"Фантастика 2023-181". Компиляция. Книги 1-19
Шрифт:
– Спать, спать… – протянув руку, произнесла Светлана, и добавила, сурово сдвинув брови: – Это что еще такое? Мне на тебе в бой идти!
Сконфуженная метла вернулась на место. Загрузив подарок барона, целительница перешла к трюмо, и стала выдвигать многочисленные ящики.
– Перун и Волос, сколько барахла! – пробормотала ведьма, укладывая в корзину коричневое шелковое платье подруги, пояс от «эльфийского» комплекта и мягкие кожаные башмаки. У Карины еще были легкие плетеные сандалии, которые Светлана обнаружила под самим трюмо. Карина умчалась к сидху босая.
– Не-ет, правы были древние – все свое нужно носить с
Светлана стала выдвигать ящички. Рубиновое колье и серьги последовали за одеждой Карины. Барон снова захрапел, но метла никак не отреагировала, боясь гнева хозяйки.
– Хотя теперь я понимаю ее лучше, – негромко сказала Светлана. – Если бы мой Ваня так храпел, я бы бросила его после первой совместной ночи.
Метла встала вертикально.
– Ну, положим, не после первой, – согласилась Светлана. – А на третью, когда он наконец отпустил меня пописать и заснул…
– Так, вроде все, – ведьма огляделась, прошла по комнате, проверяя, не забыла ли чего, аккуратно прикрывая дверцы и задвигая ящики. – Проверим по списку… Точно все.
Узкое окно, украшенное цветными витражами, было открыто. Светлана лихо оседлала метлу, пристегнулась и вылетела в него.
Но сон Владислава продлился недолго.
Шенвэль закинул мешок за спину, вышел в розарий и нос к носу столкнулся с Ваниэль. На эльфке было длинное оранжевое платье с широкой полосой причудливого зеленого орнамента по подолу и краю рукавов. Узкую талию подчеркивал пояс, сплетенный из оранжевых и зеленых кожаных полосок.
– Привет, – сказал Шенвэль. – Хорошо выглядишь. Я все думал, когда же ты придешь.
Он повернулся спиной к эльфке и чуть щелкнул пальцами. Но прежде чем вход в покои подернула синяя дымка экрана неслышимости, Ваниэль успела заметить лежавшую на постели женщину. Лицо и большая часть тела скрывали распущенные черные волосы, и эльфка смогла разглядеть только крутое бедро с татуировкой на нем – змей, свернувшийся в кольцо. Ваниэль с трудом сдержала крик. Шенвэль обернулся, увидел выражение лица эльфки, покачал головой и сделал еще один сложный жест. По синему экрану неслышимости, словно трещины, разбежались черные зигзаги.
– Ты не сможешь попасть внутрь, – сказал эльф. – По крайней мере до тех пор, пока Карина этого не захочет. А она не захочет.
Ваниэль справилась с собой.
– Я ее не трону, – сказала эльфка спокойно.
Шенвэль испытующе посмотрел на нее.
– Но все равно щит я не сниму, – сказал он.
– Это как угодно, – отвечала эльфка холодно.
Шенвэль вздохнул.
– Давай покончим с этим быстро, – сказал эльф. – Я благодарю тебя за то, что ты не пошла на поводу у своей ревности и спасла эльфов Рабина. Но я и тебя не люблю. Вы, женщины, можете гореть в огне любви постоянно. Вы живете в нем, как саламандры. А я давно уже пепел. И я не скрывал этого от тебя.
– Да, – сказала Ваниэль. – Ты был честен. Я знаю, чего ты хотел. Ты хотел, чтобы я наполнила тебя жизнью. Ты думал, что мое имя обещает именно это. На самом деле в моем имени – потеря, и вот, ты исчезаешь из моей жизни. Я становлюсь твоим прошлым, позабытой тенью… [299] Я уйду, что ж. Но я буду ждать тебя. Когда она умрет, возвращайся.
Шенвэль отрицательно покачал головой.
– Буду, – с вызовом сказала эльфка.
– Что же, – сказал Шенвэль. – Пойдем, я провожу тебя.
299
Эльфка играет словами. Изящество каламбура невозможно передать ни на одном человеческом языке. Суть его в том, что слова «наполнять», «терять», «исчезать», «прошлое», «тень» и «уйти», а так же имя эльфки имеют один и тот же корень «ван».
– Я еще побуду здесь, – сказала Ваниэль.
Она из последних сил сдерживалась, чтобы не разрыдаться при Шенвэле.
– Хочешь, я тебя поцелую? – сказал эльф. Она любила целоваться, и он это знал. – На прощание?
– Уходи, – сказала Ваниэль сквозь зубы.
Шенвэль осторожно погладил ее по голове. Сегодня Ваниэль уложила волосы в игривую свободную прическу, и непокорные кудри чуть пружинили под рукой. Эльфка закрыла глаза.
Когда Ваниэль открыла их, Шенвэля на террасе уже не было.
И тогда она заплакала так горько, как не плакала с самого детства.
Ваниэль не услышала легких босых шагов за спиной, не обратила внимания на колебания Чи. Эльфка ощутила холодный толчок в спину. Она попыталась обернуться, но уже не смогла. Ваниэль рухнула лицом вниз. Черные волосы разметались по на терракотовым плиткам.
Карина стояла над эльфкой, сжимая в руке кинжал. С узкого лезвия капала кровь. Лицо у ведьмы было совершенно безумное. Карина сама не знала, как ей хватило сил пробить экран неслышимости, поставленный магом седьмого класса и вырвать из стены кинжал, загнанный в щель между дубовыми панелями на две трети длины клинка.
Ведьма слышала весь их разговор.
Но услышала только самое главное для себя.
– Не дождешься, – сказала Карина, глядя на быстро растущую на полу красную лужу.
Двери распахнулись от грубого толчка ногой, и в покоях Владислава почернело от мундиров Чистильщиков. Вслед за ними вошел князь. Из одежды на Иване была только коричневая бархатная портьера – князя взяли прямо с постели, и в знак уважения к Ивану Крон сорвал портьеру с окна сам. Имперский маг лично решил заняться проверкой материалов по данному делу, несмотря на то, что еще не вполне оправился после болезни, и одно это вызывало в князе глубокий, животный ужас. Крон уже приезжал в Рабин, и теперь Иван сомневался, удастся ли ему спасти свой город во второй раз.
Чистильщики приступили к обыску со сноровкой, свидетельствующей о большом опыте в этом деле. Одни выдвигали ящики трюмо и распахивали шкафы, другие растолкали барона, размахивая перед его носом большим листом бумаги с приложенной к нему печатью.
Ордером на арест.
Крон остановился перед трехстворчатым зеркалом, всмотрелся в прохладную глубину. Зеркала впитывали Чи своих хозяек, сохраняя в себе недолговечную женскую красоту. Маг увидел Карину. Вдруг Крон отшатнулся и провел рукой по лицу, словно отгоняя видение. Радужные блики от крупного изумруда в его перстне веером рассыпались по комнате, заплясали на стенах. Лицо имперского мага исказила крайне неприятная гримаса. Крон повернулся к Владиславу.