"Фантастика 2023-94". Компиляция. Книги 1-16
Шрифт:
Как Графика казнили, я рассказывать не буду. Уничтожили и мужчин из его двора. А Чунга Асретин лично поздравил и поблагодарил за спасение отряда, тем более что разведчики перебили ещё десяток арцхан во время их бегства.
— Ты заслужил золотую пластину за храбрость и заслуги. Но её может пожаловать лишь царь или главнокомандующий. Я могу направить Атару письмо с описанием твоих заслуг или же сам наградить тебя серебряной пластиной, и, кроме того, проси, что хочешь!
— Мой мастер велел просить тебя набрать для него орлят. Если ты это сделаешь и отправишь их с лучшими гонцами, я буду рад и больше ничего не попрошу.
— Вот это речь настоящего гражданина и специалиста! Сделаю! — просиял Асретин, гладя по голове сову и угощая её мясом. — Раз не просил, то я дам. Доброго коня, отличное оружие, кошель золота и выбирай любую из девушек или женщин в этой деревне! Тебе первый выбор!
Деревенские поняли, что наказание разорением одного двора ещё не кончилось. Девушек и молодых женщин выгнали на площадь и раздели. Чунг выбрал себе наложницу, посадил её на второго коня и, как герой, направился домой. А гонцы с орлятами и вестью про ещё одну "победу сов" прискакали раньше него.
После этого Лурунсса тоже заставила своего мужа купить наложницу, но обошлось это дороже, потому что войны кончились.
К концу войн Хирристрина была заселена на три четверти. У помощников уже были все смерды, а у самого Хирристрина ещё оставались свободные участки. Затем учёному пришлось, несмотря на нежелание, вновь ехать в столицу: на праздник по случаю мира и на народное собрание. С ним вместе отправился Трун с деньгами для покупки наложницы. Сыну вновь пришлось остаться за старшего в деревне, тем более что подрастало много совят.
Словом,
Жил-был учёный, Страстью одной одержим. Всем пренебрёгши, Ради её лишь На край земли он ушёл.Глава 17. Мир
Пока шли завершающие сражения, пленники расчистили столицу Лиговайи Дилосар. В городе стремительно пошло строительство. Богатая военная добыча позволила нанять мастеров из Агаша, Лангишта и даже от единобожников. Город поднимался на глазах.
Старки, желающие поселиться в Дилосаре или построить там свой дом (скажем, владетели, которые жить должны были в своих ленах, но иметь дом в столице), посещали город и выбирали место среди распланированных улиц. Уже были намечены и оформлялись Форум, главная рыночная площадь, квартал искусств, квартал мастеров, квартал моряков, квартал купцов и знати, квартал иностранных купцов и ремесленников. Был заложен дворец царя. Гетеры сразу же зарезервировали место под будущую школу гетер, а художники — под Академию изящных искусств. И, конечно же, на местах будущих храмов были построены временные часовенки, а главный храм строили чуть ли не в первую очередь.
Последние месяцы основная тяжесть войны лежала уже не на старках, и граждане смогли чаще посещать поднимающийся город. Некоторые были недовольны, что понравившийся им Арканг, где у них уже были домики, был низведён в ранг крепости. Селиться на постоянное жительство там позволили лишь паре сотен граждан, в основном ремесленникам и купцам.
Урс строил свой дом в столице, но основное жильё у него было в Аякаре. Там на камне рядом с озером Ая высечены слова его стихотворения, в нескольких шагах сооружена беседка, где можно на два-три дня остановиться. Само озеро Урс объявил заповедным и уже успел провести на нём пару ночей с Киссой.
Возлюбленная посмотрела на его беременную жену и заметила, что та с самого начала неправильно себя ведёт. Она скрывала беременность, как было принято у горцев, где этого состояния стыдились, и не давала Урсу ввести будущего сына в курс дел. Она продолжала спать с Урсом, наивно считавшим, что жена не беременна… Пришлось после того, как сына представили Урсу и будущего наследника гражданам и жителям владения, забрать эту необразованную девочку в Дилосар, чтобы там её обучили элементарным вещам.
Первое время ликинский князь просил своих джигитов охранять гостя, предполагая, что его постараются убить. Но месяцы шли, а беглецом никто не интересовался. Не пытались ликвидировать, не требовали его изгнания либо выдачи… Семья от дезертира отказалась, а властям Агаша и Лиговайи он, судя по всему, оказался совершенно не нужен ни в каком качестве. Чанильтосинда выселили в бедную саклю. Единственное, что поддерживало авторитет пришельца: он охотно ходил вместе с горцами в набеги, в том числе и на бывший родной Агаш, и показал себя смелым бойцом. Беженец заподозрил, что князь скоро сделает ему "почётное" предложение взять жену, надел и стать простым джигитом.
У Чанильтосинда родился план, который он посчитал гениальным. Эмигрант нанял двух пьяниц-джигитов, чтобы те инсценировали нападение на гостя князя. А сам наниматель собирался их зарубить. Чтобы всё выглядело как нужно, он, зная, что джигиты неграмотны, всунул одному из них свиток с поддельным указом царя об убийстве государственного преступника Чанильтосинда и о награде за его голову.
Джигиты догадались, что этот горожанин на самом деле собирается убить их во время покушения (а что он неплохой воин, знали), и рассказали всё князю. Тот вызвал к себе своего гостя и при всех грубо закричал на него:
— Я уже думал, что ты достоин быть джигитом, а ты подлый горожанин! Захотел набить себе цену! Подстроил покушение сам на себя, да ещё указ своего царя подделал, подонок! Позор дому моему, что я не снёс тебе голову в первый же день! Нет, вру! Позор был бы мне марать свою саблю твоей низкой кровью! Надо было приказать зарезать тебя, как свинью! Или ещё лучше, как делают старки: кастрировать и продать в рабство! А теперь ты гость и я ничего не могу, только прогнать из княжества! Немедленно убирайся!