"Фантастика 2023-94". Компиляция. Книги 1-16
Шрифт:
Жена вздрогнула от таких слов и вдруг вспомнила, что она ведь сама заглядывалась на Суя. А муж не знал, что этими словами, почти немыслимыми для обычного горца, он окончательно перешёл из своей культуры в старкскую.
Суй в эту ночь спал беспокойно. Всё-таки Каринэ была действительно прекрасна. Строжайшие правила поведения, сдерживавшие старков изнутри при всей их внешней свободе, во сне отступали, и ему бешено хотелось обнять красавицу. Каринэ, выйдя из своей палатки, увидела раскутавшегося Суя, мужское оружие которого было напряжено. А ведь этого никогда не было, даже когда он любовался ею вблизи. Во сне он застонал и неожиданно сказал: "Каринэ, мне нельзя". И тут, вспомнив слова мужа, она вдруг прошептала ему: "Можно", сбросила платье и слилась с ним. Это были жарчайшие объятия. Каринэ была первой женщиной в жизни Суя, а он своей нежностью и огненной страстью привел её в состояние почти что безумия. Муж проснулся, вспомнил свои слова, покачал головой: "С этими старками надо быть осторожным. Слово становится явью", — и неожиданно для себя взял лук не чтобы всадить стрелу в первую очередь в неверную (насчёт Суя он был почти уверен, что Каринэ сама бросилась в его объятия), а чтобы поохотиться, и ушёл в лес.
Суй, когда первое безумие прошло, спросил женщину:
— Ты почему на такое решилась?
— Я хочу, муж хочу, мне сына тебя.
— Тогда всё по закону, — ответил юноша и обнял красавицу ещё жарче.
Каринэ была удивлена. Ведь Суй всё время казался совершенно бесстрастным по отношению к женщинам, а, оказывается, внутри него такой огонь горит! Но долго удивляться ей не пришлось: очередная волна страсти вновь унесла её далеко-далеко.
Утром Суй постарался разъяснить Дзадзиури старкские обычаи:
— У нас принято улучшать род от достойных людей. Теперь ты мой младший молочный брат. Жена твоя должна по нашим обычаям пробыть со мной до срока месячных. После этого я не имею права даже в мыслях желать её, а она меня. Нарушением супружеской клятвы это не считается. Вины на ней нет. Если ты умрёшь или разведёшься с нею, я не имею права жениться на ней и даже иметь с нею любовь. Сын будет считаться твоим, и его происхождение почётным. Ты теперь член моего рода. И ты будешь с достоинством его продолжать. Пока имеешь право как следует поухаживать за другими женщинами.
Суй торжественно отдал Дзадзиури кинжал и нарёк ему имя Дин Хирристрин из младших. Дин понял, что его приняли в славный род и что Суй обнял его как старший брат. Почти тридцатилетний бывший алазанец признал себя названным младшим молочным братом шестнадцатилетнего Суя.
Внизу виднелась деревня. Думали дойти до неё к обеду, но погода испортилась, поднялся сильный ветер и проливной дождь. К деревне добрались лишь к вечеру, и там пришлось на пару дней задержаться в таверне, переждать непогоду. Дин решил вовсю воспользоваться вновь обретённым правом, а Суй подкинул ему денег на коня, новую одежду, гулянки и подарки. Карисса Ахали (как теперь звали Каринэ) вся погрузилась в неутолимую страсть и бесконечную нежность, тем более, что она поняла: затем даже думать о Суе как о любовнике будет нельзя.
Эти события ещё замедлили продвижение, и домой Суй вернулся через три недели после выхода из Ахали-Сопели, уже удостоверившись, что Карисса несёт плод и вернув её мужу.
В Хирристрину Суй вошёл с пением шуточной песни, сочинённой им по дороге:
Летела сова — весёлая голова. Всю ночь пролетала, ей кажется мало. Вдруг солнце взошло, всё светом залило. Глаза ослепило, ворСн пробудило. Летела сова — ушастая голова. Глаза заслезились, а уши раскрылись. Всё слышит ушами, не видит глазами. Летела, летела, на вСрона налетела. Обиделся чёрный, завистник позорный, Собрал ворСн кучу, устроили бучу. Соколок увидал, всех ворон разогнал. Сказал сове тихо: избегла ты лиха. Девицу проводил, и жарко полюбил. Она засмущалась, и с ним обвенчалась. На свадьбе той был, мёд-пиво там пил, Всё мимо лилось, не мой пир, небось.Дину предложили участок на выбор, но он отказался:
— Я теперь младший член вашего рода, должен жить вместе с вами и воевать за вас. Я пока поселюсь с женой в домике в усадьбе.
Вскоре Дин построил домик рядом с усадьбой. Крестьянином он быть не хотел, но руки у него оказались золотые. Он вовсю строил и мастерил, тем более что видел: все старки работы не чураются, независимо от положения. Он с большим удовольствием учил соколов и затем появившихся орлят. Сов он побаивался, а воронов презирал. На лазанском языке он через полгода перестал разговаривать из принципа. Несколько лет счастливой и безоблачной жизни он с женой получил, пока не нагрянули новые большие потрясения.
Две сестры, как выяснил Суй, отправились в Дилосар, уже нашли себе женихов и отцу надо было спешить на свадьбу. А Сую предстояло вновь заняться птицами в отсутствие самого главного.
К Асретину Хирристрин послал Чунга Эйлартаръэ. Барон пытался усмирить Западный Ицк, и дела у него шли ещё хуже, чем у принца. Население было явно враждебно, арцхане ненавидели лазанцев издавна, а теперь ещё сильнее, как предателей. Огонь почти не помогал, а добрые слова не слушали. По временам налетал из Ссарацастра сам Цацикот, а ещё чаще мелкие полубандитские отряды. Чунга тоже сразу определили к разведчикам, и в первую же ночь сова высмотрела что-то подозрительное в соседнем лесу. Пока со всеми предосторожностями разведчики пробирались вслед за Чунгом, отряд успел уйти. Днём Чунг сову отпускать не осмеливался.
Но это было небольшим достижением: если бы не старкские супер-псы, потери в партизанской войне были бы намного больше. Умные друзья вынюхивали и выслушивали врагов пока что лучше, чем сова, которой помогла лишь способность легко перелетать через лесную чащу. Враги беспощадно отстреливали псов, а старки столь же беспощадно мстили за каждого убитого друга. В деревнях псов уже опасались трогать: вырезали за убитого в деревне пса каждого десятого мужчину, считая всех, от младенца до старца, и забирали всех приглянувшихся женщин.
Конечно, ночная доставка донесений скоро сделалась привычным делом совы, она не была столь привязана к хозяевам, как псы, и летела на немой свисток или на сигнальные огни издали. Но в целом пока что сова большого впечатления на барона не производила.
— Я-то думал, царь вёз нечто великое, а это похуже наших псов будет, — ворчал барон. — А сколько денег на этого задаваку-учёного ухлопали! Только недавно я послал ему шесть дворов месепе, заодно конфисковав им на дорогу ослов и провиант у глехов и бывших азнауров, кто злее всего на нас смотрит. Хоть в этом надутый индюк Хирристрин чуть помог!
В такой обстановке Чунг даже не осмеливался заговорить о главном поручении учёного: доставить орлят, поскольку в этих горах гнезд орлов было много.
На третьей неделе пребывания у Асретина главный его отряд вошёл в деревню Мецамор рядом с границей. Асретин попробовал перейти к активным действиям по образцу Однорукого: ударить по базам бандитов в Ссарацастре. Он выслал отряды разведчиков по всем направлениям. А сам, поразмыслив пару дней, собрал военный совет, не задумавшись, что некоторые жители уже немного понимают старкский.