило. Теперь его тепло жадно впитывали в себя зеленые стволы и листья.
На холме, рядом с развалинами рэнитского замка, гордо взметнулись вверх белые корпуса Института времени. Оранжереи, парники, лаборатории, постепенно разрастаясь, бесчисленными пристройками заполнили двор.
В основном здесь работала молодежь, и мало кто помнил, какой была Реана в годы первых экспедиций.
В этот день директору Института времени Дуброву почему-то вспомнилась майская ночь в долине шаров… Последние годы ему все чаще вспоминалось время, когда он был моложе и счастливее, когда верил в удачу, в успех, когда с помощью другого человека удача наконец пришла к нему и вместе они сумели превратить рыжую безжизненную землю Реаны в зеленый сад.
Это было время больших надежд. Казалось, еще год-два, и трескучки раскроют людям свою тайную власть над временем… Но так только казалось. Годы шли, множились научные публикации, очень обстоятельные, добросовестно выполненные работы по трескучкам. Увеличивалось количество лабораторий и число комфортабельных коттеджей для заезжих гостей. Не было лишь одного — результата. Того, ради чего был здесь построен Институт времени.
Дубров часто вспоминал инспектора, изменившего судьбу всей Реаны и его собственную, Дуброва, судьбу.
Ротанову удалось пройти сквозь временной барьер последним. Маточное семя, принесенное им из будущего и преобразившее растительный мир планеты, наглухо закрыло дверь сквозь время…
Будь этот человек с ними, возможно, годы, потраченные на создание Института времени, прошли бы более плодотворно. Но Ротанов завоевывал Гидру, строил базу на Регосе. Основывал новые колонии землян и не слишком часто вспоминал старых друзей. А может, виной тому была почта, несущая письма четыре месяца только в один конец.
Дубров прошелся по комнате, распахнул окно. С тех пор как трескучки расселились по всей планете, запах их белых погремушек уменьшился настолько, что можно было без фильтров стоять у окна. Знакомый, сладковатый, чуть приторный аромат сразу же ворвался в комнату и вновь, как всегда, пробудил старые воспоминания, разбередил старые раны…
Высоко в небе Реаны прочертила свой след еще одна падучая звезда, и Дубров не знал, что она похожа на ту первую, круто изменившую его жизнь.
Звезда летела медленно, роняя колючие искры, постепенно превращаясь в ракетный шлюп, начинавший спуск к посадочной площадке института.
— Совсем ничего?
Дубров отрицательно покачал головой.
— Совсем. — Он нервно поправил галстук, встал и сразу же вновь уселся за массивный стол ректора. Ротанов проводил его внимательным, чуть прищуренным взглядом.
— Этого не может быть, Сергей. Я читал ваши отчеты.
— Отчеты! — Дубров вновь вскочил и почти пробежал по кабинету, едва не опрокинув стул. — Отчеты! Когда есть настоящий успех — не надо читать отчетов. А когда его нет — остаются отчеты, они для того и существуют. Признаться, после их прочтения мне приходится повторять совершенно очевидную истину: «За все эти годы мы ни разу, ни на секунду не смогли изменить естественного течения времени. И никогда не изменим. Никогда».