"Фантастика 2023-201. Компиляция. Книги 1-26
Шрифт:
А если стоит цель сохранить информацию, значит, существует какой-то механизм получения этой информации. Не обходными путями, не поиском противоядия, которого, возможно, и не существует, поскольку не существует никакого яда, и не попытками подобрать контр-плетение.
Скорее, это какой-то официальный «ключик», который просто снимает эффект окаменения с Вермилиона и возвращает его в человеческий облик.
Я сам не особенно раздумывал, что с ним произошло, потому что был уверен, что Адам и его люди справятся, но, судя по их рассказам, ни с чем похожим они не сталкивались.
Опять же, простой логикой нетрудно понять, почему они с этим не сталкивались — потому что в этом мире похожих плетений нет.
В моем, правда, тоже, но этот парадокс решается довольно просто — искомое заклинание является гибридом местной магии и магии моего мира. А так как здесь и сейчас есть только два представителя моего мира, и я это заклинание не знаю, то значит, что в его создании участвовал Вальтор. Лично создавал механизм подстраховки, который не позволил бы важной информации попасть в чужие руки.
И, если сложить два вышеизложенных факта, получится простой и логичный вывод — «ключом» от кокона, в который закрылся Вермилион, тоже обладает Вальтор.
И это не какое-то плетение, поскольку каждому плетению можно подобрать контр-плетение, просто как следует изучив его.
И это не какой-то артефакт, поскольку с ними действуют все те же принципы, что и с заклинаниями. Мало того — это вообще не что-то магическое, ведь все магическое рано или поздно будет «размагичено», были бы маги посильнее до поопытнее…
А Вальтор, как и я, никогда не действует на авось, и если у схемы есть хотя бы десять процентов вероятности, что она не сработает — он не будет такую схему использовать.
«Ключом» является что-то простое, банальное, настолько заурядное, что, во-первых, это никому не придет в голову, а во-вторых, даже если придет — никто не сможет реализовать эту мысль. Что-то такое, что свойственно только Вальтору. Что принадлежит только ему. А из своей прошлой жизни, как и я, он мог вынести только одну вещь — свою память.
Вот только вряд ли он предполагал, что в этом мире окажусь еще и я. Тот, кто знает своего извечного врага так хорошо, будто всегда рос рядом с ним. Его память — это практически моя память, и почти все, что доступно ему, доступно и мне тоже.
Надеюсь, этого хватит.
Убеждать Адама, что я не могу выложить ему свою теорию именно потому, что это лишь теория, а не руководство к действию, пришлось долго, но в конце концов он согласился прислать за мной машину.
— Будьте готовы, Марк, — сказал он наконец. — Это слишком важное дело, и мы должны быть аккуратны во всём. От предположений и методов до их применения.
— Согласен, — ответил я и нажал отбой на трубке.
Еще дольше, чем Адама, пришлось убеждать Ванессу.
Причём убеждал я её совсем в другом. В том, что мне надо ехать прямо сейчас, и особенно — в том, что я поеду один.
Сказал, что у нее праздник, и вообще меня туда одного пригласили, что Адам не обрадуется и все такое. Наконец, уверив, что я вернусь максимально быстро, как только смогу, я смог заставить ее остаться и поспешил к машине, которая уже десять минут ждала меня возле ворот особняка.
Даже несмотря на то, что мы вроде как заодно, сидящий на заднем сидении Адам, как всегда, радушно поприветствовав меня, протянул мне широкую тряпичную ленту:
— Надень это, Марк. Правила, сам понимаешь.
Я не стал спорить и, усевшись поудобнее, повязал ленту на голову, закрыв глаза. Она все равно ничем особенно мне не мешала — я отлично чувствовал все повороты и перепады высот, которые преодолевала машина, так что смог бы воспроизвести маршрут от особняка Тюудор в любое время дня и ночи. Даже — ха-ха — с закрытыми глазами.
Когда наконец машина остановилась, и я вышел из нее, предварительно сняв повязку, оказалось, что мы находимся в узком низком боксе, ограниченном со всех сторон непроницаемо-черными стенами.
Здесь было так тесно, что я чуть не стукнул дверью машины о ближайшую стену, когда выбирался, и явно это не было постоянным состоянием этого помещения. Уж скорее кусок гаража отделили непрозрачными загородками, чтобы мне на глаза не попалось то, чего я видеть не должен.
Примерно такая же ситуация творилась внутри базы безопасников, когда меня вели к Вермилиону.
Неширокие белые коридоры были погружены в полумрак, потому что газоразрядные лампы под потолком едва горели. Все двери были тщательно закрыты, а коридоры были пусты, мы не встретили пока ни одного человека, и это явно давало понять, что несмотря на то, что служба безопасности согласилась доставить меня на свою базу, они от этого явно не в восторге.
И только лишь Адам, идущий справа и чуть сзади, негромко произносил, ведя меня по маршруту:
— Направо. Направо. Налево. Прямо. Опять налево.
Все, чтобы я ненароком не свернул куда не надо!
Они же не знают, что я могу махнуть ножом и обежать всю их базу раньше, чем Адам вообще заметит, что я пропал. Ну ладно, всю не смогу — замерзну до смерти, — но большую часть осмотрю точно.
Правда мне сейчас это совершенно не нужно и не интересно. Мне намного больше интересно, насколько мои рассуждения про Вермилиона окажутся правдивы, и смогу ли я взломать этот неведомый панцирь. Ну, а если я успешно разгрызу этот крепкий орешек, то, вполне может статься, что Адам и сам захочет мне экскурсию провести и познакомить со всеми местными обитателями.