"Фантастика 2023-174". Компиляция. Книги 1-19
Шрифт:
— Вот как — в голове все сразу сложилось. Это же «хангурэ». Молодежные группировки, у которых, как говорят — нет босса, нет центрального аппарата управления, всего этого замшелого прошлого с оябунами, консильери и лейтенантами. Просто на мобильник приходит задание — и те, кто готов исполнить — берутся за исполнение. С одной стороны, это выгодно отличается от застарелых форм организованной преступности просто потому, что нету структуры, нет и организации, есть неизвестный заказчик, который выдает подряды — «постоять с угрожающим видом там-то», например. В результате, исполнители даже не знают, чьи приказы они выполняют и вообще вся эта банда на парковке каждый раз собирается из разных людей, которые просто хотят заработать деньги. Однако и в такой вот организации тоже есть свои недостатки — например одно дело нанять людей «постоять с угрожающим видом с битами и железными прутьями» и совершенно другое — совершить погром например. Конечно, если повысить ставки, то наверняка найдутся желающие, но это тупой инструмент, вроде дубинки. Каждый раз собирая толпу — ты не сможешь получить тот результат, который тебе нужен. То есть погром как раз получить можно, а вот провести операцию по освобождению заложника, например, или там тихой ликвидации, замаскированной под несчастный случай — тут нужны профессионалы. И что бы там не говорили, но нанять профи по объявлению в интернете — довольно сложно. Нет, деньги у вас возьмут. И пообещают с три короба. И может даже сами будут верить, что у них все получится… вот только результат будет плачевный. Потому что одной веры в таких случаях недостаточно, чертовы дилетанты всегда думают, что посмотрев пару фильмов и побродив по округе с рюкзаком уже готовы к действиям в качестве операторов высшего типа.
Вывод — «хангурэ» не способно на какие-то реально тонкие операции и действия, а значит и пытаться не будет. Те, кто стоит за этим, несомненно, умные ребята и свои недостатки знают всяко лучше меня. В девяноста процентов случаев им нет необходимости в скальпеле, у них есть дубинка — толпа молодежи в масках, которые как бабуины громят витрины, разбивают стекла у автомобилей и переворачивают мусорные баки. Кстати — никакого огня, никаких «коктейлей Молотова», тут с этим строго. Самые жуткие казни и наказания в древности у местных были предусмотрены для поджигателей, потому как жили тесно, а обычное японское жилище из сухого бамбука, древесных балок и рисовой бумаги — горело просто великолепно. Вспыхивало как спичка. Потому в общем «теневых воинов» и не любили — они как правило не гнушались ничем, в том числе и поджогами.
— Это же «хангурэ» — говорю я вслух: — ты чего, Отоши?
— Ну и что? — пожимает плечами тот: — хангурэ, так хангурэ. Незаконного ничего я не делаю, а деньги мне нужны. Ты знаешь сколько я в тот раз за караоке заплатил?! А ты, между прочим, мог бы жрать поменьше! Чипсы и газировка там раза в два дороже, чем в магазине!
— Не, от меня ты жалости не добьешься, сам виноват — говорю я, вспоминая бледное лицо Отоши в момент как он увидел счет. Мог бы и предложить разделить оплату, но нет, «я угощаю!». Охота покрасоваться перед Натсуми, да вот только зря перья распушает, я так понял, что для нее оплатить караоке за всех — плевое дело. Обычный вторник. Вообще есть у меня стойкое ощущение, что королеву черно-белых обычное мужское «пустить пыль в глаза, расправить плечи и прохаживаться перед объектом вожделения» — не тронет. Вот у кого тараканы в голове со среднего ротвейлера размером. И такие же дружелюбные.
— В общем — если захочешь подработать — скачай приложение, заполни там анкету и вперед. Там для парней, которые из единоборств — повышенная ставка. — говорит Отоши: — а скачаешь — укажи, что я тебе порекомендовал, мне бонус выйдет.
— Сетевое распространение? Дай-ка я угадаю, первое время от каждой моей активности тебе процент будет капать? — прищуриваюсь я в его сторону. Отоши ни в малейшей степени не смущается.
— Вот, видишь, сам все знаешь. — говорит он: — ступай, потом поговорим, тебя ж Нобу искал. Потом давай в пару встанем, если есть желание.
— Ну хорошо. — я иду в кабинет. Кабинетом это помещение на самом деле назвать сложно, это скорей подсобка и место для хранения инвентаря, в котором еще стоит стол. Если вы когда-нибудь бывали в кладовой для спортивного инвентаря — то вы знаете этот запах. Запах кожи, обработанной, дубленной, но не новой, а именно побывавшей в передрягах, много раз пропитанной потом, потом высохшей и снова пропитанной. Легкая кислинка и вонь, наверное, так можно описать для тех счастливчиков, кто никогда не бывал в таких вот кладовках. На стеллажах вдоль стены — шлемы, перчатки, даже парочка жилетов для отработки ударов. На другой стене — дипломы, сертификаты, грамоты и медали. За столом — Нобу-сенпай и Купер, о чем-то разговаривают вполголоса. При моем появлении в дверях — поворачиваются и замолкают.
— Ну, чего встал. Заходи и дверь за собой закрой. — говорит Нобу. Купер поворачивается ко мне еще больше, вполоборота и я вижу, что на столе между ними стоит шахматная доска с расставленными фигурами.
— Здравствуйте — приветствую я обоих. Вежливость тут возведена в культ, хотя именно в этой школе бокса всем плевать. Тут все немного по-западному общаются.
— Привет — кивает Купер, протягивает руку для рукопожатия: — как оно?
— Привет — пожимаю руку в ответ. Рука у него крупная, сильная и сухая: — да все хорошо.
— Круто — говорит Купер и немного колеблется, перед тем как продолжить: — ты это… извини за прошлый раз. Мне Нобу как раз объяснил, что почем.
— За что? — немного удивляюсь я: — все ж нормально было.
— Ну… за все. — исчерпывающе отвечает мне Купер: — неважно в общем. Извини и все.
— Конечно. Нет проблем — пожимаю плечами я. А чего? За что он извиняется — непонятно. Да, вел себя немного высокомерно, ну так это ожидаемо, он тут звезда, а я так — непонятно кто с улицы. Конечно, наступить на ногу во время выпада — грязный трюк, но тут уж… придержать перчатку рукой тоже не самая чистая игра. И вообще, как говаривал мой тренер в подобных случая «если не можешь победить честно, сынок… то просто победи». На самом деле я предпочитаю придерживаться некоторых правил, но это скорее мои внутренние правила, чем правила ринга. Ну… там не выдавливать глаза без особой нужды, например. У моего внутреннего Кодекса на удивление много схожего с моральным кодексом Шизуки, вот потому мы и притягиваемся друг к другу. Кстати, а чего от меня Хироши-то сегодня хотел? А то так и не появился до окончания уроков, неужели настолько впечатлился сольным выступлением Тихони?
— Ну вот и хорошо! — преувеличено бодро улыбается Нобу-сенпай: — О! Опять Арчи инвентарь портит! Ну-ка… — он грузно поднимается и выходит, не забыв закрыть за собой дверь. Мы с Купером остаемся одни. Наступает неловкая тишина. Я озираюсь по сторонам, изучая дипломы на стене. Третье место в городских соревнованиях, второе на Кубке Хаякава, снова третье в префектуре…
— Кхм. — кашляет Купер: — я чего хотел у тебя спросить. Как у тебя получилось? То есть… нет, как получилось, мне Нобу показал, я знаю. Я скорее… ну так. Что бы ты мне посоветовал? У меня в следующем месяце бой, а Нобу сказал… ну то есть неважен источник и даже в куче дерьма может лежать жемчужина… то есть я тебя с дерьмом не сравниваю… но… — Купер вспотел и вытер лоб обратной стороной ладони. Глядя на него я начинаю понимать, почему в обществе так популярен стереотип что все боксеры — не самые выдающиеся ораторы. Ээ… даже скорее так «двух слов связать не могут». Вот и сейчас, желая получить от меня совет он за короткое время умудрился и себя в неловкое положение поставить и меня оскорбить. Хорошо, что я не обидчивый и всегда рад видеть людей, которые работают над своими ошибками. Это, кстати — наполняет меня ощущением собственной правоты и превосходства, что чрезвычайно полезно для раздувшегося эго и порядком опухшей самооценки. А почему? Не потому, что я тут такой гениальный и невероятно крутой, а просто потому, что я продолжаю возиться в песочнице. Среди малышей ты, конечно, крут. Мда. Вот и поперла из меня агрессия, охота плечи расправить и на оперативный простор выйти, вот и будем понемногу вперед двигаться.
— Да мне в общем-то нечего тебе сказать — отвечаю я, прерывая его прежде, чем он окончательно сам себя закопает: — у тебя очень хороший удар и физическая форма отличная. Вот только, если… — я задумываюсь. Какой недостаток есть у Купера, но такой, который можно быстро поправить? Не генетический, типа «руки короткие» или, такой, который исправлять всю жизнь можно, вроде «дыхалку подтяни» — дыхалку, то бишь выносливость можно всю жизнь выправлять и все еще оставаться недовольным. Боксеру всегда выносливости не хватает. А представить, сколько выносливости нужно борцу-вольнику — вообще невероятно. За полминуты, минуты борьбы с равным противником выматываешься так, как не вымотаешься нигде. Вообще нигде. Так что выносливость — отпадает. Вообще-то тут не принято, чтобы такая сопля как я старших поучала, но с другой стороны — кто себя проявил, тот сразу сенсей. Такие вот крайности.
— Если? — переспрашивает меня Купер: — что — если?
— Финты бы тебе подтянуть — говорю я: — ты сильный и быстрый, но уж больно предсказуемый. Как молотобоец — левой, правой, левой, правой.
— Финты?
— Ну да. Это как… — я бросаю взгляд на шахматную доску, что все еще стоит на столе, между стаканами и бутылкой какой-то воды: — как шахматы, вот.
— Вообще-то я думал, что шахматы и бокс — это диаметрально противоположные вещи — говорит Купер, сдвигая брови: — тут скорость, а в шахматах — у каждого свой ход. И на ринге ты двигаешься, а когда играешь в шахматы — сидишь.