"Фантастика 2023-174". Компиляция. Книги 1-19
Шрифт:
— То есть ты обзываешь нас внутри себя, мысленно, сравнивая нас с толстыми рыбами. С невероятно толстыми рыбами. Всех нас, не только меня — опять делает вывод Натсуми. Как можно с такими исходными данными делать такие выводы?! Я потею, начиная понимать, что Штирлиц находится на грани провала. Мысли лихорадочно мечутся в голове.
— Нет — пытаюсь все отрицать я. Позиция слабая, но пока я ничего не придумал — надо все отрицать. Не мое, не говорил, не присутствовал, не был, а ручки-то вот они где…
— Это… просто метафора — делаю я попытку зайти со стороны «ты меня не так поняла»: — и эта метафора говорит о том, что я воспринимаю тебя и твоих подруг как красивых, умных и невероятно опасных! Потому что для меня лично косатки ассоциируются с красотой и опасностью, ты же понимаешь, они — совершенные хищники и вы тоже! Хищники вообще красивы… совершенны... прекрасны и невероятны!
— Ты называешь нас толстыми рыбами, потому что ты любишь толстых рыб. Извращенец. Рыбофил. — припечатывает Натсуми.
— Ты все неправильно поняла! — слабо протестую я. Впрочем, уже без особой энергии. Если женщина что-то придумает о вас самостоятельно, то опровергать ее — только слова на ветер бросать. Остается только срочно отвлечь ее внимание, перебить повестку дня, так сказать…
— Мне пригласили на шоу «Токийский айдол»! — выпаливаю я, втайне надеясь снова лицезреть удивительное зрелище «недоумевающая Натсуми-чан». Однако такие вот события не происходят дважды в одном десятилетии, снаряд не попадает дважды в одну и ту же воронку, а Натсуми-чан не удивляется дважды…
— Это не смешно. — говорит Натсуми и складывает руки на груди: — Я понимаю, что у тебя моральная травма после летних событий, но так безыскусно врать — такого я от тебя… — она делает паузу и оценивает мои глаза.
— Не врешь — говорит она: — по крайней мере так думаешь. Но как ты мог… Хироши! Хироши ведь? — спрашивает она у меня и я киваю головой. Конечно Хироши, кто еще-то. По знаку зодиака он наверняка Скорпион, такая вот мелкая и вредная тварь из того самого анекдота про собственную природу.
— Так шоу вот-вот начинается — говорит она: — на следующей неделе. Региональное в любом случае.
— Этого я не знаю — развожу руками я: — я с ними контракт только вчера подписал.
— Ты еще и петь научился — говорит Натсуми, оценивающим взглядом окидывая меня и все это «мене текел фарес», взвешен я и найден легким, чему и не удивляюсь. Вот нет у Натсуми парня в школе и не будет. И в университете тоже не будет. Удивлюсь, если потом появится. Потому что соответствовать ее требованиям к окружающим — это надо быть супергероем каким-то «СуперПарень» или там «МегаБойфренд»… все остальные пойдут лесом далеко и без карты. И без шапки в ночь холодную и глухую.
— Петь я всегда умел — делюсь я с ней своими наблюдениями: — это просто окружающие мое пение никогда толком не могли оценить. Я — непризнанный гений, которого летом изнасиловала молочница в лагере. И медсестра. И секретарь директора лагеря. И… хотя тут я уже запутался, кто и кого там насиловал. Хорошо лето прошло, да.
Натсуми ничего не отвечает, она хмурится и глядит на меня с легким упреком. Да, признаюсь, перегибаю палку и немного поддразниваю ее, но тут уж она сама виновата, придумала мне тут «летнее приключение Кенты-куна», хоть фильм категории «+18» снимай! Радует то, что в ее воспаленном сознании меня изнасиловала именно молочница (надо полагать с воот такенными молочными бидонами) а не мускулистый учитель физкультуры. У местных девочек яой просто нарасхват и они целыми переменами могут шептаться на тему, кто из парней уке, а кто — наге. Кто, так сказать готов краснеть и подчиняться, прижимаясь к стенке в коридоре, а кто — прижимать к этой самой стенке…
— Ты не умеешь петь — говорит Натсуми: — я же ходила с тобой в караоке. Как там никто полицию не вызвал из-за твоего пения — уму непостижимо. Я уверена, что администрация караоке после нас экзорцистов вызывала.
— Очень смешно — отвечаю я: — еще в таких случаях говорят «прекратите мучать кошку».
— Ты не кошку мучаешь, ты издеваешься над людьми. — качает головой Натсуми: — У меня уши потом два дня кровоточили, а бедная Кэзука чуть с ума не сошла, она, между прочим, музыкой профессионально занимается, по классу фортепиано. Ладно я привычная, при мне и не такое горланили, но остальные… тебя надо запрещать международными конвенциями. Запрещать петь на законодательном уровне. Или язык отрезать… всем будет легче.
— Ну спасибо. — я думаю, обижаться на правду или нет. Решаю, что обижаться это глупо, тем более на мой взгляд мое пение — просто достаточно специфическое наслаждение для того, чтобы все могли им наслаждаться. Мне вот петь нравится. Другим это не очень нравится, но в конце концов я же боксер. Могу заставить с собой считаться. Как там говорят — у носорога очень плохое зрение и слух, но при его массе и агрессивности — это не его проблемы. И потом если вдруг Наоми захочет, чтобы я ей больно сделал — я ее свяжу и спою парочку арий… или современных шлягеров. Вообще полезное умение, да. Ну и пусть невостребованное и непопулярное, у меня все еще впереди. Нельзя шеймить человека только за то, что петь не умеет.
— Нет, петь ты не будешь — делает быстрый вывод Натсуми и поднимает на меня глаза: — ладно, я даже спрашивать не буду, что у тебя за таланты. Возможно танцы, двигаться ты стал по-другому… но самое твое главное умение — это людей до нервного срыва доводить и девочек раздевать. Ах, да, ты теперь еще и подраться не дурак. Богатый набор талантов и умений, Кента-кун. Так что лично я надеюсь на скандальный сезон шоу… там есть кого раздевать, да и по голове надавать есть кому... а уж нервы я бы им всем потрепала хорошенько — я вижу, что по ее губам скользит легкая улыбка и мысленно вздыхаю с облегчением. Уловка удалась, мы ушли от темы китов и «я что, толстая по-твоему?!» от всей этой рыбофилии, слава богу что у меня такой козырь в рукаве имелся. Конечно, участие в региональном отделении национального шоу «Токийский айдол» — это собьет с толку любую девушку, даже если она не является поклонницей телевидения и всего этого ажиотажа.
— Ну и как следствие я попрошу пока Наоми-тян не прессовать с поступлением в клуб — добавляю я: — я вернусь и сразу же процедуру принятия проведем. Скажи своим, это далеко не легкие испытания и лучше бы кое-кому сразу отказаться, раз уж в прошлый раз они не выдержали…
— В этот раз — выдержат — коротко обещает Натсуми: — но я подожду. — я гляжу на нее и понимаю, что этим коротким предложением Натсуми многое мне сказала. Первое и главное — это то, что все это «а давайте вступим в Клуб Экзорцистов, будет весело» на самом деле ее инициатива, отказаться от которой ни Мико ни Кэзука при всем желании не могут. Хотя наверняка хотели бы, памятуя о прошлом и понимая, что за правилами принятия в Клуб стою я. И второе — что Натсуми еще и пропедалировала этот процесс, видимо взяв их на слабо или надавив авторитетом, или поставив условие… или оформив это как наказание. В любом случае для прайда черно-белых это теперь дело чести, для всех вместе и каждой в отдельности. Черт. У меня появляется нехорошее чувство что легче клуб распустить будет и потом но-новой собрать…