"Фантастика 2023-179". Компиляция. Книги 1-21
Шрифт:
«Не бросай меня одну», – она сквозь слезы смотрела на изменившееся до неузнаваемости, но когда-то любимое лицо.
«Когда-то? Боги, кого ты хочешь обмануть?!!»
– Давайте поспешим, – выдавила она, – пожалуйста…
Прикосновение мягкой ткани к щеке. Эристо-Вет невольно отшатнулась от Вееталя, словно в руке он держал не платок, а гюрзу, никак не меньше.
– Не беспокойтесь, – элеан смутился и принялся мять платок красивыми и холеными пальцами, – судьба вашего друга в руках Покровителей. Ну же, такой красивой женщине не пристало проливать слезы…
– Он стоит того, он стоит моих слез, – вырвалось у Эристо-Вет до того, как она осознала что говорит.
«Да что же это такое?!! Я не мыслю жизни без Дар-Теена, я даже не могу себе представить того, что его не окажется рядом!»
Она покачала головой и решительно сказала:
– Поспешим, господин Вееталь. Мне не остается ничего иного, как держать себя в руках и молиться Фэнтару о жизни этого благородного ийлура.
…Дом сего достойного лекаря оказался похож на несессер стареющей кокетки, отчаянно цепляющейся за уходящие годы и с ужасом разглядывающей новые морщины. Кокетка складывает в несессер все, что попадается под руку и кажется необходимым для ее красоты. Он уже набит доверху, черепаховые гребни, щетки с густым ворсом, коробочки с румянами, пудрой и черной краской для бровей и ресниц переполняют его, порой вываливаясь и разбиваясь. А она, увидев очередную склянку с ароматической притиркой, немедля покупает ее и с усилием запихивает в многострадальный нессесер, веря – в самом деле веря, что вот она, та единственная склянка, которая отсрочит надвигающуюся старость.
Вееталь не боялся старости, поскольку напасть эта – хвала Покровителям – была еще далеко. Возможно, он просто любил красивые вещи, а Эристо-Вет никак не могла взять в толк, как это он ухитрился забить солидный дом ушедшего к Санаулу Мееталя таким невиданным количеством совершенно бесполезных предметов. Ее неприятно удивили статуэтки всех четырех богов-покровителей на одном из трех столиков в гостиной, расставленные на окнах – и наверняка пустые – глиняные горшочки из-под ароматной помады для волос, с десяток напольных ваз, чередой выставленных вдоль свободной стены. Когда здесь жил Мееталь, все было по-другому, строго и просто, а сам дом казался просторнее, светлее – и как-то дружелюбнее.
– Сюда, сюда, – командовал Вееталь, семеня впереди и подметая пол сложенными крыльями, – да осторожнее, остолопы! Гобелены, не повредите гобелены!
Эристо-Вет брезгливо поморщилась: разница между дядей и племянником была слишком очевидна. Но промолчала. Только пожала горячую и тугую наощупь руку Дар-Теена.
«Пожалуйста, Фэнтар, пусть он выздоровеет».
– Перекладывайте его, – визгливо распорядился Вееталь, – о, боги! Да осторожнее же, не бревно ворочаете!
«Ну, хоть на этом спасибо», – подумала Эристо-Вет.
Наконец Дар-Теена разместили на широкой кушетке. Слуга принес два табурета, один для лекаря, второй для Эристо-Вет, и Вееталь приступил к осмотру раны.
– Странно. – После нескольких минут молчания проговорил элеан, – я никогда не видел такого раньше. Что это было?
Эристо-Вет смотрела в широкое окно. Зарождавшийся день обещал быть еще одним великолепным осенним днем в Хатране – и мог стать последним для ийлура по имени Дар-Теен. Косые лучи падали в комнату, путались в шторах жизнерадостного желтого цвета, плясали искрами на хрустальном деревце в углу. В воздухе витали запахи корицы и мускатного ореха, словно повара на кухне затеяли Большую Выпечку.
«Я думала, что смогу жить без тебя», – ийлура сглотнула слезы, – «Но ошибалась. Так неужели нам суждено расстаться именно теперь?!»
– Вы что, не слышите? – элеан заерзал на стуле, – ваш друг опасно ранен, и я не уверен, что смогу помочь… А вы даже не изволите сказать мне, что за тварь изжалила его плечо. Между прочим, тогда я мог бы подобрать противоядие…
«И правда!» – она встрепенулась, глянула на Дар-Теена и поспешно отвела взгляд. Плечо, раздувшееся до размеров тыквы, выглядывало из разрезанного рукава, места, где ядовитые шипы прокололи кожу, стали глубокими гноящимися язвами.
– Ну? – элеан приподнял красивую бровь.
– Я не знаю толком, что это было, – быстро сказала ийлура, – простите… похожее на вас, детей Санаула, только с волосатым телом и короткими крыльями, на которых невозможно летать. Крылья были сплошь в ядовитых шипах… и вот…
Вееталь задумчиво рассматривал рану.
– Никогда о таком не слышал. Но, сами понимаете, спасти вашего друга может только чудо…
– А как же?..
Эристо-Вет едва не выкрикнула – а как же вы, уважаемый лекарь? Отворачиваетесь в страхе? – но не успела.
– Я дам ему снадобье, которое поддержит силы, – сухо закончил элеан, – и мне понадобится некоторое время, чтобы изучить записи моего отца, который был неплохим лекарем в горах. Надеюсь, наш дружок достаточно силен, чтобы продержаться до завтрашнего утра.
…Никого не было рядом – ни прислуги, ни Вееталя, деятельность которого ограничилась тем, что он влил Дар-Теену еще несколько глотков из склянки, бормоча при этом, что раненый просто обязан дожить до утра. Потом лекарь удалился и заперся у себя в библиотеке, напротив комнаты, где остались ийлуры. Эристо-Вет поначалу прислушивалась к легким шагам элеана, к шелесту переворачиваемых страниц; все ждала, что откроется дверь, и господин Вееталь – растрепанный и раскрасневшийся – выскочит оттуда с воплем «Нашел!». Но часы шли, Дар-Теен по-прежнему лежал неподвижно и не приходя в сознание, лекарь не выходил из кабинета. Эристо-Вет пошарила взглядом по гостиной, ее мучила жажда, но воды не обнаружила. Звать прислугу она не решилась.
«Подожду еще часок», – решила ийлура.
Приложила пальцы к шее Дар-Теена и облеченно вздохнула, почувствовав слабые толчки крови. В общем, состояние Дар-Теена не ухудшалось – или же не ухудшалось столь быстро, чтобы это было заметным.
От нечего делать Эристо-Вет принялась ходить по комнате, рассматривая собранные Вееталем безделушки. Фарфоровые статуэтки, вазочки, изготовленные в лучших традициях сумеречного народа – узкие и высокие, но раскрывающиеся диковинным цветком кверху. Затем в одном из посудных шкафов Эристо-Вет высмотрела занятное блюдо. В целом, это было самое что ни на есть обычное фарфоровое блюдо, быть может, отличавшееся от своих собратьев лишь размерами: на нем с легкостью бы разместилась испеченная целиком индейка. Заинтересовала Эристо-Вет роспись: элеан, коленопреклоненный перед высохшим деревом. На самой нижней ветви сиротливо трепетали последние листки, почему-то изображенные в виде квадратов. Или кубов – разобрать было сложно.
«Любопытно», – подумала Эристо-Вет и, убедившись, что никто за ней не подглядывает, взяла блюдо в руки.
Оказалось, Вееталь коллекционировал не только бесполезные вещи, но еще и вещи очень старые. Можно даже сказать – древние. Покрытое сеткой мелких трещин и кое-где даже надколотое, сие блюдо являло собой образец утвари – «кажется, века Мечтаний» – вспомнились уроки метхе Альбруса. Именно тогда элеаны начали делать посуду с росписью в синих тонах. Ну, а то, что каждый изображенный сюжет имел свое, особое значение – так у детей Сумерек было всегда, от начала мира.