"Фантастика 2023-179". Компиляция. Книги 1-21
Шрифт:
– Ничего, – просто ответил элеан, – там, где было стойбище, больше ничего нет и не будет еще несколько лунных кругов.
Ийлур промолчал, а про себя подумал – шутник он, этот адепт Дракона. Не бывает так, чтобы от врага не осталось совсем уж ничего. Если враг бежал, останется утварь, жилища, потухшие костры, в конце концов. Если все убиты – останутся еще и тела побежденных… И в то же время что-то подсказывало Дар-Теену: элеану придется поверить. Потому, что он и в самом деле умудрился прогнать разъяренных кочевников, потому, что за его узкой спиной темнеет силуэт храма, куда закрыта дорога всем, кроме избранных. По хребту кольнуло неприятным холодком: было похоже на то, что впредь за Дар-Тееном будут хорошенько следить. И это было по меньшей мере неприятно.
– Знаешь, ийлур, а таких как ты на самом деле мало, – серьезно сказал элеан, встряхивая крыльями, – сейчас ты – свободен и не принадлежишь никому, кроме себя самого.
– Моя судьба в руках Фэнтара, – по привычке ответил ийлур.
– Ой ли? Ты на самом деле так считаешь?
Наверное, это было страшной глупостью. Даже ийлура бы не поступила так, как поступил Дар-Теен, бывший дружинник и возлюбленный Лиэ-Нэсс, а ныне беглец и почти что предатель отца всех ийлуров.
«Дурак, и зачем тебе это?» – хмуро думал ийлур, вымешивая башмаками мокрый снег, – «а ну как приврал элеан? Ведь он мог сказать все, что угодно… Ему хотелось, чтобы ты уверовал в могущество Храма Дракона… А ты, неразумное создание, решил проверить!»
День неумолимо катился к вечеру, а шел Дар-Теен обратно. К стойбищу. Ругаясь и время от времени сравнивая себя с любопытной и глупой женщиной, которая будет совать свой нос во все щели – ровно до тех пор, пока ловкий ийлур не пройдется по нему верным мечом.
Дар-Теен шел по цепочке следов, оставленной убитым щером. Следов преследовавших его кочевников не было видно и вовсе, словно кто-то аккуратно смел их в сторону – или присыпал снежком. Ийлур то и дело останавливался, озираясь; ему все казалось, что он уже почти дошел, и что вот-вот из-за холма выглянут зеленые пирамидки шатров, а к небу потянутся тонкие дымки очагов. Но закатное небо оставалось чистым, и стойбище упорно не желало показываться.
Потом цепочка щеровых следов оборвалась. Дар-Теен в недоумении уставился на свои собственные следы. Следы, начинающиеся посреди голой заснеженной степи – словно ийлур спустился с неба, дошел до столь же необъяснимо появившегося щера, и дальше ехал на нем. От стойбища не осталось ничего. Оно просто перестало существовать, словно Великий Дракон собственноручно взял и аккуратно переставил шатры на другое место. Ну, а вместе с шатрами и кочевников, и щеров, и утварь…
Ийлур с силой сдавил виски. Элеан не лгал; все было именно так… Но, во имя Фэнтара, что такого могли сделать адепты Дракона?!! Исчезли кочевники, преследовавшие Дар-Теена, пропало стойбище. На месте зеленых пирамидок из щеровых шкур – чистый снег, мокрый, ноздреватый, растревоженный весенними ветрами.
Ийлур нерешительно потоптался на месте. Пробормотал:
– Хотел бы я знать, что они тут натворили…
А затем усмехнулся – теперь становилось понятным, отчего никакая армия не смогла взять приступом храм Дракона. Наверное, с ними происходило примерно то же, что случилось со стойбищем… Они просто исчезали неведомо куда, бесследно и без надежды на возвращение.
Дар-Теен бросил взгляд на небо. Красный шарик солнца висел над самым горизонтом, залитый малиновым соком. С восточной стороны небо обретало глубокий синий цвет, и там уже несмело поблескивала первая звездочка.
– Хотел бы я знать, – повторил Дар-Теен.
Он дошел до начала собственных следов, постоял немного там, где они возникали из ниоткуда. Потом, откровенно не зная, что предпринять дальше (да и нужно ли?), пошарил взглядом по снегу, облитому розовым светом. Прищурился на горбатые спины холмов, насторожено застывших в ожидании. Затем вновь поглядел себе под ноги.
А ведь, как ни старались адепты Дракона не оставлять никаких следов, не получилось. Ийлур присел на корточки и осторожно поднял самый обычный… пучок зеленой травы, выдранный откуда-то с корнем и принесенный сюда.
Травка была свежая, словно с заливного летнего луга. И уж конечно, не могла она вырасти под снегом где-нибудь посреди Ничейных степей.
– Любопытно, – только и проворчал Дар-Теен.
Найденный пучок нахально разлегся на ладони, и было понятно, что – да, именно он и есть свидетель тайного ритуала, но, к сожалению, свидетель безмолвный. Ийлур смял травку, вдохнул аромат свежей зелени и еще раз огляделся.
«Ну и что ты здесь ищешь?» – ехидно спросил он сам себя, – «даже если и найдешь еще один пучок травки, что тебе это даст? Не-эт, братец, загадки храма Дракона пока тебе не по зубам… Так что… Иди себе на юг, может, еще встретишь Элхаджа. И почему все только и пекутся, что об этой ящерице?..»
Вздохнув, Дар-Теен отбросил свою находку и поплелся прочь.
Тем временем солнце село, оставив лишь багровую полоску на горизонте – да и та гасла, разбавляемая густой синевой. Ночь опускалась над Эртинойсом; подтаявший снег брался хрусткой ледной корочкой, и бледным призраком среди хлопьев облаков проглянул диск луны.
«И все-таки, куда они дели целое стойбище?» – размышлял ийлур, размашисто шагая меж холмов, – «ну не могло же оно провалиться сквозь землю?»
Потом он решил, что строить догадки – дело неблагодарное, и следует принять происшедшее, как есть. Избавили его адепты Дракона от кочевников – хорошо. Пообещали награду, если довести Элхаджа до храма Шейниры – еще лучше. Да и следует ли воину предаваться размышлениям? Все это удел мудрецов; истинный же воин – по словам все тех же жрецов – должен действовать, само собой, во славу Фэнтара, а не размышлять.
«Ибо лабиринт размышлений опасен. Единожды шагнув на извилистую тропу, можно никогда не найти выхода, и всю жизнь блуждать во мраке сомнений».
Дар-Теен только покачал головой. Может, тысячу раз правы были жрецы – тому, кто не размышляет, живется легче. Да и сам он жил легче, будучи обычным дружинником, но только вот к чему привел этот простой и незамысловатый путь?
Вздохнув, ийлур с досадой огляделся: похоже, сама ночь, мутные силуэты холмов, разлинованный тенями снег и тишина навевали странное, недостойное воина желание осмыслить прожитые годы.