"Фантастика 2023-176". Компиляция. Книги 1-20
Шрифт:
– Канон… да, кажется, там, – Траки развел руками, – есть нечто… некая среда. И она полна образов. Хороший ученый или мистик-жрец может… ну, как бы вытаскивать их в наш мир, то есть воспринимать и запоминать. Все названия – горсприг, ванты, акула, облака, моллюскогусеница, этикени – вообще все слова пришли к нам из Канона. И все, что есть, к примеру, у туземцев – луки, постройки, плетенные из жестких лиан лодочки или выдолбленные пироги, – все предметы они получили от своих жрецов, которые, в свою очередь, подсмотрели их в Каноне. Священники или шаманы говорят, что их даровали нам боги. Здесь это делается по-своему, при помощи магии, в Бултагари или Гельштате – с помощью науки. Неважно, и там и там используется гношиль или какой-то заменитель, чтобы соответствующим способом настроить свой мозг, наладить непрочную связь с призрачным наднебесьем. Итак, Канон, я полагаю, действительно существует. Но демоны… нет, Красный Платок, я не верю в демонов.
– Но Лан Алоа летает на одном из них, – возразил Гана.
– Ну что ты! Это всего лишь незнакомое нам существо. Животное…
– Ни одно животное так не подчиняется людям. Собаки, домашний скот… они не слушаются человека так, как пауног слушается Змея. Это будто… будто огнестрел или нечто такое же, механическое. Только не из дерева и железа, а из костей и мяса. И еще там… – Гана показал себе за спину, – я видел тварь на одной ноге.
– Лавадай, – прошептал вдруг вождь, открывая глаза. – Лавадай, как птица без крыль. Охотим на него, лучами пуляем… Мясо лавадая не есть, горько. Но прыга он забавно, в него стреля… – Старик достал из-за спины трубку вроде тех, что Тулага уже видел у охранников, хотя несколько длиннее и бледно-красного цвета, и кубик мягкого стекла, из которого торчало множество коротких тонких световых лучей.
– Это ваше оружие? – спросил Тулага, разглядывая конец трубки, в котором была сморщенная розоватая мякоть с радианными складками, сходившимися к едва заметному отверстию в центре.
– Световые дротики. – Траки Нес взял трубку с желейным кубиком и отдал Гане, а затем кинул ему на колени большой холщовый кошель. – Возьми себе. Можешь пока положить туда и повесить на пояс. Мы рассчитываем, что ты как-то поможешь нам. А сейчас слушай: что-то находится на дне этого провала, нечто древнее. Оно испускает энергию, которая влияет на человеческий рассудок, – люди в зависимости от своей психической крепости выдерживают от недели до полугода, а после безумеют. Исключения бывают, два из них ты видишь перед собой. Я здесь уже давно, думаю, почти с самого начала существования этого прииска, вождь – чуть меньше. Мы не знаем точно, где находимся, но наверняка это один из дальних островов Суладара. Возможно, небольшой, почти на границе Орбитиума…
– Нет, – вновь перебил Тулага. – На крытой галере мы плыли долго, это не маленький остров.
Траки Нес кивнул и продолжал:
– Так вот, Лен Алоа уже доставлял к прииску рабов, а его брат-близнец Лан уже обитал в провале в то время, когда сюда попал я. И Фавн Сив тоже был здесь. Он-то впервые и показал мне тайные лазы. Однажды ночью, когда я спал вместе с двумя рабами в нашей штольне, он вынырнул откуда-то, улыбаясь, и потянул за собой. Мы…
– Кахулка назвал тех, кто лишился ума, безкуни. Что происходит с ними?
– О, все, что угодно! Человек может впасть в забытье или стать агрессивным, или вдруг возненавидеть себя, свое тело: начать отрывать себе уши или выкалывать глаза… Однажды ради эксперимента Уги-Уги привез и спустил сюда двух серапцев. Они не выдержали и суток. Под действием странного излучения те трансформации, то есть изменения, что обычно происходят с укушенным, стали проистекать необычайно быстро, прямо на глазах… Серапцы умерли в мучениях почти сразу. Некоторые обезумевшие люди уходят вниз – там, в глубине, еще множество ходов, и они бродят, питаясь кисляками…
– Они тоже болтают всякие непонятные слова?
– Собственно говоря, уже только их, обычные забывают…
– Почему?
Траки Нес пожал плечами.
– Кто знает… Ученые Бултагари называют это глоссолалией.
– Надсмотрщики говорят про Верхние и Нижние Земли, про богов и Врата. Лан Алоа считает себя богом преисподней, его брат называет себя гончим Верхних Земель… и остальные верят в это.
– Наверное, в их случае излучение привело к коллективному безумию. Не понимаешь? Они будто перенеслись сознанием в какое-то иное место, напоминающее это по своим физическим параметрам – потому что они ведь не бьются лбами о стенки, когда ходят, – но все же и сильно отличающееся. Если, как я говорил, влияние напоминает гношиль… Ты когда-нибудь пробовал наркотик? Помнишь ощущения? Будто ты видишь, как сквозь окружающее проступают какие-то иные места… Возможно, те, кого островитяне называют безкуни, пытаются говорить на языках этих других мест?
– Так что же это за излучение? – спросил Гана.
– Не знаю. Это выше современной науки востока… Был в Бултагари или Гельштате, юноша?
Гана покачал головой.
– У нас есть нечто, именуемое наукой. Это добыча новых знаний про окружающий мир. Из наук проистекают технологии: изобретение новых вещей, создание полезных предметов и систем.
– Изобретение… Джудиган как-то изобрел для нас новые джиги. Он сделал это так: разжег костер, бросил в него много листьев пьяной пальмы, затем танцевал… в общем, провел ритуал и проник сознанием в Канон. Там он увидел картину – эту джигу, ее… он назвал это устройством… Да, устройство новой джиги, и, когда рассудок вернулся из заоблачья, Джудиган описал нам, как джигу сделать, нарисовал…
– Да, правильно. – Траки замолчал, кося глазами влево. Рука его взметнулась, пальцы сжались, захватив в пригоршню пустой воздух.
– Дельфарны… – пробормотал Нес, морщась, рассматривая пустую ладонь. – Так о чем я? Да! Это магический способ получения знаний, более хаотичный, ненадежный. Есть и научный. В Гельштате мы теперь проделываем это иначе, лучше. Теперь у нас есть скопы – устройства, в которых используются заменитель гношиля и линзы из сгущенного эфирного пуха. Мы полагаем, что Канон – это… среда разума? Что-то вроде этого. В ней находятся такие… образы или идеи – идеи чего-то нового, чего мы еще не знали. Нечто еще более нематериальное, чем фантомные креветки до того, как их поймают. И вот после контакта с сознанием людей идеи и образы материализуются, благодаря нашим усилиям становятся чем-то зримым и явственным. Понимаешь? Так же, как фантомы овеществляются только после того, как их поймают и бросят в кипящую воду…
– Постой, – перебил Тулага. – Ты говоришь, все, что у нас есть, всякие механизмы, оружие, устройства – все это вытащено из Канона? А есть ли хоть что-то, что люди придумали… изобрели сами?
Траки Нес удивленно посмотрел на него.
– О чем ты? Сами… я не понимаю, что ты имеешь в виду?
– Ну вот если я иду где-то, и впереди большой камень. Я могу обойти его слева или справа. И я сам решаю, как мне лучше, и поворачиваю. Никто из Канона мне не подсказывает, куда повернуть. И я не заглядываю туда, чтобы увидеть картинку, на которой я обхожу камень с той или другой стороны. Я решаю сам. Так? А вы можете сами изобрести новое? Или все взято из заоблачья? Почему нельзя придумывать самим?
– Какая необычная идея! – произнес белый. – До сих пор в этом просто не было нужды, усилия прилагались к тому, чтобы глубже проникнуть в Канон и четче разглядеть образы оттуда… Любопытная мысль, юноша. Сейчас мне нечего сказать тебе на это.
– А что находится за Каноном, снаружи?
– Не знаем. Да и есть ли какое-то «снаружи»? Чем дальше, то есть глубже, тем он насыщеннее, плотнее. Там слишком опасно для наших рассудков. Ученые и мистики, даже лучшие среди них, не могут проникнуть далеко. Это все равно что… все равно что ты проглотишь полную миску гношиля – и увидишь нечто невообразимое, а потом оно сожжет тебе мозги. Канструктианцы полагают и убеждают в этом верующих, что наше сознание, которое они называют душой, после смерти тела попадает в Канон. Речь, конечно же, идет о тех, кто вел праведную жизнь. Ну а сознание грешников устремляется к Канструкте, и та, осуществляя акт воздаяния, всасывает его в свой Зев, который на заре времен изверг Аквалон вместе со всеми его обитателями, – втягивает душу в глубины своей плоти, где бесконечно переваривает ее, подвергая искупительным мукам полного растворения в божественном субстрате… Том самом, что некогда, оплодотворенный Каноном, и породил Аквалон, Мир Небес, вместе с… – Траки пощелкал языком и на некоторое время замолчал, а после нараспев повторил часть канструктианской молитвы, поясняя ее своими вставками: —…И родила она Mundus Caelorum, и низвергла его в пучину Kavarga, и еще родила Mundus Aquarum, то есть Мир Вод, и вознесла его в вечный поток Absuliarnost, и еще родила Mundus Ignium, что значит Мир Огня, и ниспослала его в горизонт Limen Rerum, что означает Порог Вещей, или же – Горизонт Событий…