"Фантастика 2024-136". Компиляция. Книги 1-24
Шрифт:
В деревню Кокубенко отряд пришел ближе к вечеру, обнаружив её полностью разграбленной с множеством изрезанных и порубленных тел устилавших землю кровавым ковром. Среди белых тел, то тут то там попадались и черные тела, которые так же подверглись жестокому надруганию.
Комэск Лозовой внимательно осмотрел все тела погибших и с уверенностью заявил, что это та же банда, что была у Оберсдорфа и по всем признакам, «зеленые» недавно покинули деревню.
Услышав эти слова, Пархоменко решительно бросился в погоню за врагом, благо его следы хорошо читались на земле африканской саваны.
Расчет Пархоменко оказался верным и уже через час, передовые разведчики обнаружили большой пеший отряд приблизительной численность четыреста-пятьсот человек. Под началом Пархоменко всего было двести тридцать верховых, включая пулеметный взвод, но Александр Яковлевич решил немедленно атаковать неприятеля, исповедуя суворовский «натиск и глазомер», а так же веря в мастерство своих кавалеристов.
Разделившись на две части, конники Пархоменко атаковал пехоту «зеленых» с флангов, с таким расчетом, чтобы теснить их на развернувшие по центру тачанки. Расчет Пархоменко полностью оправдался. Как бы не были храбры и фанатично настроены последователи Махди Абдаллаха, но во всех схватках мировой истории пеший воин всегда уступал конному воителю. Прекрасно выученные за два года пребывания в колонии владению холодным оружием, русские кавалеристы Пархоменко быстро сломили сопротивление врага и заставили его отступить в нужном для себя направлении.
Под свист своих сабель и шашек и ржание боевых коней богатырей Пархоменко, выставив впереди себя копья и щиты, чернокожие пехотинцы торопливо отходили прямо на русские пулеметчиков, посчитав диковинные повозки врага, слабым для себя противником.
Пулеметчики заговорили только когда, до «зеленых» оставалось чуть менее четырехсот шагов. Имея прекрасный обзор с тачанок, пулеметные расчеты хладнокровно косили движущегося на них противника рядом за ряд. Казалось, что враг вот-вот дрогнет и побежит, превратившись в легкую добычу конных, но вышло иначе. В этот день, русские колонисты впервые для себя столкнулись лицом к лицу с религиозным фанатизмом людей, искренно верующих в своё правое дело.
С криком: - Аллах Акбар!!! – воины ислама неудержимой толпой ринулись к плюющимся огнем тачанкам. Перескакивая через тела своих убитых товарищей, поскальзываясь в лужах крови, они упрямо поднимались с земли и, презирая грохочущую смерть, устремлялись вперед. Последние солдаты Абдаллаха пали всего в девяти шагах от пулеметчиков, так и не сумев достать их своими пиками и саблями.
Победа была полной. Враг был наголову разбит при минимальных потерях. Всего за бой отряд Пархоменко потерял убитыми восемь и ранеными двадцать одного человека, но в числе последних оказался и сам командир, вопреки уставу храбро бившийся в передних рядах.
Яростно круша врагов своей знаменитой шашкой, Александр Яковлевич совсем не заметил, как маленькая костяная стрела, оцарапала мочку его уха. В пылу схватки Пархоменко совершенно не обратил внимания на эту пустяковую рану, презрительно стерев выступившую кровь рукавом гимнастерки.
Вся серьезность ранения выяснилось потом, когда, приняв рапорты комэсков и похвалив бойцов за проявленную храбрость, Пархоменко на глазах у своих бойцов неожиданно побледнел и упал на землю, потеряв сознание. Напрасно бойцы пытались спасти своего любимого командира, обильно поливая его голову холодной водой из фляжек, подсовывая нашатырь, растирая грудь спиртом. Состояние Пархоменко с каждой минутой медленно, но неуклонно ухудшалось. Яд с наконечника стрелы сделал своё черноё дело и через час девять минут с момента потери сознания, дыхание Пархоменко остановилось.
Как только стало ясно, что командир умер, ярость и злоба охватила всех членов отряда, и они принялись жестоко мстить за него. Двадцать пять пленных, что были захвачены в этом бою, кавалеристы пригнали к телу командира и немедленно изрубили шашками всех до одного. Не удовлетворившись этим, Лозовой приказал запалить факелы и при свете огня вместе с толпой мстителей обошел все поле сражения, методично добивая обнаруженных раненых противника.
Когда Котовский узнал все эти леденящие сердце подробности, он содрогнулся в душе, но не наложил ни одного взыскания на кавалеристов, хорошо понимая их чувства горести и отчаяния по поводу потери любимого командира.
Тем временем, конная разведка, высланная комбригом в поисках новых отрядов врага, доложила, что с востока, вдоль одного из притоков реки Нигера Пенджари приближается большое войско противника численность никак не менее четырех тысяч человек. В большинстве своём это были пешие воины, но среди них, разведчики заметили и конные отряды, что было не совсем обычным явлением для населения французского Судана.
Это явно был главные силы Абдаллаха твердо намеривающегося водрузить зеленым знаменем пророка на берегах Гвинейского залива. Судя по всему, их главной целью была Манго северная столица русской колонии, овладение которой открывало туарегам прямой путь к океану.
Слушая доклады разведчиков, Котовский отметил один любопытный факт. Французские власти никак не препятствовали действиям Абаллаха, хотя по всем канонам военного искусства, должны были если не стягивать для прикрытия свои войска, то хотя бы вести наблюдение за суданцами.
– Идут совершенно свободно Григорий Иванович. Как будто этих самых французов и в помине нет – докладывали комбригу разведчики.
– Смотрели мы за французскими плантациями по ту стороны Пенджара, так у них особого страха перед «зелеными» нет никакого. Ни тревоги, ни паники, как ездили единичные конные, так и ездят.
– Что думаешь по этому поводу, начальник штаба? – спросил комбриг Матюшенко, к которому временно перешли обязанности Пархоменко.
– Неспроста все это Григорий Иванович – убежденно молвил тот – уж как эти кровопийцы своё добро берегут всем известно. Чуть что серьезное так сразу за помощью в Котону спешат и вдруг такое спокойствие. Неспроста.
– Вот и я думаю, что неспроста. Уж не хотят ли господа лягушатники под шумок если не выдавить нас отсюда, то хотя бы основательно перебить ноги. Когда они воевали у германцев Того, особого ущерба здешним плантациям не нанесли, для себя берегли. А когда уходили не сильно вредили, явно надеялись, что мы здесь надолго не задержимся. Сейчас терпеть русского клопа под своим боком им не в нос, поскольку мал клоп да вонюч.
– И что же будем делать, товарищ комбриг? Обратимся за помощью к Москве? – спросил Матюшенко Котовского. С подачи Фрунзе почти все в колонии, называли друг друга товарищами.
– Бить будем товарищ Матюшенко и чем, скорее тем лучше. А что касается Москвы, то кроме наших догадок у нас ничего нет. Москва, конечно, предложит французам совместно воевать с арабами, но боюсь, что из этого ничего путного не выйдет, по вполне объективным причинам. Сегодня же телеграфирую Фрунзе о необходимости прислать нам спецпоезд. Его пушки будут очень сильным подспорьем.