"Фантастика 2023-198". Компиляция. Книги 1-21
Шрифт:
Тогда Снурри опустил глаза, как сегодня, когда вы начали его расспрашивать. Всё он понял до донышка — и ему было мучительно стыдно. До того, что больше он ни слова не сказал.
— Ты бы их убила? — спросил Ау. — Поджарила бы за други своя, а, Гелиора? Если бы кто-нибудь дёрнулся?
Гелиора присела, обняла Посредника за голову в шлеме, спрятала глаза. Прощебетала куда-то вниз:
— Я хотела… я не знаю… я не умею убивать. Совсем.
Я тоже присел, рядом с ней, погладил по плечу.
— Слава Творцу Сущего, — говорю, — что
Гелиора взяла меня за руку и ткнула себя в глаз моим пальцем. Нежно.
— Это — не я, — говорит. — Это — Посредник.
Эльдар присвистнул.
— Хотите сказать, что Посредник провёл вас по вентиляционным ходам, сударыня? Йомин прав — немыслимо.
И я увидел, что все слушают, даже гедонцы. И все с этой мыслью согласны. Гелиора тоже увидела — и защебетала.
Она хотела объяснить то, что объяснить людям не могла. У нас не было таких слов, понятий и представлений. Мы доводили её до отчаяния, переспрашивая — но всё равно поняли одно слово из пяти, если не из десяти. И даже эти слова не укладывались у нас в головах.
Во-первых, я до сих пор жестоко ошибался насчёт Посредников. Они — не животные. В смысле — не просто животные. То есть, чиеолийцы их растят и ухаживают за ними, как за животными, вроде бы — но у Посредников есть некий немыслимый, совершенно нечеловеческий и даже не чиеолийский разум. Странное свойство, которое чиеолийцы называют Чутьём.
Во-вторых, это Чутьё — паранормальщина чистой воды. По крайней мере, по нашим примитивным представлениям. Может, гедонцы, которые делали свои ужасные вскрытия, что-нибудь и поняли, но мы-то не понимали этого механизма вовсе: сами по себе беспомощные, Посредники, по словам Гелиоры, чувствовали опасность и умели побуждать людей-защитников эту опасность преодолевать.
Заключалась опасность в землетрясении или нападении хищников — это Посредникам было фиолетово. Они чуяли и то, и другое. И когда я ушёл воевать, наш Посредник забеспокоился и стал звать Гелиору из звездолёта. Она вооружилась, чем смогла — и побежала; она привыкла верить Посредникам, как себе. А Посредник вывел её к очагу угрозы.
Он как-то определил, что Гелиора сможет с этой угрозой справиться.
— Он защищал девочек, — закончила моя подруга. — Приёмышей. Они — наши общие. И всех нас заодно — он, кажется, воспринимает всех двуногих, как защитников. Из-за моего капитана.
И все молчали, наверное, с полминуты. И тут Снурри схватил одного из гедонцев, которые сидели у стены, за грудки, вздёрнул на ноги и заорал ему в лицо:
— Вы же, сволочи поганые, их резали! Ваши учёные их кромсали вдоль и поперёк! Вы же должны лучше всех прочих, вместе взятых, знать, что они — симбионты! Не паразиты! Какого же ляда?! Какого ляда вы всё время врёте?!
А гедонец, сухой мужик с проседью, перекосился от страха и бешенства и рявкнул
— А ты поверил?! Паразитке?! Да вы с ней — один чёрт, нелюди, твари, нечисть! Есть люди — на Гедоне и ещё в паре мест — и есть ползучая плесень вроде вас, ясно?! Тошнит от вас!
Снурри его отшвырнул от себя, гедонец влепился в своих — они его придержали, как смогли — сплюнул и бросил:
— Ничего! Транспорт сюда придёт через трое наших суток! А с ним — конвой, ясно?! Что бы вы с нами не сделали — это выйдет чистый кайф по сравнению с тем, что с вами сделают наши, твари вы гадкие!
Мы переглянулись.
Я говорю:
— Кехотч, а мы, вообще-то, проживём тут эти трое гедонских суток? Такой толпой, а?
Он постучал лапой по пульту.
— Системы жизнеобеспечения работают. Регенерация тоже пашет. Надёжная техника, не похаешь… у сволочей… При восемнадцати-девятнадцати процентах кислорода мы бы и пять суток протянули. Только воды нет совсем… без воды плохо, а здешняя система очистки рассчитана на десять литров в сутки. Меньше, чем по литру на рыло, считая гедонцев, если их поить — плюс Посредник, которому, наверное, тоже надо… сухо. Не продумали они.
Истерик снова захихикал. А у седого сделалась такая мина — не сказать. Он бы лично полюбовался, как нас будут кромсать на части живьём. И остальные двое смотрели с бессильной ненавистью — зубы ныли от их взглядов. Честное слово, ребята, они были совсем отмороженные, гедонцы. Меня с души воротило — и я ничего не мог сделать с собой.
Гелиора не дала их убить — но они с наслаждением убили бы её. С настоящим наслаждением. Я не могу этого понять.
Эльдар скрестил руки на груди и смотрел в оптику, на Простор, загаженный обломками. А Нои сказал, хрустя пальцами:
— А зачем их поить?..
И Гелиора прощебетала:
— Чтобы не стать на них похожими.
Никто не спорил. Мы начали всё отлаживать и проверять оружие. Гедонцы сбились в кучу и смотрели на нас, как загнанные. Один, нестарый мужик, посерьёзнее прочих — до сих пор не орал и не визжал, самый адекватный крендель — спросил Эльдара, негромко:
— На что вы надеетесь-то?
Эльдар ему улыбнулся, как шиянская кинозвезда на рекламном плакате:
— На драчку, сударь! Думаете, мы ваших палачей будем ждать, раскинувшись, как дама полусвета? Связи-то нет, ваши будут не в курсе, что у нас тут творится. Пришвартуются к обломку, войдут — а тут су-урприз!
Седоватый сжал кулаки, истерик скрипнул зубами — зато мохнарики хрюкнули, представив Эльдара, который ждёт с бластером, как дама полусвета, и Гелиора захлопала в ладоши, а Снурри хлопнул Эльдара по спине.
— Если выйдет, — говорит, — отбудем отсюда на гедонском транспорте. Кто-то ведь должен оплатить нам убытки?.. — и вдруг резко погрустнел. Вспомнил навигатора.
И Нои сказал:
— Всё будет хорошо. Можно даже уложить девочку с её Посредником в анабиозную камеру. Чтобы было безопаснее.