"Фантастика 2023-174". Компиляция. Книги 1-19
Шрифт:
— Если ты хочешь отказаться — то так и скажи — говорит Натсуми: — потому что мне кажется что всю эту историю с подписями ты затеял для того, чтобы отказаться от своих слов. Как говорится в пословице: что сорвется с языка — на весь свет. А еще, говорят, что слово мужчины — не клочок бумаги. Хотя… откуда тебе знать об этом, Кента-кун, ведь ты не мужчина, верно? Потому Дзинта-кун в тебе и заинтересован, да?
— Хорошо — качаю головой я: — хорошо. Тогда запрем двери и продолжаем — я хотел дать им шанс, но Натсуми сама роет себе могилу. Даже если дойдет до крайности, то раздеться догола перед любым количеством людей, знакомых или нет — мне не представит трудности. У меня нет чувства стыда за свое тело… вернее — за тело Кенты. А вот у девушек на этом пути столько комплексов, что я предполагаю до этапа снятия лифчиков не дойдет.
Слегка побледневшая Мико подбивает в двери небольшие клинышки — двери тут скользят по направляющим, а не распахиваются.
— Предлагаю также сделать этот спор интереснее — говорит Натсуми и ее глаза блестят: — как насчет двадцати пяти тысяч иен на кон? Кто сдастся первым — тот и платит?
— Мне деньги не нужны — говорю я: — давайте лучше так, если я проиграю — то выплачиваю вам деньги, а если кто из вас — то слушается моих приказов неделю.
— Но ничего неприличного? — хмурится Мико.
— А давай и это в договоре пропишем — и мы прописываем. Снова подписываемся. Все. Мы — готовы. Я прячу документ в портфель.
— Первой должна была быть Кэзука, но она убежала — говорит Натсуми и легкая улыбка скользит по ее губам: — чтобы не бросать жребий снова — я займу ее место. — она легко скидывает с себя школьную матроску, под которой у нее остается белый, спортивный топик. Ах, да, она же спортсменка, думаю я, хотя как на мой взгляд для волейбола ее грудь тяжеловата. Но во всех других отношениях — очень даже ничего.
— Я-я… я тоже не могу больше! — выкрикивает наконец Мико и кланяется в пояс: — извините, Натсуми-сама!
— А… я вижу, что ты осознала свое место, Ми-тян — говорит Натсуми, наклоняя голову набок: — ты поняла что откусила больше чем можешь прожевать?
— Д-да! Простите меня! — Мико не разгибается. Натсуми подходит ближе и кладет руку ей на голову. Та вздрагивает.
— Глупышка — говорит Натсуми: — тебе давно пора понять, что я — не отверну. Никогда. Я всегда иду до самого конца. Пока ты понимаешь это — у тебя все будет в порядке. Займи свое место за моим плечом и не покидай его.
— Да, Натсуми-сама! — выкрикивает Мико, не разгибаясь и глядя в пол.
— Ну вот и хорошо — говорит Натсуми и поворачивается ко мне: — твоя очередь, Кента-кун. Снимай рубашку.
— А? — я на секунду подумал, что все закончено, порядок в прайде восстановлен, Натсуми снова утвердила свою власть и показала, что ее яйца больше чем у всех остальных, тут и сказке конец, нет?
— Твоя очередь, Кента-кун — повторяет Натсуми, стоя передо мной без матроски, в белом топике и я вижу ее обнаженные плечи, на которые льется водопад иссиня-черных, словно крыло ворона, волос.
— Конечно — я скидываю рубашку. В классе прохладно и кожа мгновенно покрывается пупырышками. Интересно, что она покрывается пупырышками только у меня. У Натсуми — абсолютно гладкая, мраморно-белая кожа, она словно из слоновой кости вырезана, как статуэтка богини в музее искусства.
— Мико-тян — поворачивает голову Натсуми: — как проигравшая ты должна покинуть класс. Кроме того, ты же помнишь, что теперь ты должна в течении недели исполнять желания того, кто выиграет?
— Н-но… — на Мико без слез не взглянешь. Черно-белая хищница с телом юной богини из музея искусств — методично втаптывает ее в грязь. Попыталась дернуться, бросить вызов альфа-прайм — получи и распишись. Натсуми использует это дурацкое пари в своих интересах. Если Хироши-кун у нас Макиавелли, то Натсуми — Медичи. Екатерина Медичи. Она умеет использовать все в своих интересах, возвышаясь за счет других и подавляя любую фронду в своем прайде. И она готова пойти далеко.
— Мы подписали соглашение — говорит Натсуми спокойным голосом, не глядя на Мико, которая тщетно ищет ее взгляд: — разве слово женщины хуже, чем слово мужчины?
— Н-но… вы и в самом деле пойдете до конца?! — вырывается из груди Мико крик. Натсуми оборачивается и наконец глядит ей в глаза.
— В этом разница между мной и тобой, Мико-тян — говорит она: — я никогда не говорю того, что я не в состоянии сделать. Как говорил Басе — говорить легко, делать — трудно. Я надеюсь, что ты все же исполнишь взятые на себя обязательства.
— Я… я поняла, Натсуми-сама! — Мико наконец разгибается и в ее глазах тоже горит огонь, хотя по щеке стекает слеза: — я была недостойна вас! Простите меня! Я не буду больше сомневаться в вас! Как и ожидалось от Натсуми-сама! — она кланяется еще раз и собирает свои вещи, у дверей класса поворачивается к нам и еще раз кланяется. Убирает клинышек внизу, отворяет дверь и выходит, притворив ее за собой.
— Ну так что, Кента-кун — поворачивает свою голову ко мне Натсуми, альфа-прайм прайда китов-убийц: — ты уже готов сдаться?
— Это было впечатляюще — честно признаюсь я: — и я выражаю уважение к тебе и твоей целеустремленности.
— Лучше быть врагом хорошего человека, чем другом — плохого — кивает Натсуми: — мне приятны твои слова, Кента-кун. Я тоже изменила свое мнение о тебе. Но… сейчас не об этом. Ты сдаешься?
— Ни в коем случае! — я скидываю школьные туфли и брюки, снимаю носки. Все, теперь я стою перед хищницей только в трусах, которые, слава богу — темные и без дырок.
— А ты смелый — отдает должное мне Натсуми, расстегивая молнию на своей юбке: — глупый, но смелый.
— Погоди, Натсуми-тян — говорю я, поднимая руку: — здесь и сейчас никого нет, кроме нас двоих. Мы можем сказать, что у нас была ничья, например. И никому не надо раздеваться.
— Самурай и в час поражения должен оставаться самураем, а не торговцем — декламирует Натсуми и юбка падает к ее ногам, она перешагивает через нее, скидывает туфли и стягивает белые гольфы. Решительно трясет головой и снимает с себя бюстгальтер. Прикрывается руками. Теперь мы стоим напротив друг друга в одних трусах, и я начинаю чувствовать, что в моих трусах — становится тесно. А что вы хотите, гормоны, молодость, а тело у Натсуми словно вырезано из слоновой кости талантливым скульптором. И то, как она прикрывается левой рукой, правой поправляя волосы…