"Фантастика 2023-94". Компиляция. Книги 1-16
Шрифт:
И Ниса принялась гадать. Она переставляла слова местами, меняла буквы, читала слова задом-наперед и слева на право, с каждой минутой все больше и больше напоминая каноничного профессора из знаменитого фильма про путешествия во времени. Но чем дальше она заходила, тем меньше смысла обнаруживала. В конце концов, её затея по дешифровке письма окончилась бессмысленным перечислением несуществующих слов, которые подруга сама же выдумывала, по ходу дела практически изобретя новый язык.
— Хватит! — одернула её я. — А то у меня ощущение, что у тебя в голове вот-вот лопнет какой-нибудь сосудик. И ты пойдешь в разнос. А мне придется тебя останавливать.
Со стоном поражения Ниса уронила голову на раскрытые ладони.
— Извините, — обратилась я к водителю. — Мы дальше не поедем. Выйдем здесь.
— Как хотите, — безразлично отозвался водитель.
Я быстро рассчиталась, выбралась из салона прямо на проезжую часть и вытянула следом за собой подругу. Проскочив между застрявших в кажущейся бесконечной пробке и рычащих двигателями машин, мы добрались до тротуара.
— Пойдем пешком, — предложила я. — Если срежем через парк, то доберемся до офиса минут за двадцать.
— Ненавижу пешие прогулки, — заныла Ниса, но покорно потопала рядом со мной ко входу в городской парк.
— А я ненавижу стоять в пробках, — отбила я. — И бессмысленно терять время, которое, как известно, деньги.
Вновь начав пререкаться мы вошли в парк и потопали по крайней слева аллее, по кругу огибая озеро. Уже минут через пять ругаться надоело, и мы замолчали. Не знаю, о чем думала Ниса, рассматривавшая покачивающихся на воде и вычищающих свои белоснежные перья местных лебедей, а я вертела в голове слова из записки Руси, пытаясь и так, и эдак к ним подступиться.
Упоминание об орхидеях было единственным внятным намеком, а потому я решила сосредоточиться именно на нем.
Орхидеи, орхидеи…
Может быть, это завуалированное указание на того, кто любит орхидеи?
Но с другой стороны, мало ли, кто их может любить? Да и предпочтение в цветах не та информация, которую стремишься узнать даже от близких знакомых. Цветы же всем подряд каждый день не дарят. Так, в основном на праздники — юбилеи, дни рождения, свадьбы. Да даже в таких случаях чаще всего не создают самим себе головную боль, а просто покупают розы — классика, которая никогда не выйдет из моды.
— Ниса, — вынырнула я из собственный мыслей. — А тебе какие цветы нравятся?
— Мне? — переспросила подруга, засовывая руки в карманы легкого пиджачка. — Да я в принципе цветы не очень люблю. Ну, в смысле, мне все равно — есть они или нет. Дарят мне их или нет. А если и дарят, то без разницы какие, я в них все равно не разбираюсь. Подарили — хорошо, не подарили — еще лучше, меньше головной боли, куда этот веник приткнуть.
— Как и я, — вырвался из моей груди вздох. — Мне больше цветы живыми нравятся, в поле там или в саду.
— Орхидеи в горшках преподносят, — догадалась о направлении моих мыслей подруга. — А не в букетах.
— В горшках…, — эхом повторила я. — В горшках очень удобно что-нибудь прятать.
— Да, — хмыкнула банши. — Но только не в том случае, если ты пытаешься что-либо спрятать от квартирных воришек. Те первым делом все самые популярные нычки проверяют — унитазный бачок, банки с крупой, постельное белье, мягкие игрушки, цветочные горшки.
— Вот давай ты сейчас не будешь устраивать мне ликбез начинающего домушника, — поморщилась я.
— Я к тому, — начала подруга, — что прятать что-либо в земле не очень практично. Во-первых, могут найти, потому что место достаточно известное и очевидное. Во-вторых, то, что прячется должно быть небольших размеров. Если, конечно, речь идет не о дереве розы в кадке. В-третьих, те, кто не знают о спрятанном, могут случайно полить цветок и испортить сокрытый предмет. Например, если это что-то бумажное, то в большинстве случаев оно будет утрачено навсегда. Раньше в горшках чаще всего ювелирку закапывали. Или редкие монеты какие-нибудь. Или марки, но только плотно завернутые во что-нибудь непромокаемое.
— Руся монеты не собирает, — проворчала я, складывая руки на груди и хмуро глядя на встречных прохожих. — И марки тоже. А по поводу ювелирки, она у неё имеется, но не настолько дорогая, чтобы прятать, а потом посредством загадочных посланий сообщать о месте захоронения нам.
— Да уж, — согласилась Ниса. — Теория сильно так себе.
Подул ветер, прогоняя духоту и неся в себе привкус моря. Я с наслаждением прикрыла глаза и глубоко вдохнула, ощущая тонкие нотки ностальгии.
— Сейчас бы на пляж, — наблюдая за мной с улыбкой, проговорила подруга. — Поплавать, ластами пошлепать, на берегу потюленить, в песке поковыряться.
— Вон, — кивнула я в направлении специально оборудованного на территории парка детского уголка, мимо которого мы как раз проходили. — Песочница. Иди, ковыряйся сколько душе угодно. Дети тебя за свою примут, возможно, даже лопаткой поделятся.
— Вот ты ехидна, — цокнула языком подруга. — Нет бы поддержать мою идею и сказать: «Да, конечно, Нисочка, ты очень много работала, и ты устала, возьми выходной, съезди к морю, отдохни».
— Нисочка может делать всё, что захочет, — закатила я глаза со вздохом, — но только не за мой счет. Кто будет выполнять твою работу, пока ты будешь на пляже под зонтиком бока отлеживать?
И тут меня осенило.
— Зонтик! — воскликнула я, замирая посередине аллеи с открытым ртом.
— Ты бы рот закрыла, — с выражением максимального недоумения на лице посоветовала подруга. — А то кто-нибудь туда что-нибудь вставит. Ну, или муха залетит.
— Зонтик, — повторила я, но уже с другой интонацией.
— Ну, зонтик и зонтик, — пожала плечами Ниса, все еще не понимая, к чему я веду. — Тебе так слово понравилось? Или срочно зонтик понадобился? Так, дождя не обещали, несмотря на все таинственные предостережения Руси.