"Фантастика 2023-176". Компиляция. Книги 1-20
Шрифт:
Шум драки почти стих, выкрики Лан Алоа, наоборот, звучали все громче. Гана встал на колени, нагнувшись и сложив вместе ладони, почти вонзил их в щель. Складки легко подались, разошлись в стороны, и он повалился головой вперед, извиваясь, протиснулся сначала до пояса, а после целиком. К тому моменту, когда складки сжались позади ступней, он уже ухватился за каменные края отверстия, которым заканчивался лаз. Выбираясь наружу, оглянулся и увидел искаженную слоем желе картину над собой: тонкие ветви, бегущие по ним жгуты света, вогнутое пространство и диковинно вытянутое тело приближающегося на пауноге Большого Змея.
Когда Гана оказался снаружи, у него захватило дух от вида огромного пространства внизу и грязно-желтого света – блеклого, но очень плотного, будто материального, колонной поднимавшегося из глубин мира.
Он очутился на склоне провала, гораздо ниже того места, где располагались рабские пещеры. Небо превратилось в расплывчатый бледный кружок над головой. Со всех сторон были каменные стены, к которым прилепились желейные корни: гигантские, длинные, тяжелые, они покрывали камень, как очень толстые, в три обхвата, щупальца, пронизанные световыми венами и аортами. Иногда они соприкасались друг с другом, иногда срастались, образуя переплетения, а часть была порвана, обвисла чуть шевелящимися в потоке света лохмотьями.
Тулага уселся в развилке между двух прозрачных корней, свесив ноги и глядя вверх, на едва заметный, толщиной с мизинец, бугорок на фоне далекого неба. Так отсюда выглядел уступ, на чьем конце покоилась корзина для перевозки алмазов и рабов. В провале стояла тишина – но тишина особая, гулкая и беспокойная, полная жизни, скрытых звуков. Поднимающийся со дна грязно-желтый, с примесью серого и коричневого, дрожащий свет состоял, казалось, из массы хлопьев, они летели в потоке энергии, будто искры в восходящем над костром горячем воздухе. Энергия эта через ноздри, уши и рот вливалась в голову, заволакивала рассудок густым дымом, в котором сквозь темные клубы иногда проглядывали странные, чуждые картины каких-то иных мест, диковинные пейзажи необычных миров.
Упираясь ладонями в желе, Тулага привстал, вновь оглядываясь. Можно было ожидать, что Молчун и двое, которых он уволок с поляны, также окажутся на склоне примерно на этой высоте, но нет – сколько беглец ни всматривался, не видел их. Зато он обнаружил другое: довольно далеко внизу между прозрачными корнями в камне зияли обширные дыры, а еще ниже, уже почти неразличимая в мельтешении световых хлопьев, виднелась широкая площадка, выступающая из склона.
Он прикинул расстояние до выступа с корзиной, затем достал из ножен оружие Лан Алоа. И увидел с радостью и удивлением, что это стеклянный нож: клинок, имевший зеленоватый отлив, был полупрозрачным. Крайняя редкость для архипелага, такие ножи стоили куда дороже, чем хороший новый огнестрел, а достать их было гораздо сложнее. По слухам, уже довольно давно Гельштат, Бултагари, Тхай и Плоты заключили негласное соглашение о том, что стеклянное оружие не должно попадать в руки суладарцев.
Гана положил нож на ладонь, оглядывая рукоять из черного камня и узкий клинок, внутри которого поблескивал мягкий огонь. Что-то шевельнулось над головой; сунув оружие в ножны, беглец улегся боком на мягкой поверхности корня, замер, искоса глядя вверх.
Лан Алоа не мог протиснуться в лаз, но он покинул полость с деревьями каким-то иным путем и теперь парил на своем демоне в сотне локтей выше, медленно передвигаясь от одной стенки к другой, выглядывая беглых рабов. Тулага видел Змея на фоне неба, а вот хозяин Нижних Земель вряд ли мог заметить его с такого расстояния. Но Алоа не просто летал там – он при этом еще и постепенно снижался.
Беглец перевернулся на живот, обхватив корень руками и свесив ноги. Соскользнул с гладкой поверхности на каменный выступ ниже и стал спускаться.
Она только успела лечь, как раздался настойчивый стук в дверь. Накинув халат, Арлея, отодвинув засов, выглянула.
– Капитан зовет, ваша милость, – пробубнил стоящий снаружи Лиг.
Боцман смущенно отвернулся и потопал обратно, но девушка окликнула:
– Эй, куда зовет? Что-то случилось?
– А на бак пожалуйте. Не случилось, а токмо… вроде, ваша милость, подплываем.
Когда, уже полностью одетая, она широким шагом приблизилась к Тео Смолику, тот не обернулся, лишь молча протянул трубу, в которую перед этим глядел.
– И что? – спросила Арлея, изучив окрестности. – Там остров, да?
– Ага… – задумчиво и как-то рассеянно откликнулся Смолик. – Большой остров… А еще что видишь?
– Залив, от него… кажется, речка вглубь отходит. Джунгли на берегах, сначала редкие, а дальше густые… Ладья Уги-Уги возле залива, наверное, собирается стать там… – Она вернула трубу и добавила: – Ну, так что?
Смолик всматривался в темноту, нарушаемую мягким свечением ночного неба, в западной части которого, единственной области, свободной от нитей Мэша, едва заметно вращалась белесая пасть Канструкты – Зев, состоящий будто из мириадов блеклых световых хлопьев.
На мачте монаршей ладьи горел яркий огонь, и еще два – на носу и корме.
– Что? – повторила Арлея.
Но капитан молчал, и тогда голос подал стоящий сзади боцман:
– Это Гвалта, ваша милость.
– Да? – Девушка уставилась на Смолика. – Значит, правда… мы все это время плыли к Проклятому острову?
– Правда, – откликнулся капитан, кладя трубу в чехол на поясе. – Уги-Уги сюда и направлялся.
Девушка вперила взгляд в ночную полутьму. Клиргон сейчас был ближе к ладье, чем на протяжении всего плавания, – даже без трубы Арлея, хоть и смутно, различала силуэт размером со скорлупку на фоне большого острова. У Гвалты были низкие, почти плоские берега, очертания ее казались лохматыми из-за джунглей. Возле залива виднелись руины древнего строения, а на середине острова, едва различимый отсюда, вздымался горб невысокого горного кряжа.
– С ладьи уже заметили нас? – спросила она.
Смолик лишь пожал плечами. Боцман стоял позади, к нему присоединились несколько матросов.
– Конечно, они могли заметить нас во время плавания, – сказал наконец капитан. – Даже наверняка заметили. Но… если они спешат – у них не было времени останавливаться и пытаться выяснить, кто мы. Я и рассчитывал, что они подумают: мы просто движемся в том же направлении. Обычная уловка. Так вот, твоя милость, это Гвалта, и я не могу понять, с какой растакой целью Уги-Уги взбрело на ум пожаловать сюда. Здесь нет ничего и никого, кроме укушенных! Место, где их высаживают, бухта с причалами, – на другой стороне, то бишь на северном берегу. Мы обогнули Гвалту и сейчас находимся у южного берега. Этот вот залив – более верным названием для него будет лиман. Да, лиман, исток речки, затопленный морем, этакий мелкооблачный заливчик… И сюда никто никогда не заплывает – для чего? За спиной… – Тео махнул рукой в сторону кормы, – лишь облака да Орбитиум, а возле него даже рыбку поймать сложно. Но зачем-то ладья толстяка добралась сюда, и теперь… – Блондин смолк на некоторое время, внимательно глядя вперед, после чего сказал: – И теперь поглоти меня вонючая пасть Канструкты, если они уже не высаживаются!