"Фантастика 2024-36". Компиляция. Книги 1-20
Шрифт:
– Достаточно! – остановила мужика и развернулась к Харитону. – Так понимаю, речь идет о твоем племяннике? Где он?
– Ваша светлость, так эта… Нет Мирона, не вернулся еще, – заюлил старик. – Нам бы переговорить без посторонних? Пять минут. Сделайте одолжение.
– Ну, уж нет! Тут говори, – возмутился Филаретов. – Или тебе, гнида костигорбая, есть что скрывать?
– Послушайте… – мое терпение было уже на исходе, – как вас по имени отчеству?
– Алексей Добрынич я, Филаретов, – мужчина представился сам и о парнях не забыл, – сыновья мои, Олег и Еремей Алексеевичи.
– Так, вот, Алексей Добрынич,
– Не могла она сама! Охальник сманил, – пробубнил мужик.
– Сидеть. Ждать. Пить чай! – прикрикнула на упрямца и быстрым шагом направилась к выходу во двор.
Двери преграждали сыновья Филаретова, но они отступили в сторону, стоило мне приблизиться. Харитон просочился следом, а больше никому и не пришло в голову пойти за нами.
Я отошла на пару шагов от порога и резко развернулась к старику.
– Где они?
– Кто? – опешил Харитон.
– Ты зубы не заговаривай! – смерила старого пройдоху строгим взглядом. – Мирон твой и Забава Филаретова. Что вы тут за цирк устроили? Показывай, где прячутся!
– Ваша светлость, не велите казнить! Не доглядел! Моя вина, что допустил такое. Но кто ж знал, что Мирон с хозяйской дочкой шашни закрутит? Он же ни словом, ни пол словом не обмолвился, что задумал. Митрофан только зря в Гремячьи выселки лошадь гонял, ни с чем вернулся. А эти двое ночью на двор заявились, да перед фактом поставили, что тайком обвенчались. Супротив родительской воли пошли. Куда же их было гнать?
– Ну, вот, что с вами делать? – я тяжело вздохнула. – Прямо шекспировские страсти разгорелись. Веди уже, посмотрю хоть на них, поговорю.
Молодожены на сеновале прятались. Как мыши, в нору забились. Так сразу и не найдешь за отвалами сена. Староста позвал племянника, объяснил, какая непростая ситуация сложилась, и вот передо мной возникла весьма странная парочка.
Харитон сам по себе был худющий старикашка. Живчик. Но там, как оказалось, и племянник недалеко ушел. Невысокий, тощий, морда плутоватая – смотреть не на что. Зато невеста – кровь с молоком, фигуристая девица с толстенной косой и румяными щеками. На первый взгляд, Мирон и Забава абсолютно друг другу не подходили. Вот только глаза у них горели решимостью противостоять всему миру, лишь бы только быть вместе.
Ну, и кто я такая, чтобы вставать на пути у столь сильных чувств?
– Любишь ее? – спросила у парня.
– Больше жизни! – Мирон с нежностью посмотрел на жену. – Забавушка моя ненаглядная.
– А ты его? – уточнила у зардевшейся смущением девицы.
– Души не чаю, госпожа! Мой Мироша – самый лучший, – ответила Забава чарующим грудным голосом. – Вы уж простите, что столько вам неприятностей доставили. Батюшка мой – добрый человек, мухи не обидит. Любит меня крепко и счастья желает, но понимает его по-своему. Последнее время, как с цепи сорвался. Мирона то в одно село отправит, то в другое, а то столько работы задаст, что вчетвером не управиться. Еще и братья каждый раз задирают и кулаками потчуют. А он все одно ко мне на свидания приходит, никого не боится.
– Раз уж любовь между вами вспыхнула, отчего же к отцу Забавы не пошел? Руки не попросил? – вопросительно уставилась на
– Как же не просил? – возмутился он. – Первым делом к Алексею Добрыничу отправился. Думал, сватов засылать, к свадьбе готовиться. Да только он слушать не захотел, спустил с порога. Дескать, такой зять не нужен.
– Вот как? – Забава нахмурилась и уставила руки в бока. – Слушать, говоришь, не захотел? Зять не нужен? А ну, идем! Пусть мне в глаза скажет, чем ты ему не угодил.
Подхватив муженька под руку, девица решительно направилась к трапезному залу. Я поспешила следом. Очень уж интересно стало, как Алексей Добрынич оправдываться перед дочкой будет.
– Ага! – завидев дочь, обрадовался Филаретов. – Я же говорил! Тут она пряталась! Собирайся дочка, мы уезжаем.
– Никуда я с тобой не поеду! – Девица притопнула ногой. – Мне и здесь хорошо.
– Да как же это, Забавушка? – удивился мужик. – Чем же хорошо-то? Разве может быть где-то лучше, чем в родном доме?
– Может, коли это место рядом с любимым мужем!
– Мужем? Каким мужем? – Алексей Добрынич нахмурился. – Вы что же, без воли отцовской и одобрения венчаться вздумали? А ну, как я прихлопну такого мужа, будто его и не было? Три месяца траура и...
– Папа, только попробуй тронуть Мирошу! Так и знай, никогда не прощу! Ты почему не сказал, что он свататься приходил? Как ты мог так со мной поступить?..
Семейство Филаретовых еще какое-то время выясняло между собой отношения. Они плавно переместились за стол, на котором сами собой возникли чарки с хмелем, закуски и разносолы. Поначалу лишь Забава с отцом спорила, отстаивая право на счастье, но как-то незаметно к ним Харитон присоединился, а затем и другие свидетели разгоревшихся страстей.
Деваться-то Алексею Добрыничу уже было некуда, раз детишки обвенчались. Но выторговать приданое, выяснить, кто в семье главный, а то и претензии высказать, желающих хватало. Я в этом, разумеется, не участвовала. Убедилась только, что разговор перетек в мирное русло, позавтракала заодно. Ну и мысленно одобрила кандидатуру Мирона на роль моего управляющего, конечно. Вернее, даже не самого Мирона, а его дражайшей половины.
– Забава хозяйство с малых лет ведет, счету и письму обучена и, вообще, умница и красавица, – распинался господин Филаретов. – За такую невесту солидный откуп полагается, какой Мирону вовек не собрать. Но, раз уж так сложилось, я согласен принять зятя в семью и к делу пристроить. Тем более, что Мирон уже проявил себя усердным работником.
А вот такой расклад меня не устраивал. Пришлось экстренно вмешаться и сразу обозначить свой интерес.
– А с чего это вы решили, Алексей Добрынич, что у Мирона откупа за невесту нет? Он неспроста взял расчет и собирался возвращаться в родные места. С сегодняшнего дня Мирон Игнатьевич назначен моим управляющим. А это мой подарок молодоженам на свадьбу! Совет да любовь! – Сунула Мирону в руку шелковый платок, сложенный вчетверо.
Внутрь я положила золотую брошь с изумрудами, которую прежде намеревалась продать. Учитывая мое финансовое положение, каждая копейка была на счету. Однако я ничуть не жалела о непредвиденных тратах. Люди – это ведь тоже ресурс. И я ничуть не сомневалась, что вложенные средства впоследствии стократно окупятся верной службой и преданностью общему делу.