"Фантастика 2024-150". Компиляция. Книги 1-23
Шрифт:
Перевел взгляд на меня. Улыбнулся, явив миру чуть желтоватые человеческие зубы:
– Здравствуй, детка.
Голос у него был неземной. У Мягкофразова, конечно, тоже был ничего себе. Но по сравнению с этим - старческое дребезжание.
– Здравствуйте,…
– Козел, - наклонил голову Козел.
– О! Приятно познакомиться, господин Козел. Я - Лиса.
Козел наклонил голову в ответ.
– Мое почтение, - учтиво сказал он, и повернулся к Мягкофразову.
– Звал?
Тот сидел ни жив, ни мертв:
– Я ннне ккк вамм вззззывввал…
– Вот как?
– Вскинул брови Козел.
– А к кому ты взывал?
– К Господу, - справился профессор МГУ со своим речевым аппаратом.
– Изыди, Сатана!
– Ну ты, осел, загнул!
– Хохотнул Козел.
– К Господу! Не кощунствуй, - блеснули его желтоватые зубы.
– И я не Сатана. Я тот, к кому воззвала твоя душа. Твой пастырь.
Мягкофразов застыл с раскрытым ртом, ни в силах вымолвить ни звука.
Цок-цок-цок, - отошел Козел от последователя, и остановился передо мной:
– Что тут произошло, детка?
Его голос, взгляд, манера держаться, каждый жест был выверен и рассчитан - от него исходило море обаяния. Я почувствовала, что начинаю попадать под влияние. Заставила себя собраться:
– Он ко мне приставал. Грязно. Я его слегка отпугнула. Приготовилась стереть событие из памяти, но он успел воззвать к вам.
– Приношу мои извинения, Лиса. Одну минуту, - повернулся Козел к профессору кафедры аморфного тела.
– Я почто тебе силу давал, осел?
– Грозно вопросил он.
– Чтобы ты так бездарно с женщинами обращался? Да тебя девушка спалить была готова! А это что еще? Виагра!!? Да как ты посмел?!
– А… Бя… - Проблеял профессор кафедры физики аморфного тела.
Козел нахмурился еще больше:
– Сколько раз я тебя учил, осел?
"Учил? Когда это?" - Пялилась я на козлоного пана.
– Во сне, детка, - обернулся тот ко мне. Поворотился обратно.
– Сколько раз я тебя учил гармонии? Обольщению? Когда тело и дух сливаются в одно целое, и нефритовый… Хотя, какой он у тебя на хрен нефритовый… После этого, - Козел презрительно повертел в руках пачку с чудодейственным снадобьем. Коробочка вспыхнула. Мягкофразов растекся по парте.
– Я мог бы его наказать… Лишить мозгов…
Я представила себе масштаб подобного бедствия:
– Не стоит, право.
– Спасибо, Лиса, - серьезно ответил Козел.
– Оставлю ему последний шанс. Да и развлечься этой ночью мне не с кем. Супруга, видишь ли, на Лысую Гору подалась. А на безрыбье…
Ого! Судя по всему, профессора кафедры аморфного тела все же нашли любовные приключения.
И, сказать по правде, мне было совсем не жаль Мягкофразова. Да и Козел наверняка был куда более искусным любовником, нежели престарелый университетский ловелас. А учиться, как говорят, никогда не поздно…
…Цок-цок. Цок-цок-цок…
Туда, вдоль испещренной формулами доски.
Цок-цок. Обратно.
– Не так-то и виноват осел, если разобраться, - остановившись, молвил Козел.
– Вы позволите?
Цок-цок-цок.
– Вина?
– Не пью. На задании. У вас есть какой-нибудь поистине вкусный чай?
– Обижаешь, детка.
Море обаяния…
– А вы, часом, не поете?
– Не стоит, детка. Я расстроюсь. Держи чай.
– Почему расстроитесь?
Чаек был божественным. Приворотных травок не ощущалось.
– Не подействует на тебя мое пение, - пожал плечами Козел.
– Точнее, подействует, но не до конца. И это будет для меня обиднее всего. Пожалей старика.
– Ну, не такой уж вы и старый, - улыбнулась я.
– И голос у вас просто волшебный!
– Спасибо, детка. Спасибо. Эх… - почесал Козел бородку.
– А чем бишь я? Не виноват последователь-то.
– А кто виноват? Вы знаете, что из-за него одна студентка чуть было не выбросилась из окна пятого этажа?
Козел грустно покачал головой: все так, мол. Все так. Но.
– Что-то случилось с воздухом… - Голос Козла потерял бархатистость.
– Все ожадели. Потеряли вкус к творчеству, пустились во все тяжкие, бросились транжирить свою жизненную силу. Вырождаются люди. Некому передавать искусство.
Передо мной сидел усталый сатир. Это было настолько грустное зрелище, что я шмыгнула носом. А потом мне вспомнились китайцы - те уже давно шли легким путем. Всей страной, как всегда. Отказывались от акупунктуры, глотали пачками антибиотики, глушили организм вместо оздоровления.
Может, Судья говорил и об это тоже?
И, кажется, кто-то еще говорил об изменениях… Давно еще. Года два тому назад. Точно! Серый Волк сетовал об изменениях "в воздухе". И о нерожденных волчатах с зелеными глазами.
Кстати, о зеленых глазах…
– А суккубы в вашем ведении?
– А?
– очнулся от грустных дум Козел.
– Нет. Это паства моей супруги, Фрины. Передать ей что?
– Не знаю… Скажите сначала, может ли суккуб превратиться в человека?
– Боюсь, это будет уже старуха при последнем издыхании. А почему тебя это интересует? Хочешь покарать кого? Для тебя, детка, - приосанился Козел. Голос стал не просто бархатистым. Гипнотическим. Неземным.
– Все, что угодно.
Я отрицательно покачала головой. Рассказала про Велю.
– Знаю такую!
– Оживился Козел. Голос деградировал до бархатистости.
– Фрина тоже с интересом следит за ее судьбой. Мы даже поспорили с ней. Я поставил на то, что Веля умрет.
– И что?
– Не хотела верить я в настолько печальный исход.
– Вы совсем-совсем не можете ей помочь?
Козел престал веселиться: замкнулся, и отрицательно покачал головой.
Я разочарованно вздохнула: значит, не поможет. Или, как мне казалось, не захочет помочь. А жаль. Придется искать другой выход.