"Фантастика 2023-183". Компиляция. Книги 1-20
Шрифт:
Не сможешь.
Я стащил бумажную обертку и бросил на стол перед ней окоченевшую тушку ворона.
Смерть изменила его. Вытянутый в струнку, с прижатыми крыльями, с прилипшими к телу перьями, с вывернутой почти назад головой – она не сразу его узнала.
– Что это?..
Но она уже поняла.
Вскинула глаза на меня – и впервые я видел в этих глазах страх… Не испуг, а настоящий, вытеснивший все страх. Даже когда – месяц и вечность тому назад! – я тащил ее в подвал, чтобы замуровать заживо, в ее глазах были
Страх – это штука, которой надо прорасти. Для настоящего страха нужно время, нужна минута трезвости мысли. А лучше час. Или сутки. Или неделя.
– Что-то не так, моя милая Диана?
Я улыбнулся, но не уверен, что это была улыбка, а не злой оскал.
В ее глазах снова были жизнь и злость. Она боролась со своим страхом. Она не хотела сдаваться. Она потянулась к ворону, и я знал зачем.
Она все еще надеялась.
Думает найти рану. Это значило бы, что я перехватил ворона случайно. Заметил его здесь, недалеко, когда он только отлетал, и здесь же его застрелил. На всякий случай. Не зная, куда он летел. Не зная, что он летает туда-сюда уже не первый день…
Она учитывала, что это может случиться. Она подстраховалась. Не стала писать записку и приматывать к лапе. Потратила несколько дней, но обошлась без записки.
– Что вы там хотите найти, Диана? – усмехнулся я. – Ответ? Так ответ у меня, на словах. Карина просила передать, что она призрачно ваша. Теперь уж навечно.
У меня был миг, прежде чем она поняла. Прежде чем дрогнули губы, обнажив резцы – идеально правильные, сахарно-белые, влажно блестящие. Прежде чем сверкнула ярость в глазах – вдруг расширившихся зрачках, бесконечно глубоких под пленкой отражения…
Я успел собраться и закрыться. Я был готов уворачиваться, пустить ее первый, самый тяжелый удар вскользь, но вместо лобового тарана на меня обрушился ливень мелких ледяных касаний. Не самых сильных, но со всех сторон – и, господи, сколько же их было…
Она лишь тыкала в меня. Шлепала, продавливая защиту, и всаживала в меня странные ощущения, эмоции, побуждения – одно за другим. Не очень глубоко, я не давал ей сделать этого, я тут же отрывал от себя ее слабые щупальца, но еще надо было выкорчевывать наведенные ею эмоции, надо было отделить мое – от ее, надо было выровнять ощущения, собрать их в привычный букет, в котором так легко заметить малейшую неправильность…
И еще я знал, что это лишь отвлекающий косяк мальков. Пока я увяз, разбираясь с этой неприятной мелочью, запутываясь все больше в этой мешанине мелких тычков, – вдруг налетят настоящие удары, тяжелые, таранные.
Я знал это, я ждал их. Вот-вот. В любой миг…
Я уже содрал с себя десятки ее касаний. Раньше, когда она делала этот финт на тренировках, она бы уже ударила, дважды, трижды ударила из-за этой мельтешащей завесы – тяжелыми ледяными гарпунами.
Но ударов не было. А ее мелкие шлепки
От них мешалось в голове, как рябит в глазах от стаи мальков, и мои собственные мысли вдруг казались чужими, неважными, весь мир вдруг стал незнакомым и далеким, а десятки ее холодных нитей сплетались в странный рисунок, как плывущий в глазах узор «живых» переплетов кружится, расползаясь, и рвется. Рвется, разверзаясь, затягивая в…
…то, что обычно отгорожено.
Слепящий свет фонарей – и темнота вокруг. Сплошная темнота, в которой что-то…
Я пытался нащупать багор за спиной, но его не было. Что-то было не так. Рука хватала пустоту.
И шелест судорожных движений в темноте, где-то сбоку от фар…
Удаляясь – или приближаясь?
Что-то скользило там, в темноте, готовясь навалиться на меня…
Нет! Нет! Это же…
Не хватает.
Что-то не так! Не хватает!
Чего-то катастрофически не хватало, чего-то очень нужного, невообразимо важного… Багор? Нет, не багор. При чем тут багор? Ключ! Я никак не мог нащупать ключ зажигания, чтобы завести мотор. Гудок! Нужно загудеть, чтобы Гош…
Гош, Гош! Где же ты?!
Он спасет, он сделает так, как должно быть, он все исправит, надо только…
Но ключа не было. Мембрана беззвучно проваливалась под пальцами, и все сильнее набухала боль в голове, и мир не мир – половина мира.
Слева ничего не было. Это ужасное ощущение мутило меня, раскидывало все мысли. Даже закрыв глаза, за веками чувствовал, что слева ничего нет. Это даже не темнота – там просто ничего нет… Я не мог этого вынести. Это ощущение не укладывалось в голове, рвало меня на части. Хуже чем боль…
Нет!!!
Я рванулся, отталкивая воспоминания – это всего лишь воспоминания! – и тут же почувствовал ледяную хватку. Глубоко за моими оборонительными редутами.
Я понял, но слишком поздно: я и не почувствую ее тяжелых ударов. Она не собиралась ломиться в оборону, она уже тихо вползла в ту брешь, которую я чувствовал, догадывался и боялся, что она есть, старательно обходимая Дианой раньше, но никак не мог понять где…
Я рвался из ее хватки, но ее ледяное щупальце натянулось, затаскивая меня обратно в ту ночь.
Теперь я чувствовал ее ледяной гарпун целиком, от жалящего острия до основания, – там, где она незаметно вползла в меня. Я понял, где брешь. Теперь я бы мог остановить ее, не пустил бы ее здесь, если бы она уже не пролезла глубоко внутрь, если бы она не была так сильна…
Я вскочил, отталкивая стул, заваливаясь назад – прочь! в холл! но она поднялась еще раньше, она уже нависала надо мной, стала еще ближе, еще сильнее…
Я пытался отступить. Где-то слева проем двери. В коридор! Наружу – прочь, прочь, прочь от нее! Если она подойдет впритык, прижмется лбом ко лбу…