"Фантастика 2024-30". Компиляция. Книги 1-25
Шрифт:
Глава 28. Обед
Пару дней Брум всё смекал — как бы подступиться к барону так, чтобы не вызвать подозрения. И снова ему помог случай, а точнее — даже два случая, удивительным образом совпавшие между собой. Во-первых, в имение заявился старший брат, Овед — тот самый, что теперь служил в магистрате Тавера. Визит этот был вдвойне неожиданным — Овед, несмотря на близость родового гнезда, заявлялся сюда крайне нечасто, да и вообще как будто бы стыдился своего деревенского прошлого. И уж тем более, никто не ждал его зимой, когда путешествие под пронизывающим северным ветром превращалось в ещё
Овед, оказавшись в городе, довольно быстро подстроил свой уклад под типичную жизнь молодых чиновничков малой руки. Стараясь не отставать от новых приятелей, он не упускал ни одного модного развлечения из числа тех немногих, что мог предложить провинциальный городок. Он играл в карты — к несчастью, чаще неудачно, он пил вино и не чурался компании хорошеньких девушек с не самой безупречной репутацией. Некогда самый рассудительный из братьев, теперь Овед словно навёрстывал упущенное за годы заточения в имении.
Как-то так вышло, что Брум, частенько бывая в городе, не спешил навещать брата. Тот обычно бывал либо на службе, либо отсыпался после весёлой ночи, либо находился в одном из множества мест, привлекающих молодых людей его склада. Ничего общего между братьями больше не было. В детстве младший глядел на Оведа почти с тем же трепетом, что и на отца, но теперь пиетета явно поубавилось. Для старшего же Брум, похоже, так и остался глуповатым увальнем-губошлёпом, секущим ошкуренной палкой заросли крапивы в компании приезжего барчука.
И вот старший брат приехал в поместье, и даже неопытный глаз Брума оценил, что тот явно находится не в своей лучшей форме. Одетый нарочито светски, «по-городскому», при ближайшем рассмотрении Овед производил куда более удручающее впечатление. Было видно, что щегольской камзол на самом деле потёрся и расползся, кожа лица имеет болезненный оттенок, а лошадь — совсем не та кобылка, лучшая в конюшнях Хэддасов, что пожаловал перспективному сыну отец.
Однако же, мы пока отвлечёмся от злоключений старшего брата, поскольку они вряд ли будут особенно интересны читателю. Итак, внезапное явление Оведа стало первым случаем, способствовавшим делу Бруматта. А вторым стало пришедшее накануне письмо, написанное вторым братом, Лидом, что служил теперь в одном из имперских легионов. Хвала богам, средний брат делал своё дело хорошо, и родителям не из-за чего было краснеть, так что с письмом этим чета Хэддасов носилась как с писаной торбой, и каждый из супругов уже успел прочесть его едва ли не целиком барону Ворладу, не говоря уж о прочих обитателях имения.
Приезд Оведа наделал ещё больше шуму, и о нём, к явному неудовольствию сеньора Хэддаса, стало известно барону. Тот, разумеется, тут же объявил об очередном обеде из разряда «мужских посиделок». Трудно сказать, чего в этом было больше — злорадства по поводу явно плачевных дел незадачливого чиновника, или желания разузнать, чем дышит сейчас светский Тавер. Скорее всего, хватало и того, и другого, и прежний Брум с тоской воспринял бы это приглашение, но теперь он, разумеется, ухватился за него. Это был отличный повод не просто провести время с Ворладом, но и, благодаря письму Лида, выправить разговор на военные дела.
Обед проходил вполне предсказуемо — Овед, переодевшийся в более простую, но чистую и не потрёпанную одежду, отвечал на множество вопросов хозяина торжества. Вопросы эти варьировались от довольно едких, касающихся дел самого Оведа, до вполне благодушных, относящихся уже к городским сплетням. Здесь барон наконец нашёл себе собеседника по душе — стараясь избежать неприятных ему тем, незадачливый горожанин заливался соловьём, пытаясь насытить скучающего провинциала самыми пикантными новостями.
Досаде Брума не было предела — он отчаянно скучал во время этой нескончаемой трескотни, тщетно пытаясь вставить туда хоть слово, чтобы свернуть разговор на интересующие его вопросы. Но Овед и барон Ворлад, похоже, нашли друг друга — первый наслаждался возможностью поведать подзапылившиеся уже сплетни свежим ушам, а второй радовался возможности хотя бы на время отвлечься от дремотной скуки, обычно царившей в поместье.
По счастью, у Брума оказался невольный союзник — отец, который тоже без особенного энтузиазма выслушивал старшего сына. Увы, сеньор Хэддас с неприятным для себя удивлением подмечал, насколько изменился за относительно недолгое время проживания в городе тот, кого он ещё недавно по праву считал своим основным наследником. Овед был похож на покрытую репьями унылую деревенскую лошадь, которую отскребли, отмыли, и впрягли в изящную карету принцессы, повязав в гриву голубые бантики. Только вот престарелого помещика не очень-то радовали подобные перемены.
А ещё он всё сильнее начинал подозревать, что честный труд в магистрате не является основным времяпрепровождением его чада. Овед, явно ища льстивого внимания барона, красочно описывал и те попойки, в которых успел поучаствовать, и далеко не невинные развлечения, что искала для себя скучающая городская молодёжь. Брум подозревал, что добрая половина этих баек сочинялась прямо тут же, на месте, но даже если и так, то оставшейся части вполне хватало, чтобы озадачить сеньора Хэддаса.
— Давайте-ка лучше поглядим, чего там написал Лид, — наконец не выдержав, прервал он разглагольствования Оведа. — Говорит, что этой зимой задержали зимнее обмундирование. Надеюсь, вы не допустили у нас подобного промаха, друг мой? — обратился он к Ворладу.
Брум навострил уши, в душе благодаря отца за эту неожиданную атаку. Овед неожиданно сконфузился, видимо, прекрасно понимая подоплёку этой бесцеремонности. Что же касается барона, то он, разумеется, не мог допустить, чтобы его компетентность была поставлена под сомнение.
— Смею вас заверить, что в нашем легионе проблем со снабжением не было и нет, — с некой надменностью ответил он. — Я выполняю свою работу добросовестно, и вы, любезный друг, полагаю, должны были бы об этом знать.
— Разумеется, мне это известно, — как всегда, добряк Хэддас не выдержал прямого напора и заметно стушевался перед своим постояльцем, вызывав очередной приступ досады в душе сыновей.
— Мне ли не знать, насколько важно тёплое обмундирование на этом краю мира! — с едва ли не презрительной улыбкой продолжил барон.
Удивительно, — подумалось Бруму, — этот идиот едва ли не двадцать лет живёт здесь, ни разу не выехав в Кидую, но по-прежнему говорит так, будто только что приехал оттуда на эту окраину империи!
— В легионе Лида, должно быть, интендант — полнейший кретин!
— И всё же, — внезапно даже для самого себя подал голос Брум. — Мне кажется, обеспечить снабжение лагеря, находящегося где-то на Лионкае, гораздо сложнее, чем здесь, рядом с Тавером.