"Фантастика 2023-177". Компиляция. Книги 1-21
Шрифт:
— Мы сможем отсюда попасть в ваш подземный мир? — спросил мальчик.
— А ты в окошко-то выгляни! Посмотри на свою избу. Она ж зацвела да корни пустила! Тепереча у нас не просто движимое имущество, а настоящий правильный дом! — отвечал Тимофей Спиридонович.
Ник последовал совету домового. И действительно, после купания в Волге из бревенчатых стен проросли веточки. На резных наличниках зазеленели листочки. Ник выбежал в заднюю комнату. Сплетенные в кадке корни дубов за ночь превратились в прекрасное карликовое деревце. От него вниз через люк потянулся новый корень, коричневый в ярко-зеленую прожилку.
—
Впрочем, сначала нужно договориться с Оливией, чтобы дочь колдуна в их отсутствие не учинила чего-то безрассудного. Это оказалось на удивление просто. Когда Ник вернулся в большую комнату, Оливия уже вовсю махала метелкой. Тимофей Спиридонович смотрел на девочку с видом удивленным и задумчивым. Ник увел домового от беды подальше, и вместе они стали спускаться вниз по корню. Боковые отростки у него были, как ступеньки на приставной лестнице. Так Николас и Тимофей Спиридонович добрались до земли. Домовой плюнул и принялся растирать босой пяткой, приговаривая:
— Земля-земля, мы чай не князья, чтоб парадным ходом в гости ходить. Пусти через черный! Обещаем не безобразить!
Зеленая трава поспешила убежать подальше от корня. Верхний слой почвы начал осыпаться и обрушился вниз в черную пустоту. Николас едва успел схватиться за зеленый отросток и повис над бездной.
— Поехали! — скомандовал Тимофей Спиридонович, и они полезли вниз.
Сначала вокруг была лишь чернота да пустота, потом появились светлячки и сладковатый запах печенья. Так пахло Корневище — единый живой организм, в котором коренятся все дома на Руси. Николас уже бывал здесь и обрадовался возвращению, хотя ничего особенно приятного в Корневище не было, кроме приятного запаха.
Через полчаса путешественники добрались до сплетения многочисленных тонких корешков. Из них был соткан пол, вполне пригодный для пеших прогулок.
— В Москве Корневище глубже залегает, — пояснил Тимофей Спиридонович. — Здесь, на левом берегу Волги, больших городов поблизости нет, поэтому мелко и селимся.
Ник хотел поинтересоваться, какая тут связь, но домовой уже убежал искать Нижний Новгород. Через пару мгновений домовой с визгом съехал по большой наклонной горе. За ней поднимался вверх толстый плетеный столб.
— Эй, в Нижнем! Как дела, братишки? — заорал Тимофей Спиридонович, подбегая к массивной колонне.
Очень скоро выяснилось, что дела не очень. Вместо ярмарки случилось водное побоище, а после него квартиранты будто обезумели. Запасаются дровами, картошкой и солониной, за ценным имуществом следить перестали. Впрочем, об истинных причинах переполоха домовые знали не больше людей, хотя разговоры про темное колдовство все же ходили. Говорили домовые примерно в таком ключе:
— А ежели глупые квартиранты войну большую затеют да архитектуру изводить начнут, мы все избушки с собой под землю заберем! И пущай живут себе в убогих коробчонках без уюта и дыхания!
Тимофей Спиридонович невероятно увлекся дискуссией.
— Мы на них управу найдем! Сколько всего ценного в Москве попереломали! Заберем всю красоту и душевность! Взвоют они, обратно попросят, да поздно будет! — кричал домовой.
Нужно было искать Китеж. Так что Николас подхватил Тимофея Спиридоновича на руки и оттащил вопящего и брыкающегося
Тимофей Спиридонович и Николас поднялись по горке и стали рыскать среди тонких корешков заволжских деревень. Домовой выспрашивал про Китеж и озеро Светлояр. Все безрезультатно. Сверху почему-то жаловались на плохую погоду, а про Китеж отвечали, что многие искали, да никто не нашел. Но вот возле одного из корешков Николас заметил домовых. Один совсем седой и бородатый и четверо помоложе, они что-то бойко обсуждали.
— Погодить надобно… — говорил дед. — Выждать до весны, все и свяжется до узелка.
— А я говорю, уходим! — возражал рыжий домовенок. — Порченое все там. Дерево смрадом пропиталось до самого нутра, мертвое оно стало, гиблое.
Тимофей Спиридонович тут же вмешался в дискуссию. Рассказал, что старших надо уважать, а дерево и вправду гибельность впитывать может, особливо если осиновое. Так, слово за слово, домовой узнал, что наверху, в деревне Владимирское, беда приключилась. Все квартиранты ушли неведомо куда, а в домах повсюду ядовитая зеленая пена.
— Поднимемся наверх, все посмотрим! — объявил Ник.
— Это еще зачем?! — воскликнул Тимофей Спиридонович. — На гибельную зеленую пену, что ли, смотреть? — И тут же добавил другим тоном: — А ведь любопытно же, какая она эта пена…
— Там ведь рядом с Владимирским есть озеро? — спросил Николас.
— А как же, имеется Безымянное озерцо, не шибко рыбное, зато для созерцания приятное, — сообщили домовые.
— Это оно, — уверенно сказал мальчик. — Наверняка не мы одни ищем Светлояр и Китеж… — дальше Николас продолжать не стал. Слишком страшно становилось от таких выводов.
Пока лезли вверх по корню, Тимофей Спиридонович трещал без умолку.
— А тебе разве не страшно? — говорил он. — Одно дело, если бы ты домовым был — мы бесшабашные!
— Страшно, — сказал Николас.
— Может, тогда не полезем? — спрашивал Тимофей Спиридонович.
— Должны, — отвечал Ник. — Некроманты все равно придут за нами, за мастером Гримгором и Оливией. Представляешь, что будет, когда они специально нами займутся, а у нас живой воды нет?
Николасу было очень и очень страшно, но еще страшней становилось от мысли, что опасности подвергнется Оливия и беспомощный мастер Гримгор. И дело было не только в угрозе близким людям. Ник отлично понимал, что сейчас он сможет спрятаться, скрыться, притвориться случайным мальчиком-беспризорником. А если враги придут, чтобы добить мастера Гримгора и забрать Оливию, что тогда?
Вот с такими мыслями Николас выбрался в подпол деревенского дома. В ручках Тимофея Спиридоновича тут же откуда-то появилась горящая свеча. Подвал, в котором оказались путешественники, был самым обычным: с одной стороны — мешки картошки и морковки, с другой — бочки с соленьями и вязанки репчатого лука.
— А вот и варенье мое нямнямочное! — воскликнул Тимофей Спиридонович.
Ник приложил палец к губам, залез на небольшую деревянную лестницу и осторожно приподнял люк. Наверху в доме было тихо и сумеречно — ни звука, ни движения. Только легкий сквозняк нес по полу странный запах, пряный и в то же время тошнотворный. Николас ненадолго вернулся в подвал.