"Фантастика 2023-174". Компиляция. Книги 1-19
Шрифт:
— Вряд ли — прищуриваюсь я: — ты же стараешься, но не делаешь. Скорее «здесь лежит тот, кто очень старался стать счастливым супругом».
— Ты скептик — качает головой Отоши: — ну тебя. Все настроение испортил. Сам ей позвоню. Спросил только, а ты вон … наговорил. В общем — хороший ты человек Кента, но скотина. И я тебе не верю. Все у нас с Натсуми хорошо будет, вот увидишь.
— Ну… дай бог. — отвечаю я. Отоши машет рукой и уходит в раздевалку, а я смотрю ему вслед. Зато он — независимый, думаю я, в состоянии не поддаваться чужому влиянию и не прислушиваться к мнению посторонних, даже если оно верное. Упрямый как осел.
— Я бы скорее дал себе руку оторвать и ею же себя до смерти забить — задумчиво говорит Дзинтаро: — чем с Натсуми встречаться. Она же страшная.
— Есть такая категория — страшно красивая. — отвечаю я: — нас как правило притягивает опасность. Существует теория, что людям нравятся кошки именно потому, что на заре образования человечества как вида, в знойной Африке — любая кошка означала опасность. Кошки, тогда как правило были большие и голодные и всегда не против перекусить человечиной… так что эволюционно поощряемым поведением было следить за каждой кошкой в поле твоего зрения. С женщинами так же…
— Не, я бы с ней дело имел только если ее связать крепко и кляп в рот вставить — говорит Дзинтаро: — и то поостерегся бы.
— Странные у тебя предпочтения в сексе, Дзинта-кун, хотя и понятные. — говорю я: — но я тебя не осуждаю. Ты к Томоко-чан не пробовал с таким вот заходом подойти?
— Ну тебя! — вспыхивает Дзинтаро и встает. Идет в раздевалку. Я смотрю ему вслед и думаю, что вот не умею я с парнями общаться. Слишком у меня простые паттерны поведения — парням в морду, девчонок в койку. Надо расти над собой, переставать быть одноклеточным. С мужчинами или женщинами — сотрудничать. Переставать идти по дороге «подавить или трахнуть», это все от глубинной неуверенности в себе и… ой, сейчас уйду в психоанализ и не вернусь. Ладно, домой пора.
Отоши все-таки обиделся, даже не попрощался, толком, буркнул что-то и убежал. С Дзинтаро мы все еще в непонятных отношениях — не то союзники, не то враги, потому он ушел в свою сторону, а я в свою. До дома я добрался без приключений, хотя прошлый случай с алкогольным самураем показал, что даже в благополучной округе бывает всякое.
Дома меня встретил запах приготовленного ужина и мама, которая уже устроилась на диване с бокалом красного сухого из Прованса. За столом сидела Хината и ее подружка, Айка, которая при виде меня покраснела аж до кончиков волос и опустила голову, глядя в стол. Только девчачей драмы мне не хватало. Я помыл руки, поцеловал маму в щеку, выслушал стандартное «как дела в школе?», уверил что в школе все хорошо, школа стоит и стоять будет, в следующем году обещали старый корпус снести и на этом месте построить еще более новый, чем новый корпус. Вот. Хината сказала, что Айка у нас ночевать будет, и чтобы я свои извращенные лапы к ее подруге не тянул. А если я начну тянуть свои лапы — чтобы сперва ей, Хинате, за посредничество оплатил. Бедная Айка окончательно превратилась лицом в алый стяг над Смольным и убежала к сестричке в комнату. Вот нравится Хинате троллить окружающих, даже если это — ее подруги. Сказал ей, что она так без подружек останется. Фыркнула, сказала, что у нее с Айкой такая дружба, что водой не разлить, стальным клинком не разрубить и вообще, что вы мужчины о женской дружбе знаете. Мама с дивана сказала, что мужчины действительно ничего о женской дружбе не знают, а папу она как раз у своей подружки отбила. Сейчас не общаются. Я заметил, что вокруг того, как они с папой познакомились столько легенд, что одна другой противоречит. Мама сказала, что все что она говорит — правда, а все что говорит папа — преувеличение, смещение акцентов, недоговорки, а порой и явная ложь. И вообще, давно это было, она уже не помнит. Но если чего помнит — значит правда. А нам всем спать пора, потому как время позднее и сейчас по телевизору взрослые шоу начнут показывать. Хината вскочила и сказала, что она пойдет Айку-чан проверит, которую я до крайней степени смущения довел, а на мне посуда, потому что она в прошлый раз мыла и в позапрошлый и вообще я веду себя нагло и вызывающе, вот. Она убежала, а я обнаружил, что ее подружка забыла свой телефон. Взял его в руки, думая отдать владелице, но в этот момент на экране вспыхнула заставка. Я несколько раз моргнул, думая, что у меня галлюцинации. Но нет. Как определить, галлюцинация у тебя или нет? Надавить на глазное яблоко — слегка, без фанатизма. Если у тебя галлюцинация — она не раздвоится. Так вот, в результате легкого надавливания на глазное яблоко — картинка на заставке телефона Айки-чан — послушно раздвоилась.
— А ну отдай! — зашипела мне в ухо вернувшаяся Хината, выворачивая телефон из моих пальцев: — это конфиденциальная информация!
— Да пожалуйста — отдаю телефон Хинате. Она поворачивается, чтобы убежать, но мой вопрос ей в спину заставляет ее замереть.
— Мне вот интересно… — говорю я: — в телефонах же на законодательном уровне нельзя звук затвора фотоаппарата скрыть. Как ты меня так в ванной сфотала, что я ничего не услышал?
— Ээ… — говорит Хината не поворачиваясь. Ее спина заметно напряглась.
— И ты ей скажи, чтобы хотя бы на заставке такого не было. Не то, чтобы мне жалко было, но в самом деле…
— Ээ… — Хината потихоньку, шажок за шажком — отдаляется от меня.
— И с тебя пятьдесят процентов!
— Ээ?!
— Вот в жизнь не поверю, что ты это бесплатно сделала. Из любви к искусству.
— Да там и денег то не было! — поворачивается ко мне Хината: — разве ж это деньги! Я цену сразу снизила, чтобы за счет массового оборота! Всего пятьсот иен за фотку!
— Пятьдесят процентов — я безжалостен. Если не можешь предотвратить — возглавь. Да и деньги мне нужны. Раз уж по телефонам учениц средней школы все равно гуляет мое изображение в ванной — должен же я с этого что-то получить, кроме бесплатной рекламы? Внимания школьниц мелкого возраста мне и даром не нужно… а вот какой-нибудь горячей мамочки… хм… а это идея. Наверняка фоточка утечет и туда, в какой-нибудь чат горячих мамочек квартала, а я наймусь пиццу разносить и вот тут-то счастье наконец постучит в мои двери… или я постучу в его двери… пиццу заказывали?
— Ты не сердишься? — уточняет Хината, заметно расслабившись. Тут она перегнула палку и осознает это. Как обычно реагируем парадоксально. Возможно, тут надо было закричать о том, что боже мой, меня фоткают в ванной, никакой приватности и вообще, как ты могла, тайна частной переписки и личной жизни… но назад все не вернуть все равно, от моей истерической реакции «все развидеть» не получится, а что однажды попало в интернет — остается там навсегда. Одна фоточка Томоко чего стоит. По-моему я уже видел ее где-то в рекламе «Горячих школьниц Токио!». Хм, да, я хожу на такие сайты. Надо бы с ними за авторские права засудиться… но в целом, если ставить целью убрать это из поля общественного внимания — можно только обратного добиться. Эффект Барбары Стрейзанд во всей его красе. Так что сердится я не сержусь, меры по предотвращению в дальнейшем приму, а пока надо найти в статус кво и положительные черты. И вот они — в чате горячих мамочек квартала появится эта фоточка. Блин, надо бы там телефон приложить. А то у меня никакой личной жизни, одна общественная.
— Да не. — говорю я Хинате: — не сержусь. Просто в следующий раз ты спрашивай. Нехорошо за спиной так делать.
— Да я знаю — опускает голову та: — я хотела только Айке показать, а она всем похвасталась…
— Так вот чего она такая красная сидела — догадываюсь я: — ох, доиграетесь вы с этим всем… ээ… вот.
— Не — машет рукой Хината: — она не потому красная сидела. Она чего покраснела — она сегодня хотела к тебе в комнату ночью пробраться. Ой!
— Язык твой — враг твой — говорю я, глядя на то, как сестренка зажимает себе рот двумя ладошками. Надо бы замок на дверь повесить.
Глава 10
Что сделает настоящий герой, зная, что в его комнату ночью собирается пробраться юная девушка, одноклассница младшей сестры с явно выраженными намерениями в области сексуального просвещения? Настоящий герой никогда не будет скрываться от опасности! Он встретит ее грудью… ну или иной частью тела, но встретит. Скрываться в темноте, прятаться, запирать двери на замок — не наш путь. Наш путь — помочь заблудшей Айке-чан… если она все-так заблудится достаточно, чтобы найти дверь в мою комнату. Хм, может надо было в коридоре стрелки нарисовать светящейся краской? Чтобы совершенно точно не заблудилась? И нет, у меня нет ни малейшего желания всю ночь объяснять юной школьнице про пестики и тычинки, уже тем более показывая все это на практике… но, с другой стороны, если я этого не сделаю, то она может набраться дурных идей от кого-нибудь еще. И попасть в неприятности, вот как Томоко. А я — рыцарь в сверкающих доспехах, и как истинный джентльмен просто обязан помочь даме, пусть даже в таких деликатных вопросах. Или — особенно в деликатных вопросах? В любом случае, никто не упрекнет меня, что Кента бросает барышню в беде и опасности. И в неведении. Если эта юная особа все же найдет свою дорогу в мою комнату, то я обязательно помогу ей. Эм… прочитаю лекцию о взаимоотношениях между представителями противоположного пола, что-нибудь научно-популярное на тему «почему все этим занимаются и почему это не стыдно». Объясню, что я для нее всего лишь предмет фиксации, потому что я старший брат ее подруги и она меня с детства знает, а вообще на улице полно парней лучше меня и, наверное, можно найти себе ровесника. Предупрежу, что отношусь к ней хорошо, но без крайностей и… и если она все-таки будет продолжать настаивать на сексе — кто я такой, чтобы обидеть девушку отказом? Технически она, конечно, еще маленькая, но основы и начала, так сказать базу того, что нужно знать и уметь, чтобы не ударить в грязь лицом при первом сексе с избранником — это я могу показать. Да.
Я думал об этом, лежа в кровати и внимательно прислушиваясь, в тайной надежде, что услышу в коридоре легкие шаги. Дверь у меня не только не закрыта на замок, но даже немного приоткрыта — чтобы высокие гости не утруждались поворачивать ручку, достаточно толкнуть дверь и…
В коридоре раздается какой-то звук, едва-едва, на пределе слышимости. Я напрягаюсь, вслушиваясь в темноте. Что это было? Воображение услужливо рисует мне половицу, скрипнувшую под босой девичьей ножкой с маленькими, розовыми пальчиками. Как там — «вышла из мрака, младая, с перстами пурпурными Эос». Мда, ложе покинул тогда и возлюбленный сын Одиссеев… вообще пурпурный цвет, это едва ли не фиолетовый, но именно Эос я всегда представлял с розовыми такими пальчиками… и именно на ступнях. Потому что какой смысл описывать пальчики, если они на руках?