"Фантастика 2024-18". Компиляция. Книги 1-22
Шрифт:
— Приветствую тебя, госпожа Лилит, — склоняется перед ней посвящаемый. — Позволь служить Тебе, приводя к поклонению других людей.
Что-то меняется. Из ниши словно накатывает багровая волна, проситель отшатывается. И вдруг перед ним стоит женщина — а ниша пуста. Женщина касается его красной розой.
— Сними свой дурацкий балахон, — требует она, и голос пронизывает как пламя. — Ляг со мной.
Она откидывается на черном алтаре, а мужчина кое-как расстегивает балахон и ложится сверху. Когда начинает двигаться, женщина охватывает его шею своими волосами. Движения все быстрее, и все туже стягивает Лилит удавку своих волос. Глаза посвящаемого выпучены, из горла вырываются всхлипы, а глаза Лилит горят свирепым зеленым пламенем. Наконец сдавленный крик вырывается у мужчины, и Лилит отбрасывает его, так что падает со стола на пол. Изо рта свешивается ниточка слюны. Все гаснет.
Темнота, только слышно хриплое дыхание. Потом из двери падает красноватый свет. Мужчина шевелится на полу, с трудом встает и возвращается.
Уже нет ни стола, ни стульев. Узкий проход идет вниз, и посвящаемый спускается к дверному проему, который на миг вспыхивает зловещим синим огнем.
Странно, это уже не помещение — некий лес с черными стволами деревьев, а земля усыпана пеплом. На фоне мертвых сучьев возникают два глаза — желтых, с вертикальным тигриным зрачком — и тут же гаснут. Посвящаемый ковыляет к одному из деревьев, скидывает балахон и прислоняется к стволу спиной. На шее висит веревка, а в руке появляется нож.
— Приветствую тебя, повелитель Рарох, — хрипло говорит он. — Позволь служить тебе своим разумом и мечом.
А следом вонзает в грудь нож — так, что лезвие проходит под левой грудной мышцей и показывается с другой стороны. Проделывает то же справа, а потом втыкает нож в дерево. По животу стекает кровь, но несмотря на это, мужчина протягивает сквозь раны веревку, заводит руки назад и пытается завязать веревку так, чтобы притянуть себя к стволу. Зубы оскалены, руки мучительно двигаются, и наконец это удается. Посвящаемый повисает на дереве, но снова берет нож и надрезает себе живот от пупка вниз. Теперь крови больше, она стекает по вялому пенису и струйкой спадает в пепел. Голова мужчины бессильно падает на грудь, похоже он теряет сознание…
Темнота, потом снова брезжит красноватый свет. Посвящаемый лежит на черном ложе, грудь и живот перевязаны. Перед ложем стоит магистр, золотая цепь кроваво отсвечивает.
— Жаль, — говорит он. — Ты прошел почти все испытания на магистра, но пожалел крови, ее натекло слишком мало. Даже если бы вытекла половина, тебе сделали бы переливание. А так Рарох недоволен. Пока получишь ранг адепта первого ранга, как-никак тебя приняли Темный воин и Лилит. Отправишься в отдаленный, но важный для нас регион, чтобы строить форпост Империи и храм. И возможно, благосклонность Рароха вернется к тебе.
— Нет!.. — Лежащий выгибается в отчаянном крике, но вопль переходит в болезненный кашель. Все меркнет…
Толуман очнулся: он лежит на кровати, вокруг белые стены и какая-то аппаратура. На лице маска, но дышится легко, только кружится голова. Он приподнял руку и, хотя та тряслась, сдвинул маску — дышать сразу стало труднее. Где Лена? Попытался привстать, но все поплыло перед глазами…
Когда снова открыл глаза, голова лежала на высокой подушке, маски не было. В стороне сидела медсестра, перелистывая журнал.
— Где я? — хрипло спросил Толуман.
— У нас в больнице, — сказала медсестра и встала. — Сейчас позову доктора.
Доктор был невысок, вид усталый, однако заговорил бодро.
— Пришли в себя? Поздравляю со вторым рождением. Надышались всякой гадости, но мы вам устроили гипервентиляцию легких, так что все обошлось.
— А как Елена? — выговорил Толуман. Гортань будто жгло кипятком.
— Девушка, что была с вами?.. — Доктор почему-то отвел глаза.
Толуману стало жутко. Он увидел, что на нем больничная пижама и спустил ноги с кровати.
— Отведите меня к ней!
— Вам нельзя вставать, — всполошилась медсестра, но Толуман схватил доктора за халат.
— Отведите! — прохрипел он.
Доктор не сделал попытки освободиться. — Хорошо, — спокойно сказал он и кивнул медсестре: — Поддержите больного с другой стороны.
Ноги Толумана заплетались, но ему помогли дойти до соседней палаты. Он узнал девушку только по дерзкой челке. До подбородка укрыта простыней, с посиневшим лицом и закрытыми глазами… Мертва!
— Мы тоже давали ей кислород, — услышал Толуман слова доктора, словно издалека. — Но видно надышалась фосгена, такой выделяется при горении пластика. В этом случае человек все равно умирает. Она прожила несколько часов…
Голос совсем отдалился, и, только повиснув на докторе, Толуман устоял на ногах. Как добрался до своей кровати, уже не помнил. Последнее, что увидел — печальные глаза Елены в сером тумане…
Наверное, прошла еще ночь. Виделись какие-то отвратительные сны, но проснулся почти нормальным, только гадкий привкус во рту. Поразмышлял, стараясь выкинуть Елену из головы, а то сразу начинало трясти. В компании «Россия-Восток» ему больше нечего делать. Отследить ее деятельность он не сможет — вполне вероятно, что кроме восстановления рудника и разведки дороги, займутся и нелегальными изысканиями. За один день на него было совершено два покушения — что пожар возник не случайно, сомнений не было. Слишком все сошлось: его поместили одного, с упаковками ядовитого пластика внизу. Это он, а не Елена должен был наглотаться фосгена. Кому это нужно и зачем — непонятно, но надо рвать когти.
— Я выписываюсь, — сказал он доктору, когда тот пришел с визитом. — Моя одежда сохранилась?
Несмотря на уговоры, натянул испачканные брюки и свитер прямо на больничное белье и пошел в главный корпус к управляющему. С болью глянул на стойку, где сидела уже другая девушка. На этот раз у гражданина Самгина бегали глаза, но старался говорить благожелательно.
— Жаль, что не хотите остаться, но я вас понимаю. Будете заявлять о случившемся? Мы хотели бы провести расследование собственными силами. По предварительной версии, произошло короткое замыкание.
Толуман усмехнулся — все это мерзко, но Елене уже не поможешь.
— Не буду. Надеюсь, вы оплатите мне эти дни и еще за причиненный ущерб.
Управляющий довольно улыбнулся.
— Конечно, у вас ведь страховой случай. И мы выплати солидную компенсацию, скажем… — Он подумал и назвал сумму.
Немало, видно не хотят, чтобы этим делом занялась администрация Автономии.
— Я согласен, — сказал Толуман. — Кстати… что будет с телом девушки?
Самгин пожал плечами: — Уже похоронили. Взорвали грунт под могилу, отец Маркел провел отпевание, семья получит компенсацию.