"Фантастика 2023-179". Компиляция. Книги 1-21
Шрифт:
Гонсало с удивлением смотрел на меня. Обычно я холодно вежлив со всеми. И с теми, к кому отношусь благожелательно, друзей у меня нет, и тем более с врагами.
Виконт был удивлен и смущен.
— Вы — волшебник…
— Да, один из лучших. А кто вы такой, виконт Луис? Один из тех знатных бездельников, что составляют двор, или нечто большее? — Не знаю, что тогда на меня нашло.
— Я — поэт… — гордо ответил он, но затем спохватился: — Что за тон, сеньор Гийом, как понимать ваш вопрос?
— Я беспокоюсь за Изабеллу, виконт.
— Вам не о чем беспокоиться, Гийом, сеньора под нашей защитой, — вмешался Гонсало.
— Вы ее друг, родственник, товарищ старого графа? — с вызовом спросил Луис.
— Нет, — кратко ответил я.
— Тогда мне непонятно ваше беспокойство, сеньор! — Мальчишка перешел в наступление, чувствуя безмолвную поддержку Изабеллы. В глазах девушки была плохо скрываемая злость. И чем, интересно, я ее вызвал?
— Изабелла — моя невеста, виконт.
— Это ложь! — воскликнула девушка, впервые за вечер заговорив со мной.
— Не стоит так кричать, Изабелла, вы же знаете, что это правда. Боюсь, я навещу вашего отца раньше, чем планировал. Но пока веселитесь, время еще есть. Прощайте, господа! — бросил я напоследок остолбеневшим дворянам и спустился в бальную залу.
Выходя из залы, я столкнулся с принцессой Ангелой.
— Здравствуйте, Гийом, куда вы так спешите? Неужели вы нас уже покидаете? — улыбнулась мне принцесса.
Отблески ламп играли на камнях ее ожерелья голубого жемчуга, идеально сочетавшегося с длинным платьем белого шелка. У принцессы прекрасный вкус, к тому же она самый честный человек во дворце, всегда честно, в лицо говорит, что думает. Ангела никогда не опускается до перешептываний за спиной.
— Мне что-то стало душно. Вы же знаете, я не привык к подобным празднествам, — попытался отшутиться я.
— Не лукавьте. Я видела вас на балконе вместе с Гонсало, Изабеллой и Луисом де Кордовой. Что там произошло? — спросила Ангела и дала знак сопровождавшим ее дамам, чтобы нас оставили вдвоем.
— Простите, принцесса, но здесь не самое лучшее место для разговора. И у меня нет желания говорить с вами об этом. Вы все узнаете от Изабеллы, насколько я знаю, она ваша подруга.
— Гийом, я вам приказываю! — Принцесса не любит, когда ей отказывают.
— Ваше Высочество, я готов умереть за вас, но приказы мне может отдавать только король. Прошу меня простить, но я должен идти. — Я поклонился Ангеле и быстро прошел в соседнюю залу.
Испортил Изабелле праздник, рассуждал я, шагая по роскошным залам мимо разодетых придворных. Да, испортил. Намеренно. Теперь она меня ненавидит. Сама виновата. Я запомнил ее взгляд, обращенный на виконта.
В полутемном коридоре спугнул целовавшуюся парочку. Кавалер хотел что-то сказать мне в спину, но осекся, узнав.
Аристократы! Каблуки сапог гулко стучали по мраморным плитам пола. Лорды, гранды, герцоги, князья… Титулы разные — суть одна. Самовлюбленные гордецы, считающие себя выше всех по праву рождения. Раньше их спесь и гордыня выводили меня из себя, сейчас я научился не обращать внимания на подобные мелочи. Дворяне, в большинстве своем пустые прожигатели жизни, считают, что весь мир принадлежит им, и только им. Низшие сословия же — быдло, недостойное уважения, грязь под ногами.
Память — страшная вещь. То, что, кажется, давно забыл, спрятал от самого себя, всплывает в самый неподходящий момент.
Молодость. Кровь, бьющая в голову. Весна — время любви и ненависти. Солнце, слепящее глаза. Весенняя грязь под ногами. Враг, враг, которого я хотел убить, растерзать. Его смерть мне была милее собственной жизни.
Отчаянный выпад почти вслепую, кровь с рассеченного лба заливает глаза — промах. Противник, смеясь, уходит от удара, его клинок рассекает мне руку. Неглубокий, но болезненный порез. Ловкая подножка кидает в грязь. В поединке с равным такое недопустимо — но почему бы не поиздеваться над зазнавшимся плебеем? Выскочкой, посмевшим считать себя равным благородным. Пусть знает свое место.
Длинный узкий дуэльный меч выскальзывает из моей ладони, липкой от крови.
Враг высок и красив, гордая осанка, бледное лицо, сразу видно — голубая кровь. Настоящий дворянин, двадцать поколений титулованных предков.
Он ждет, когда я подберу меч и поднимусь. Ждет, чтобы снова играючи швырнуть меня в грязь, нанеся легкую рану.
Мой отец был купцом первой гильдии, очень состоятельным человеком. Он хотел, чтобы его внуки были дворянами. Обычное дело, союз между богатыми негоциантами и разорившейся дворянской фамилией, деньгами и титулом. Та девушка, я ее полюбил, но внезапно возникший соперник спутал все планы. Гвардейский офицер, не слишком богатый, но красивый. Девушка колебалась. Офицер вызвал меня на дуэль. А я, дурак, согласился. Сын купца — и воин. Шансов не было. Офицер добился своего: я был унижен, раздавлен и опозорен. Девушка ушла к победителю. Оправившись от ран, телесных и душевных, я пошел в ученики к знаменитому магу. Отец не пожалел на меня денег, благо, склонность к волшебству я имел.
Закончив обучение, я сжег заживо и оскорбившего меня офицера, и ту девушку. Отомстил и бежал в далекие страны. Странствовал, созидал и разрушал, лечил и убивал, писал ученые трактаты, боролся с магами, королями и церковью. Всегда шел вперед не оглядываясь, сжигая мосты. Учился, постигал тайны магии, чтобы спустя пятнадцать лет приплыть в Камоэнс Бледным Гийомом, лучшим боевым магом, которого можно нанять за деньги.
Тогда любимая мною девушка выбрала другого. Но сейчас, сейчас Изабелле, хоть я ее и не люблю, не из кого выбирать, некуда бежать.
Шаги гулко отдавались в пустых покоях. В этой части дворца во время бала оставались только слуги и редкие парочки, жаждущие уединения. Заметил большое, в рост человека, настенное зеркало. Подошел к нему, испугав даму, что хотела поправить прическу. Света десятка ламп показалось недостаточно. Создал и подвесил в воздухе над зеркалом огненный шар. Вгляделся.
Узкое лицо, острый подбородок. Голубые глаза, тонкие брови. Бледная как мел кожа, ни единой кровинки — ошибка молодости, хотел избавиться от привычки краснеть. Здесь, в Камоэнсе, жители белокожи, но смуглы из-за обилия солнца. Я же резко выделяюсь, почти урод. За это меня и прозвали Бледным. Не обижаюсь, прозвище не хуже прочих.