"Фантастика 2024-115". Компиляция. Книги 1-20
Шрифт:
Я помолчал. С одной стороны, откровенно страшно, глаз-то всего два, малейшая ошибка и… Но электронный мозг явно знает, о чём говорит, стало быть, уверен в успехе. Да и инвалидность в игре относительная, до первого респа. Я выдохнул и уверенно заявил:
– Начинай.
Глава шестнадцатая
– А теперь попробуйте сфокусировать взгляд на предмете.
Я напрягся, в правом глазу сквозила тупая боль. Взгляд был мутный, но все неприятные ощущения должны были пройти в ближайшее время. По крайней мере, Василий это обещал. Теперь же следовало научиться пользоваться вновь обретёнными способностями. Для начала попробую
– Прикажите увеличить изображение.
Вы не пробовали приказывать собственному глазу? Вот и я не представлял, как это делать. Поворачивать его мог, смотреть вверх, вниз, вправо, влево. А как сосредоточить взгляд? Я снова посмотрел на гильзу и слегка напряг зрение. Через пару секунд изображение начало увеличиваться. Гильза становилась всё больше, этакий зум, я мог рассмотреть мельчайшие подробности, вот выбоина на шейке, вот царапина у донца, а снизу латунь слегка потемнела.
– Увеличивается? Попробуйте дальше.
Я напрягся ещё, теперь глаз видел уже сплошной металл, гладкая латунная поверхность оказалась не такой уж гладкой. Ещё немного. Проникнуть в атомную структуру не получилось, но способность примерно соответствовала электронному микроскопу.
– Избыточное напряжение в первые дни противопоказано, - напомнил Василий. – Советую пока ходить в солнечных очках, а специальные способности использовать исключительно в закрытых помещениях. Сейчас попробуем ещё с ночным видением.
В палате погас свет, потом помещение слегка подсветили снизу. Настолько, чтобы темнота не была полной. Поморгав правым глазом, я начал различать предметы, первым из которых была фига, которую Василий подсунул мне под нос.
– Вижу, почти всё, - сообщил я.
– Отлично, теперь закройте глаз, я включу свет.
Я закрыл, он включил свет, переключение произошло почти мгновенно.
– Отлично, - прокомментировал Василий. – Осталось последнее: испытать стрельбу с помощью нового зрения.
Тут, разумеется, лабораторные условия никак не подходили, пришлось выбираться на свежий воздух. Поскольку всё уже было готово к отъезду, то я решил стрелять из самолёта.
Первое, что сделал Василий перед взлётом, поставил в самой середине самолёта странный прибор. Нечто, вроде паука, подключённого к бензиновому генератору. В центре имелось цилиндрическое тело, куда сверху полагалось вставлять статуэтку.
– Надо сперва включить прибор, - сказал Василий.
– Иначе просто не взлетим, - добавил Сабж. – Перегруз вдвое.
Я вынул из инвентаря артефакт, вставил его в гнездо, а потом завели генератор. Сначала ничего не происходило, потом послышалось тихое жужжание, после чего Сабж завёл двигатели. Самолёт тронулся с места, постепенно набирая разгон, взлетел быстро, как я понял, из-за действия артефакта, требуемая длина полосы сократилась примерно на треть.
Перелёт будет недолгим, скоро приземлимся у «Доброго пути», а уже оттуда направимся на юг. Но сначала я хотел испытать стрельбу с новым глазом.
– Сделай круг над берегом, - попросил я Сабжа.
Самолёт послушно развернулся, мы пролетели прямо над кромкой берега, а я, высунувшись в дверь, выбирал цель. Оптику я открутил, желая по максимуму использовать свои новые возможности. Чуть позже я выяснил, как усилием мысли включать дальномер, а потом приложился к винтовке
Так, семьсот метров, шестьсот пятьдесят. Глаз приблизил цель, теперь она визуально находилась на расстоянии двух метров от меня, а точка прицела была нормального размера и не закрывала цель. Стреляю.
Отдача стала уже привычной, скорость пули такова, что пробьёт не только костяные щитки, а настоящую броневую сталь, а если и не пробьёт, то убьёт одним только импульсом удара.
Так и получилось, тварь просто осталась без головы, а мне капнуло полтысячи опыта, мелочь, а приятно.
Перелёт занял от силы полчаса, ещё минут сорок мы выбирали место для приземления, самолёт, даже облегчённый, нуждался в полосе, а та, куда садились раньше, оказалась перепахана попаданиями снарядов какого-то серьёзного калибра. Что-то здесь случилось, причём, совсем недавно.
В итоге мы приземлились на расстоянии пары километров от входа в бункер, дальше шли пешком, так даже безопаснее будет. Увиденное потрясло. Двери анклава были выбиты, да не просто выбиты, выломаны взрывчаткой. Внутри валялись несколько трупов, Папуаса и Игната среди них я не обнаружил, зато нашлись девки из борделя и двое охранников. Трупы были тщательно досмотрены, ни оружия, ни иных ценностей при них не было.
Мы пошли дальше, осматривая помещения. В баре произошёл небольшой пожар, там тоже было двое убитых, на этот раз чужих. Два сталкера в хорошей форме, но, опять же, без оружия. Или они из нападавших, или просто случайные гости анклава, которые попали под раздачу.
Мастерская Папуаса была перевёрнута вверх дном, вскрыты сейфы, стол разломан на отдельные доски, а инструмент валяется на полу.
– По моим расчётам, - сказал Василий, - здесь был погром, который преследовал не столько грабительские, сколько террористические цели.
– А точнее?
– Точнее, здесь пытались не нажить материальных ценностей, а просто прекратить существование анклава. Сделать так, чтобы он исчез. И у них это вполне получилось.
В самом деле, анклав можно восстановить, но это будет стоить таких усилий, что проще поискать новое место. Например, полностью уничтожены линии электроснабжения, а ещё разорваны трубы водопровода, выломана вентиляция, да и двери выбиты почти все, даже те, которые при нападении были открыты настежь.
Мы продвигались в свете фонарей, а я, слегка вырвавшись вперёд, привыкал к ночному зрению. Отлично помогало, вот только увиденное было таким, что я жалел о том, что вижу это.
Мы прошли несколько коридоров, потом углубились на несколько этажей вниз. Картина везде одна: разгром, пожар и трупы. Всё произошло несколько часов назад. А верхушка анклава, надо полагать, скрылась. И я, кажется, знаю, как именно.
На одном из подземных этажей, который условно можно было именовать подвалом, имелась потайная дверь. Игнат и Папуас прекрасно понимали, что при наличии серьёзного противника оборона анклава падёт, а значит, стоит заранее приготовить пути отступления. Скорее всего, часть бойцов оставалась наверху, задерживая противника, остальные, прихватив самое ценное, спасались бегством.