"Фантастика 2024-18". Компиляция. Книги 1-22
Шрифт:
Кэти поковырялась в мороженом, да и приняла решение.
— Вот что. Завтра суббота, ее и воскресенье объявляю выходными. Мне надо отдохнуть, а ты, Толуман, — она бегло глянула на брата, — можешь показать Элизе местные достопримечательности. Поселить ее можно здесь, есть пара свободных номеров.
«А ты свинья! Устраиваешь так, чтобы Элиза ближе сошлась с Толуманом, ведь тогда больше шансов удержать Матвея. Но что она может с собой поделать? И потом, они взрослые люди — похоже, и подталкивать не надо…».
Она прикусила губу: — Всё. Расходимся, и спокойной ночи.
Много времени провела в ванной и вышла с боязнью, что Матвей на этот раз предпочел диван. Но в гостиной никого не было, а в спальне горел ночник, и ее ждали…
Толуман
Он проводил Элизу в свободный номер. Не снимая куртки, та огляделась.
— Чистенько, — вздохнула она, — и аккуратненько. Но не очень уютно.
И повернулась к Толуману: — Давай прогуляемся немного.
Он снял в гардеробе свою зимнюю куртку, и вышли на улицу. Чуть ущербная луна сияла над снежными горами, клубы пара от дыхания поднимались в морозном воздухе. Отошли от офисного здания по скрипучему снегу.
— Холодно, — сказала Элиза, — долго не погуляешь… По телефону ты сказал, что хочешь со мною поговорить.
— Да… — Появилась растерянность, как никогда в жизни. — Я скучал по тебе, Элиза.
— И только? — разочарованно спросила Элиза. — Я тоже по тебе скучала, не с кем было бодаться глайдерами.
«Соберись! А то нервничаешь на свидании с девушкой, словно при встрече с медведем».
Он остановился и привлек ее к себе, талия едва чувствовалась под толстой курткой.
— Я сильно по тебе скучал, Элиза. Потому что я люблю тебя.
— Гм, — сказала Элиза и чуть прижалась к Толуману. — Мне приятно это слышать. А когда ты меня полюбил?
— Сам не знаю. Когда ты тащила нас из горящего леса, твое лицо было перепачкано сажей, но прекрасно (Элиза фыркнула). А потом все чаще вспоминал твои милые серые глаза. Ты мне часто снилась.
— Вот как? Значит, мы встречались во снах… Но получается, у тебя любовь не с первого взгляда?
— Уж извини, — пробормотал Толуман.
Элиза слегка прыснула. Подняла лицо, и в лунном свете глаза приобрели волшебное и загадочное выражение.
— Я бы тебя помучила. За то, что ты меня долго мучил. Но у тебя уважительная причина, меня к тебе не пускали. А вот ты мне понравился сразу. Костер на берегу, красивый мужчина, и у тебя по лицу перебегали такие солнечные зайчики… А как вкусно накормил! Ты молодец, у меня бы не хватило духу признаться в любви. Скажи это еще раз.
— Я люблю тебя, Элиза, — сказал Толуман, а она потерлась щекой о меховой воротник его куртки и опять подняла волшебно-дымчатые глаза.
— А почему мы тогда только разговариваем? — прошептала она, прижимаясь сильнее.
Толуман коснулся губами ее рта, и она ответила неловким, но кружащим голову поцелуем.
— Извини, — рассмеялась она. — Меня впервые целуют в губы, мама не в счет. Тебе придется научить меня целоваться… Но знаешь, холодно. Губам тепло, а вот уши мерзнут. Пойдем с улицы.
— В гостиницу?
— Вот еще, буду я целоваться в гостиничном номере. Пойдем к тебе, тут кажется недалеко.
— Рядом, — сказал Толуман, и сердце забилось сильнее. — Только надо взять твои вещи.
Элиза как будто призадумалась, а потом на лице появилась озорная улыбка.
— Нет, поедем на моем глайдере, неохота таскать сумку по морозу…
Хотя сумка оказалась не тяжелой. В прихожей Элиза первым делом скинула куртку.
— Уф! — выдохнула она. — Это брата, я полночи пыталась подогнать ее на себя. Все равно топорщится… Кстати, у тебя женские платья по стульям не развешаны?
— То было сестры, — покаянно сказал Толуман. — Она не хотела, чтобы знали о нашем родстве. Да и я недавно узнал.
— Как интересно! — сказала Элиза. — Но мы опять отвлеклись. Ты обещал научить меня целоваться.
Скорее она попросила, но какое это имеет значение?
Сначала целовались в тесной прихожей — до одури в голове, так что пришлось перейти в комнату и сесть на диван. Элиза раскраснелась, глаза блестели, и в перерывах между поцелуями смеялась: — Как чудесно!
Конечно, было не до разговоров. Наконец Элиза замерла, приникнув к груди Толумана, и стало слышно, как часто бьется ее сердечко.
— А вот этого я не предусмотрела, — нетвердым голосом сказала она. — Ты меня всю распалил. — Помолчала, а потом сухими горячими губами прильнула к его губам.
— Послушай, Толуман! Возьми меня, прямо сейчас.
— Что ты?.. — начал Толуман. Хотя у самого мутилось в глазах от вожделения, но ведь она почти девочка…
— Мне уже восемнадцать, — прошептала Элиза. — Иначе мне не дали бы права. И потом… мы ведь все равно поженимся?
— Да, — сказал Толуман, — конечно.
Минуту назад и не думал об этом, а теперь это казалось само собой разумеющимся.
— Ну и не хочу ждать, — будто сонно сказала Элиза. — Всё так волшебно, и пусть так же закончится.
Она вдруг встала и пошла к кровати, споткнувшись по дороге. Стала раздеваться, кидая вещи прямо на пол.
— Выключи свет, — попросила она и легла. Чуть погодя глухо сказала: — Не томи меня.
Толуман опомнился, выключил свет и быстро разделся. В голове шумело, мыслей никаких не осталось. Он лег, с восторгом почувствовав нагое тело Элизы своим, а она притянула его к себе.
Он опустился на локти, стараясь быть осторожным и нежным. Когда слились в поцелуе, с замиранием сердца пристроился меж ее бедер. Надавил лишь слегка, боясь причинить боль, но тут же проскользнул куда-то, тело Элизы затрепетало под ним, и у нее вырвался всхлип, прямо в его полуоткрытые губы. Скольжения было уже не остановить, он вошел до упора и замер, опасаясь снова сделать ей больно.