"Фантастика 2023-94". Компиляция. Книги 1-16
Шрифт:
Взяв корону, принц прочитал по-старкски иероглифическую надпись на ней: "Королевство Лиговайя".
— Когда было такое королевство? Я в истории о нём не слышал. Это времён расцвета Южной Империи?
— Нет. Это была имперская столица Морской империи. Корона императора утонула вместе с последним императором в морской битве, а эту уже более трёх тысяч лет передают друг другу властители острова.
— Корона достойна быть возложенной на достойного правителя, — признал принц.
— Вот и попроси митрополита возложить её на тебя.
— Я это сделаю, когда пройдёт семь дней, — решился
Принца раздирали сомнения. Первая корона свалилась ему в руки чуть ли не сама, если, конечно, пренебречь, что для этого пришлось наголову разбить втрое превосходящее численностью войско и покарать изменников в столице. Но оставаться и править не хотелось, поскольку местный язык знал лишь один человек, а народ был слишком труслив и ненадёжен. Но и бросать их на произвол судьбы было тоже плохо. Атару были в общем-то симпатичен этот народ и хотелось дать им шанс вновь стать настоящими людьми. Решения пока не было.
На шестой день после битвы появилась одна галера ихлан. Высадившиеся с неё ихланские старейшины прежде всего вернули в рабство посланных за выкупом. Затем они обходили пленных, разговаривали с ними, кто как проявил себя в битве. И, к удивлению принца, они отказались выкупать царя и многих из старейшин, зато освободили их сыновей и десяток простых воинов, отличившихся в битве. А из царской семьи они взяли лишь Кутранта, который захватил город и доблестно сражался.
— Нам не нужен царь, который привёл войско к разгрому. Нам не нужны трусы, которые не смогли достойно биться. Приходите к нам в горы и изведаете нашего оружия. С этими делайте что хотите, они больше не ихлане, — жёстко сказал главный старейшина.
Такой непреклонный дух соседнего народа внёс ещё больше сомнений в душу принца. Они отказались от тех, кого сочли трусами. Одолеть их будет очень нелегко. Но в глубине души принц признал, что предпочёл бы править ихланами, чем островитянами.
Сомнения принца разрешил Кирс Атарингс.
— Князь, я больше не скрываю знания языка. Я выяснил, что происхожу из царской семьи, сын царевича. И даже царевич трусливо сбежал от пиратов! Как хорошо, что я вовремя попал в рабство и не оказался теперь под проклятием выродившихся!
— Я всегда чувствовал в тебе силу духа, Кирс. Как твоя рана?
— Проходит, твоё величество.
— Чуть рано называть меня так.
— Все уже знают, что ты коронуешься древней короной.
— Но ещё не короновался. А ты на коронации будешь награждён бронзовой пластиной за храбрость и возведён в достоинство полноправного свободнорождённого знатного гражданина.
— Твоя светлость, я рад! — от всей глубины души воскликнул Атарингс.
— Это лишь признание, кем ты достоин быть.
— И ты, повелитель, достоин быть не царьком этого жалкого народца. Возьми корону с собой, а здесь оставь надёжного наместника и двести бывших ихлан. Они теперь ненавидят своих бывших сородичей и будут верно защищать остров от них. За двадцать лет они породят много хороших детей, и остров сможет защищаться. Ихлане теперь лет десять не сунутся. На них полезут все соседи, когда узнают, что их лучшие воины перебиты. Да и ты мог бы наведаться по дороге к ним в гости и ещё раз показать, кто есть кто. Пока что те же полтысячи наёмников наместник смог бы нанять, а двести верных воинов сдерживали бы их.
— Прекрасное решение! Знаю, кого я сделаю наместником. Тебя.
— Я недостоин! Я ведь бывший раб.
— В душе ты никогда рабом не был. Ты достоин. Отбирай двести бывших ихлан в своё войско.
Бывший царь Чирчунт повесил голову, когда его отказались выкупать. Принц попросил перевести ему, что теперь он обычный раб. Тогда Чирчунт неожиданно выпрямился и сказал:
— Если мне это суждено, буду твоим рабом. А иначе убью себя. Но я хочу жить и показать этим моим соплеменникам, что не недостаток духа и смелости меня подвел. Ты оказался умней меня. Твои воины оказались смелее и лучше обучены, чем мои. Ты победил, а не я проиграл. Я готов служить тебе, ты этого достоин.
— Ладно, — улыбнулся принц. — Но тебе придётся научиться повиноваться.
— От тебя я согласен учиться всему, чему угодно. Я вижу, что ты человек чести, и надеюсь заслужить твоё уважение и свободу.
— Это будет нелегко.
— Я готов.
Так принц получил в рабы бывшего царя. Ему дали имя Чиринг, созвучное его прежнему, из уважения к смелости и чувству чести.
Бывший царевич Штыкчант не знал, куда деваться. Ему разрешили ютиться в одной из дворцовых лачужек. Он был полностью раздавлен морально. Он предпочёл бы, чтобы его судили и казнили, но на него просто не обращали внимания. Однажды он осмелился спросить наместника Атарингса:
— Что мне делать?
— Я бы на твоем месте покончил с собой. Старк так бы и сделал. Но ты вырожденец.
— А ты старк?
— Я теперь старк.
Штыкчант поплёлся, никак не решаясь, какую же смерть избрать. Ничего не видя перед собой, он уткнулся в экипаж Киссы. Она даже не посмотрела на него. Вырожденец понял, что и Ириньисса теперь его презирает. Да, видимо, она его презирала и раньше. Но в душе у бывшего царевича всё время была именно она. И вдруг она выходит из соседнего переулка. Из горла Штыкчанта вырвались слова на Древнем Языке, из древней легенды, которую учили наизусть:
— Ириан! Я проиграл себя тебе в рабство. Я признаю себя твоим рабом, Ириан!
Он перевёл дух и добавил опять заученными словами, к которым добавлял лишь имя теперь недосягаемой возлюбленной.
— Ириан, мой дух пленён твоим духом! Ириан, моя жизнь стала платой за право быть рядом с тобой.
Ириньисса посмотрела на этого отчаявшегося юношу и решила, что красивый раб ей пригодится. Штыкчант не ожидал, что его фразы, произнесённые как романтические метафоры, она воспримет как точные юридические формулы самопродажи в позорное рабство, призовёт трёх свидетелей-граждан, которые их слышали, и даст ему серебряную монету. Из чувства юмора Ириньисса дала ему своё усечённое имя, чтобы подчеркнуть, что он полностью потерял свою личность. Так бывший царевич стал позорным рабом Ири. Конечно же, единственное право, которое он приобрёл: видеть свою госпожу поблизости. Никогда она не позволяла ему даже прикоснуться к себе. Так что влюбляться в гетер бывает очень опасно.