"Фантастика 2024-40". Компиляция. Книги 1-19
Шрифт:
Вместе с последним ударом пришла мысль, что за такое удовольствие можно заплатить очень дорого. «А плевать!» — подумал Кирилл и с маху врезал босой ногой в голову тому, который стоял на колене. Парень хрюкнул и повалился, как куль.
Бить больше было некого, если только не лежачих, и мелькнувший было страх — «звоночек» инстинкта самосохранения — взял своё: учёный начал оглядываться, чтобы понять, откуда на него сейчас навалится возмездие. Никто почему-то не бежал к нему с колом или саблей в руках. Из ружей тоже никто не
— Вишь, Федот Петрович, прям как я те сказывал! — обратился Мефодий к новому персонажу. — Коли согласен, так чтоб без обиды!
— Ступай! — последовал небрежный жест, а затем кивок Кириллу: — А ты — зайди!
«Не иначе, местный хозяин, — сообразил учёный. — Держится барином и при этом помыт, побрит и причёсан. Пожалуй, такого я здесь ещё не видел — то ли в этом веке все ходили зачуханными, то ли успевали опуститься, добравшись до этих мест. Но плевать я хотел на всех бояр и господ! Где моя обувь? »
Пока Кирилл подбирал свои торбаза, пока прыгал на одной ноге, надевая их, Федот Петрович наблюдал за ним с эдакой усмешечкой — то ли одобрительной, то ли снисходительной. Потом он повернулся и пошёл внутрь, а учёный последовал за ним.
Обстановка помещения, в котором они оказались, потрясала своей роскошью, особенно по сравнению с убогим внешним видом строения. А роскошь заключалась прежде всего в том, что здесь было тепло без дыма! Добрую треть помещения занимала печь, сложенная из речных валунов, скреплённых глиной, а в свод была вмазана железная труба, уходящая вверх сквозь бревенчатый потолок. Данная труба прямо-таки заворожила Кирилла — она была целиком склёпана из различных кусков металла. По сравнению с этим произведением наличие на столе бумаги, чернильницы, перьев и двух свечей в подсвечниках с отражателями выглядело бытовой мелочью.
Хозяин повесил тулуп на деревянный гвоздь возле двери, обошёл стол и опустился в некое подобие кресла, накрытое оленьей шкурой шерстью вверх.
— Садись — в ногах правды нет!
— Не понимаю язык нелюдей, — откликнулся Кирилл заготовленной фразой по-таучински. Он продолжал разглядывать трубу и массировать правую кисть. — Если ты человек, то и говори со мной по-человечески!
— Прекрати, — нахмурился хозяин. — Ваньку-то не валяй, Кирилл Матвеев, — за тебя деньги немалые плачены!
— Опять меня предали и продали, — перешёл учёный на русский. Он подвинул короткую скамейку в середину пустого пространства и уселся напротив хозяина. — Заплачено, да не мне — с меня-то какой спрос?
— С тебя — пока никакого.
— Что значит пока?! Уж не знаю, что у вас за дела, а против воли делать ничего не буду. И не заставите — я вам не холоп!
— А тебя никто и не
— За что ж тогда деньги уплачены?
Хозяин взял со стола перо, почесал им бровь и сказал раздумчиво:
— Помощь мне твоя нужна, Кирилл — Матвеев сын. А заставить можно любого — хоть на ушах ходить, хоть задницей есть — была б нужда. Только с тобой мне того не надобно. Думаю, в охотку моё дело будешь творить.
— Думай на здоровье! — удержался от вопроса учёный.
— Вот я и думаю... что в баньку тебе надо.
— Благоухаю? — усмехнулся Кирилл.
— Малость смердишь, — кивнул хозяин. — Только парить тебя пока что опасно: не ровен час банщика покалечишь или вовсе до смерти убьёшь.
— Не тронь меня — и я не трону.
— Во-во: выпусти такого за порог, сей же час или в тюрьме, или в гостях у Бога окажется. Давай-ка поговорим сначала, а там и решим, где тебе париться — в бане иль на дыбе.
— Знакомая песня! — засмеялся Кирилл. — Ой, знакомая! Ты бы, барин, что-нибудь новое придумал!
— Про кнут и пряник подумал? А зря: коли дело моё творить не пожелаешь, отпущу на все четыре стороны. Только кажется мне, что, куда ты ни пойдёшь, всё равно на дыбе окажешься.
— Ну, это уж моё дело! Ничего творить я не желаю. Могу идти? Свободен?
— Конечно! Только...
— Ага!
— Только через заднюю дверь выйди — тут тебя парни мои ждут, небось, не дождутся!
— Так это ж совсем просто! — пожал плечами Кирилл. — Я тебя скручу, нож к горлу приставлю и вместе выйдем! Чуть что — я тебе жилу-то и перережу!
Учёный кривлялся — дразнил собеседника и собственную судьбу. Идея захвата заложника пришла ему в голову случайно — Федот Петрович был мужчиной крупным и к тому же в полном расцвете сил.
— Ну, скрутить — это вряд ли! — снисходительно улыбнулся хозяин. Он откинулся на спинку своего «кресла», словно пытаясь принять более удобную позу. При этом руки он со стола убрал и положил себе на колени, но правой успел сделать некое движение — как бы потрогал что-то под столешницей.
«Ба! — мысленно рассмеялся Кирилл. — Как меня здесь уважают! Впрочем, наверное, это Мефодий наплёл чёрт-те чего, чтобы поднять мою цену. Но забавно!» Он опять ощутил приступ бесшабашности — неудержимого желания пройтись по самому краю над бездной. Учёный усмехнулся и показал взглядом:
— Пистоль, что ли?
— Ну... да. — В глазах Федота Петровича что-то мелькнуло — нет, не испуг, а какое-то удовлетворение, что ли... Будто что-то сбылось, словно подтвердилось нечто. А Кирилла между тем «понесло»:
— Кремнёвый, поди! Это ж такая вещь — пока курок вздёрнёшь... Опять же, осечки бывают! Эти игрушки для дуэлей хороши, а для драки нож сподручней!
— У меня капсюльный.
— Да ты что?! Быть того не может! Покажи!
— Больно ты ушлый, Кирилл Матвеев. Гляжу я — не по месту ушлый!