"Фантастика 2024-150". Компиляция. Книги 1-23
Шрифт:
– Не знаю, Лиса. Вполне возможно, ему не все равно, в каких условиях работать. Но, скорее всего, его устами говорил его же создатель. Давайте кушать, что ли?
Отбивные были, и впрямь, выше всяких похвал. Сочные и мягкие, большие, в меру перченые. Я расправилась со своей порцией, и попросила добавки. Возможно, мне показалось, но волхв остался доволен моим аппетитом.
И, вообще, он был доволен жизнью - ударился вон в воспоминания времен далекой юности. О дивной планетке, населенной злобно-разумными дикобразами, где он провел целую ночь на спор. С Терентием, кем же еще? В тот раз еще молодое начальство осталось в двойном выигрыше: и в головоломные дикообразьи карты играть научилось, и последнюю бочку славного меда с Валаама увело.
Казалось, начав, волхв, не смог остановиться. Живописал холодными словами мир, в котором кроме льда, ничего не было. Зато (какой-то могущественной редиской) был поставлен хитроумный механизм, не позволяющий случайным гостям покидать прохладную планетку. Молодого волхва Борилия уж и оплакать успели, а он спустя месяц после "похорон" объявился. Голодный, холодный…
Борис Иванович вспоминал. О мирах, населенных людоедами, о мирах, населенных красивейшими растениями и бабочками, о мирах, не населенных вообще, а таковых было великое множество. Они вызывали чувство грусти и одиночества. Иногда - чувство благодарности судьбе за то, что не довелось родиться в таком испоганенном месте.
Я слушала начальство, открыв рот - от моего поганого настроения не осталось и следа. И только металлист был задумчив. Не будоражили его воображения ни далекие миры, ни курьезные приключения начальства. Наконец, волхв не выдержал:
– Илья?
– Перешел он от воспоминаний юности к отеческому тону.
– Что случилось?
Ничего потрясающего воображения не случилось. Отец был чуть ли не при смерти. Инфаркт. Стас, давний друг отца, звонил два часа назад.
– Мне очень жаль…
– И мне. Держись.
– Да, что там говорить. Держусь. Можно, я отлучусь на… На сутки?
– Конечно, иди! Только к друидам сперва заверни, возьми Мишку Лаврентьева, он на инфарктах собаку съел. Давай ПТ, кнопки настрою.
Он ушел. В том месте, где он скрылся, уже мгновение спустя зеленела стена физфаковской аудитории.
Прошло не меньше пяти минут, прежде чем я заговорила:
– Хороший человек Олег Евгеньевич… Дай бог, чтобы все было хорошо.
– Все там будем.
Оптимистично.
– Есть все шансы, Лиса. Есть все шансы.
– Это вы о задании от Судьи?
– О нем, - побарабанил пальцами по преподавательскому столу волхв. Свернул скатерку.
– Вот что. Пойдем.
– Куда?
Волхв, не ответив, подтянул к себе спящего мага, а мгновение спустя мы стояли посреди общажной восьмиметровой комнаты на девятом этаже. Только тут потолки были высотой не в три метра, а существенно выше, что и позволяло местным умельцам устраивать на них антресоли. Иногда из гладких металлических планок, здесь - из занозистых не струганных досок. С верхнего "этажа" несло водочным перегаром, а по "нижнему" были разбросаны комплектующие. Много комплектующих. Тут же стояли гудящие компьютеры. Не гудящие компьютеры. Разобранные, собранные, собранные наполовину…
– Ой.
– Подготовь ему место, пожалуйста.
Я, кивнув, расчистила кровать - запихала самые крупные железки под оную. Технарь вытянулся во весь свой нехилый рост, кудри разметались по несвежей наволочке.
Волхв критически наблюдал за моими действиями:
– Минут через пятнадцать он очнется. Кстати, у тебя есть догадки?
– Кивнул он в сторону "студента".
– Тесла?
– Скорее всего. В молодости.
– Невероятно!
– Почему?
Я замялась. Как объяснить волхву в двух словах о своих представлениях о перемещении во времени? Почерпнутых из книг и фильмов, повествующих о бедах для мира вообще и тех, кто столкнется с сами собой, в частности.
– Не верь ты в эти выдумки, - отмахнулось от моих мыслей начальство.
– Это все писатели придумали. Поверь мне, они сами ни разу во времени не путешествовали.
– Логично. Но что эти Теслы тут забыли?
– Это ты у того, что постарше, поинтересуешься, когда навестишь. Кстати, о старшем… Идея с Замком Спасителей чья была?
– Не помню. Коллективная. К Таньке в квартиру люди ломились. Сначала соседи, потом тип невзрачной наружности.
– Началось, - рассеянно приземлилось начальство куда-то на материнскую плату. Тощие ноги юного гения сами собой отодвинулись к стенке.
– А я-то все гадал, когда они снова с силами соберутся…
– Те, от кого Тихоний?
– Да, он. И Велимир, царствие ему по заслугам. И Черный Дракон…
– А что они частями-то атакуют?
– Они просто активизировались, - невесело усмехнулся волхв, - потому что их предводитель входит в силу.
– Предводитель?
– Да. Когда он окрепнет настолько, что сможет действовать открыто, будет поздно. Его надо перехватить как можно раньше.
– Так что же мы…
– Это не мы, - грустно покачал головой Борис Иванович.
– Это он сам. Убирал своих подчиненных, когда убеждался в их… профнепригодности.
– И вы, конечно, знаете, кто он, этот предводитель?
Я ждала положительный ответ - мне хотелось послушать байку о седой древности, и о том, как с "предводителем Тьмы" справлялись раньше. Но я ошиблась в своих расчетах:
– Не знаю.
– Как это так, не знаете?
– Вот так, - развел руками волхв.
– И никто, кроме его подчиненных, не знает.
– Почему?
– Подозреваю, что все дело в Книге Правосудия.
– Почему Правосудия?
– Тупо уставилась я на волхва.
– Это только моя догадка, - поморщилось начальство.
– Но посуди сама. Раз в две тысячи лет это, условно говоря, " зло", просыпается, вершит какие-то свои дела, и тихо-мирно засыпает. И никто, ты понимаешь, никто, не помнит, кто был этим самым злом. Никаких намеков для потомков, ни что это такое, ни как против него бороться, ни где оно живет. Только новые нападки на нас, землян.
– Только на землян? А на, допустим, денебцев?
– Это отдельный разговор, Лиса, и мы, чует мое сердце, к нему еще вернемся. А пока у нас есть еще время для размышлений, вспомни, о чем тебе говорил Судья.