"Фантастика 2023-179". Компиляция. Книги 1-21
Шрифт:
Позабыв о дневном свете, они бросились рыть твердь Эртинойса, вгрызаясь все глубже и глубже, добывая все новые и новые драгоценности. Тогда же был отстроен великий Кар-Холом, столетия спустя своды пещеры обрушились, погребя под собой более половины города, но тогда это был процветающий город, полный диковин. Дети Хинкатапи все углублялись и углубялись в твердь нашего мира, сколько бы драгоценных камней не было добыто, им не хватало, и не раз можно было застать кэльчу, умирающего от голода, но застывшего благоговейно перед своими сокровищами…
И так продолжалось много лет, пока один из царей этого народа не задал себе один простой вопрос: а какие сокровища хранятся у трона Хинкатапи?
Спешно собрали совет старейшин, отрядили самых лучших воинов, одаренных Силой Взгляда. И они отправились на поиски своего Бога. История умалчивает о том, долго ли они искали трон Покровителя, и каким образом нашли – но результат известен. Один воин, чье имя затерялось в веках, добрался до дворца Хинкатапи и проник в сокровищницу. Видел он там много чудес, но отчего-то пожелал иметь только один изумруд размером с лесной орех. Сунул его в кошель и на цыпочках, чтобы не проснулся Хинкатапи, начал красться прочь из дворца. А бог тем временем дремал, сидя на троне, и с виду был таким же маленьким кэльчу, как и все его дети. Только пластинки на голове оказались не костяными, а из превосходно ограненных бриллиантов, отчего вокруг головы Покровителя прыгали и искрились тысячи солнечных зайчиков. Воин успешно миновал трон, добрался до балкона, под которым шкурой ягненка кучерявились облака… И тут бог проснулся.
– Как ты попал сюда? – спросил он кэльчу.
– Я поднялся по лестнице, – заикаясь, ответил воин. Хинкатапи был веселым богом, но кто знал, как он накажет вора?!!
Испугавшись, кэльчу быстро достал из кошелька изумруд и швырнул его вниз, на Эртинойс – потому как решил, пусть лучше я лишусь драгоценности, но останусь живым.
– Ну так и спускайся обратно, – зевнул Хинкатапи, лукаво прищурившись, – здесь не место смертным, а камень, который ты бросил вниз, слишком велик для твоего кошелька.
Изумруд, падая сквозь небеса, стремительно рос в размерах. Там, где он ударился о твердь мира, образовалось озеро-яма, полное кипятка. Сам камень раскололся на много частей, и осколки разбросало по всему Эртинойсу.
…Нитар-Лисс замолчала. Мерно рысили щеры, пищала мошкара, злая на то, что лица путешественников скрыты сетками, и до них было не добраться. Лан-Ар поерзал в седле, рассчитывая на продолжение истории, но темная жрица не произнесла ни звука, погруженная в свои мысли. Ийлур видел только ее узкую кисть, сжимающую поводья, и вновь поймал себя на том, что испытывает к Нитар-Лисс странную смесь страха, восхищения, ненависти и… любви.
Да-да, именно любви. Наконец-то у него хватило сил признаться себе хотя бы в этом. Любви обреченной, не здоровой, дающей жизнь, а больной, разрушающей свою жертву.
«Это как настойка из лепестков золотой розы», – усмехнулся ийлур, – «дарит смертному счастье, при этом медленно убивая».
Впрочем, он был уверен, что в должное время Нитар-Лисс попытается убить его быстро, полоснув по горлу жертвенным кинжалом. Как и посвященного Ин-Шатура.
Он вздохнул. И этим привлек внимание ийлуры – она обернулась, и сквозь сетку стало видно, что Нитар-Лисс улыбается. Улыбается ему, Лан-Ару…
– Чем закончилось-то? – заплетающимся от счастья языком спросил ийлур – Хинкатапи убил вора?
Нитар-Лисс пожала плечами.
– Нет, зачем же. Вор и так был хорошо наказан, лишившись того, что возлюбил более всего. В легенде говорилось, что, обезумев от потери, он сам бросился вниз с балкона и, разумеется, разбился в лепешку. Но кэльчу находили осколки того камня, и там, где части изумруда Хинкатапи вошли в почву, издали было заметно зеленое свечение. Стоило войти в него, как смельчака переносило в места отдаленные, туда, где зарылся в землю другой осколок. Камень-то был единым целым, и даже части его оказались слишком сильно связанными меж собой. Вот и все.
Она отвернулась и пришпорила щера.
К вечеру деревья расступились, открывая большую, заросшую папоротником поляну. Лан-Ар осторожно тронул поводья, пуская вперед щера, – а вдруг среди этого великолепия притаилось болото? – но зеленая тварь радостно принялась топтать сочные побеги, всем своим поведением доказывая обратное.
– Болото ушло, – задумчиво проговорила Нитар-Лисс, – я помню, оно было здесь… Но, видать, перебралось на другое место. Значит, здесь и заночуем.
Лан-Ар не стал возражать. Так уж получилось с самого начала, что темная жрица командовала в их отряде; она требовала безоговорочного подчинения, но у Лан-Ара и мысли не возникало, что может быть как-то иначе.
Он вырубил крошечный пятачок в изумрудном кружеве папоротников. Потом расширил его – «лучше, если до зарослей будет свободное пространство.» – и занялся костром. Нитар-Лисс тем временем привязала щеров, отсыпала каждому по пригоршне сушеных ящериц.
Конечно, сыт с этой подачки щер не будет, но природа гигантских ящериц была такова, что они могли идти вперед очень долго почти без еды. Правда, с каждым днем для наездника возрастал риск быть съеденным собственным щером.
«Тогда мы их бросим», – заверила Нитар-Лисс.
А пока они ехали на щерах, и это, конечно же, было куда лучше, чем продиратсья сквозь буйные заросли южного леса.
…Лан-Ар невольно загляделся на темную жрицу: не знай он, что эта ийлура принадлежит Храму Шейниры, ни за что не догадался бы. В куртке и штанах из щеровой кожи, с волосами, заплетенными в тугую косу, Нитар-Лисс была самой обычной путешественницей, коих не одна сотня в Эртинойсе. Правда, из-под грубых манжет куртки выглядывали на свет грязноватые кружева тонкой сорочки, и это несколько портило образ вольной наемницы. Последние вообще предпочитали не носить сорочек, ведь это глупо – надевать в поход одежду, которая быстро пачкается, рвется и вообще нуждается в тщательном уходе.
Нитар-Лисс поймала его взгляд и улыбнулась.
«Э, да ты совсем раскис», – Лан-Ар нахмурился и отвел взгляд, – «еще немного, и сам ляжешь на алтарь, если она того захочет».
«Но она не захочет этого!» – мысленно возразил он себе, – «только не со мной…»
«Ты так в этом уверен, красавчик?» – пискнул голос здравого рассудка. И умолк.
Потому что Лан-Ар все-таки решил задать Нитар-Лисс тот вопрос, который на протяжении всего дня зудел мухой под стенками черепа.