"Фантастика 2023-94". Компиляция. Книги 1-16
Шрифт:
Лассор на следующий день получил послание Урса. Через пару часов прискакал ещё один гонец, а потом ещё один с той же вестью. Принц оценил важность переданного. Однорукий упрямец явно не собирается слушаться то ли совета, то ли приказа защищаться в крепости. Он стал завоёвывать Лазанскую долину. Если он действительно это сделает (а шанс есть), то уж слишком жирными станут его владения. Значит, нужно тоже идти вперёд, а не прикрывать тылы.
Лазанская долина состояла из трёх частей. На юге было царство Алазань, населённое лазанцами. Севернее его от гор отделялась гряда то ли высоких холмов, то ли пологих низких гор, делившая долину на две неравные части: восточную и западную (поменьше). В восточной располагалась Лазика, а севернее её одно из самых крупных и богатых царств Ссарацастра Кратавело. В западной был Ицк, владения уже известного нам Цацикота, к северу одно из самых мелких царств Рачало.
Поскольку принц был рядом с деревнями Древних, он послал гонцов в две ближайшие с требованием срочно дать Древних снять ловушки на горных тропах. Через несколько часов они появились.
После краткого отдыха и совещания на следующий же день утром принц двинулся дальше по двум тропам. Впереди шёл позорный раб, за ним пара Древних. Иногда они замечали ловушку и успевали предупредить раба заранее, иногда лишь в последний момент, и уже от его счастья зависело, уклонится он или нет. А иногда он им открывал ловушку ценой раны или, чаще, жизни. Древним понравился способ: впереди пускать самых несчастливых и ненужных. Это было в их стиле.
К вечеру две колонны принца вышли к двум сёлам Алазани. После краткого боя оба села были заняты. Правда, принц потерял двух граждан и несколько слуг. В отличие от Лазики, жители Алазани не спешили присоединяться к войску. Не помогала и агитация, что Лазика перешла на сторону старков. Алазанцы и лазанцы все время были соперниками и смеялись друг над другом. В Лазике алазанцев называли тупыми и жирными боровами, а алазанцы честили лазанцев как быков, которые не видят вокруг ничего, кроме баб, драк и жратвы. Несмотря на то, что алазанцы считались менее воинственными, ущерб они нанесли намного больший. Может, ещё и потому, что отряд принца был меньше и не внушал страха, а слухи о боевых возможностях старков считались сильно преувеличенными теми, кто хотел бы загладить позор своего поражения.
На третий день боёв принцу пришлось даже обратиться за помощью к Однорукому, который охотно прислал ему отряд в тысячу воинов, в основном лазанцев. Стало намного легче. Царь Алазани Укшишвиль предпочёл отступить в Ицк. С ним ушли и многие жители, а двигаться дальше принц не мог: всё время приходилось отбивать неожиданные наскоки мелких групп, которые почти не наносили потерь, но причиняли кучу беспокойства. Принц ругался:
— Что за неразумные горцы! Ведь видят же, что нападать на нас бесполезно, видят, что сдавшихся мы щадим и обходимся с честью, а всё лезут и лезут!
Но эта мини-война уже стоила Лассору десятка граждан и сотни воинов. Правда, полторы сотни алазанцев всё-таки присоединились к его войску, но потери в гражданах были невосполнимы. Принц уже предвидел выволочку от отца. "Небось, Урс всего пару граждан потерял! Его мне в пример будут ставить. Но он ведь готовился и силы у него побольше. Вон, спокойно мне тысячу этого горского сброда, так называемых джигитов, отвалил," — думал принц. Такие мысли не добавляли ему хорошего настроения.
Принц попытался было использовать Древних для установки ловушек на тропах через холмы, отделяющие Алазань от Ицка. Но это почти не помогло: понеся потери от ловушек, партизаны стали продираться прямиком через колючие заросли.
Словом, вопрос был не в том, чтобы идти в Ицк, а в том, как удержать уже захваченное.
Проснувшись, царь Атар после утренней разминки (в походе старки даже в Империи отбрасывали почти весь церемониал, сберегая силы и время для более насущных дел) собрал узкий военный совет. Генерал Асретин и барон Таррисань рассказали, как они готовятся к встрече степняков. Услышав их план и кое-что осмотрев на месте, Атар понял: они, основываясь на высочайшей выучке и боевом духе войск, продумали, как завлечь степняков в ловушку и вопрос был лишь, как не дать никому убежать из неё. Поэтому царь срочно отправил в Арканг гонцов с требованием немедленно подвезти половину оставшегося греческого огня. Руководить битвой он приказал автору основного плана, Асретину. Барон Таррисань должен был командовать конницей. А сам царь намерен был не вмешиваться, если всё пойдет по плану: ведь он не успел узнать и прочувствовать всё, что подготовили двое военачальников. С некоторой иронией он думал, что надо будет в нерешающий момент битвы с мечом в руке ворваться в схватку, но так, чтобы никакой опасности не было. А после этого в истории и в песнях будут его прославлять как выигравшего славную битву (если, конечно, её выиграют старки; но в победе царь и до этого почти не сомневался).
Поздним вечером пришёл обоз с греческим огнём. Его распределили между тремя группами воинов. Ранним утром дозорные с другого берега подали сигнал: в предрассветной мгле скачут степняки.
Вырвавшиеся вперёд самые отчаянные батыры были уверены, что берег не защищён, и в тумане, расстилавшемся над рекой, поскакали через брод. В реке была подготовлена при помощи Древних адская ловушка. Заострённые колья поднялись со дна и пропороли брюхо коням первых батыров. Они несколько замешкались, потеряли натиск, а на берегу уже выстроились старки из приграничной крепостцы, многие голые после сна, но все в доспехах. Мало кто из авангарда вернулся назад, а защитники потерь не понесли.
Попытавшиеся разведать худшие броды выше и ниже по течению, тоже вернулись с сообщением о западнях и о поджидающих на другом берегу копейщиках. Пришлось степнякам повесить копья за спину, взять мечи и двинуться через брод осторожным шагом. Туман уже рассеялся, и было видно, что на другом берегу строй старков жиденький. Но степняки потеряли пару часов.
Если бы сражение было чисто оборонительное, сейчас его можно было бы спокойно выиграть, выстроив всё войско на переправе. После второй атаки степняки постреляли бы и ушли. Но битва планировалась в расчёте на полное уничтожение вражеского войска. Затягивать степную войну было нельзя.
Когда конница осторожно вошла в реку, жидкая цепь вдруг сломалась, и старки побежали в крепость. Те, кто попытались пришпорить коней, напоролись на ловушки. Неистово ругаясь, степняки стали выходить на берег. Они боялись атаки, когда часть их переправится, но ничего не было. Из крепости вяло постреливали. Когда её попытались атаковать, стрелять стали интенсивно и отбили атаку с серьёзными потерями.
Переправившись и восстановив порядок, степняки, которые уже начали становиться голодными (время приближалось к полудню), развернулись в сторону основного строя старков, занимавших позиции на косогоре. Коннице приходилось скакать вверх. Но, учитывая трёхкратное численное превосходство, степняки были уверены в победе. С гиканьем лава понеслась на строй, тот распался и побежал.
Степняки не обратили внимания, что старки бежали не одной толпой, а группами. Это казалось естественным поведением струсивших жалких пехотинцев. Когда конники уже настигали группы, задние воины неожиданно остановились и выстроили ежи. Между группами были большие промежутки, конники ринулись туда (кроме тех, кто остался на копьях старков) и опять попались в ловушки: замаскированные ямы с кольями. Буквально по трупам своих они пронеслись дальше, и неожиданно перед ними выросла вместо хаоса беглецов фаланга. А ежи тем временем успели перестроиться в тонкую, но крайне неприятную линию железной пехоты, закрывающую обход строя с левого, дальнего от реки, фланга. На правом фаланга немного не доходила до прибрежного леска. Главные силы по команде бегом двинулась с горы на конников. Степняки попытались обойти строй старков справа, но тут из леса полетел греческий огонь. Они метнулись назад, но с тыла появилась конница старков. Они попытались смять конницу наскоком, но конники метнули перед собой тот же греческий огонь. Батыр хан Эжингойн прорвался вместе с несколькими другими батырами через пламя, но барон одним ударом (это был последний удар меча из торовского булата) разрубил его пополам. При этом меч сломался, барон отбросил его и достал другой. Впечатлённые батыры стали сдаваться.