"Фантастика 2023-201. Компиляция. Книги 1-26
Шрифт:
Собственно, так и произошло. Прямо как по сценарию. Тело старлея нашли быстро, Буряков тут же меня вызвал к себе.
– Открывай шампанское, Соловьев. Повезло тебе и твоей подружке. Убило Шепелева осколком.
– Невесте, – аккуратно поправил я особиста.
– Так быстро? – удивился Буряков.
– Так война, тут все без промедлений. Нам надо отсюда уезжать не медля. Не сегодня-завтра немцы прорвутся.
– Я так не могу. Нужно следствие провести, рапорты составить. За Шепелева спросят в дивизии.
– Тело на полуторку и в город, рапорты и всякие ваши бумажки по дороге напишем.
– Э, не-ет… – покачал пальцем Буряков. – Со мной поедешь только ты.
– Да за Веру тебе, лейтенант, будет медаль дополнительная! – загорячился я. – Она новый метод в полевой хирургии придумала, тысячи жизней наших солдат он спасет.
Буряков задумался, подпер голову. Немцы прекратили обстрел, в деревне воцарилась тишина.
– Ладно, была не была. На свой страх и риск возьму ее в Шепетовку.
Глава 14
Пойти в загс, как я обещал, нам с Верой было не судьба – Шепетовка горела. Тут не до свадьбы. Окраины, большей частью деревянные, пылали, немецкие бомбардировщики обрабатывали район вокзала, а заодно и остальному городу, не такому уж большому, досталось. Слышались громкие взрывы, в воздухе висели пыль и гарь.
– Поедем в объезд, – Буряков повернулся к нам, махнул рукой вправо. – Мне надо заехать в отдел, доложиться. Может, и охрану выделят.
Я наклонился к Вере, которая сидела в люльке, прошептал ей:
– Не переживай, в Житомире распишемся.
– Я, Петя, после тех обожженных солдатиков да допроса у старлея уже и переживать не могу. Внутри будто все заледенело, – так же тихо ответила мне рыжая.
У полуразрушенного здания пришлось затормозить. Вся площадь была усыпана битыми кирпичами, мотоцикл Бурякова толкали руками.
На крыльце стоял седой, сгорбленный священник в черной сутане. Он зло разглядывал нас, опираясь на трость.
– Что, драпаете, совьетские?
Голос у попа оказался резким, скрипучим.
– Почем опиум для народа? – резко отозвался Буряков, останавливаясь.
– Папаша, вы пошлый человек! – подхватил я цитату из «Двенадцати стульев».
– Бежите, бежите, – заухмылялся старик. – Немцы свергнут вашу безбожную власть и правильно сделают.
– Я тебя сейчас как предателя прямо тут исполню, – вспыхнул Буряков, хватаясь за кобуру.
– Не марайся, Андрей, – я попридержал особиста. – Фашисты сами пустят его под нож. Эй, папаша! Гитлер и своих попов разогнал по всей Германии да Польше. Неужели думаешь, что он с вами будет любезнее?
– То есть ложь! – отрезал седой.
– Про пастора Мартина Нимеллера слышал? Вижу, не слышал. Это он сказал: «Когда нацисты хватали коммунистов, я молчал: я не был коммунистом. Когда они сажали социал-демократов, я молчал: я не был социал-демократом. Когда они хватали членов профсоюза, я молчал: я не был членом профсоюза. Когда они пришли за мной – заступиться за меня было уже некому». Сейчас сидит в концлагере, вшей кормит.
– Откуда ты про это знаешь? – дернул меня за рукав Буряков.
– На политинформации доводили, – подмигнул я ошарашенной Вере. – У нас политрук в части был шибко грамотным.
Саму фразу Нимеллера я слышал от одного сидельца из интеллигенции, взятого по делу космополитов в 1953-м, да так и оставшегося в лагере: его, в отличие от врачей-вредителей, не выпустили. Она поразила меня своей точностью. Фашизм возникает не сразу, а словно плесень – пятнами. Тут откусили у общества – общество проглотило, здесь подъели… И вот уже молодчики в коричневых рубашках маршируют с факелами по площадям, орут «Хайль Гитлер».
Священник сплюнул на землю, развернувшись, ушел в костел. А мы, вытолкав мотоцикл из кирпичного завала, поехали дальше.
– У Маркса в его работах, кстати, предлога «для» нет, – Вера оглянулась на костел.
– О чем ты? – удивился я.
– Религия – опиум народа, а не для народа. Согласись, предлог все меняет. Народ сам, по своей воле дурманит разум верой. И опиум – не столько дурман, сколько лекарство от боли.
Разве верой можно одурманить разум? Я захотел возразить, но тут Буряков повернулся к нам, подмигнул:
– Уже подъезжаем. Хорошо ты поставил на место попа!
Надо было видеть лицо старлея, когда он увидел разбомбленное здание отдела. Вокруг бродили люди, кто-то пытался тушить небольшой пожар. Буряков легко соскочил с мотоцикла, нашел какого-то чина, начал напористо докладывать.
– Я так даже и не узнала, как ты смог меня вытащить из-под ареста, – тихо произнесла Вера, разглядывая, как лейтенант размахивает руками.
– Судьбина, значит, у особиста такая, – я попытался сказать это как можно более безразлично. – Увидел, что его при обстреле убило, ну… взял грех на душу, украл протоколы.
Наверное, артист я хреновый, потому что Вера внимательно посмотрела на меня, потом тряхнула рыжими волосами.
– Петя, это… ты его?
– Вера, зачем тебе это? – тихо спросил я.
Невеста ахнула.
– Тебя же расстреляют! За сотрудника органов знаешь какой спрос?!
– Кишка у них тонка. Считаешь, лучше бы тебя пустили по этапу? Да и кто теперь узнает?
– Как же ты это сумел сделать?
– Ткнул ножиком в сердце, а в рану осколок вложил.
– Дурак ты, Петя. Любой судмедэксперт поймет, что рана от ножа.