"Фантастика 2024-76". Компиляция. Книги 1-26
Шрифт:
– Не понял, она что, обиделась?
– Хорошо-хорошо. Иди скорей на ручки к дяде Верду, – ворчливо отозвался друг и сам положил мою руку себе на сгиб локтя, точно я леди.
Приподняв бровь, намекнул на странное поведение друга.
– Просто у тебя были такие глаза… – пояснил тот причину веселья, прежде чем затянуть меня в теневое ничто.
– Бесы! – ругнулся, обнаружив себя у двери комнаты Халли на Земляничном этаже. – Не мог перенести меня к порталу?
– Райд, у тебя от эмоций совсем голова не работает? Хотя влюбленный по уши Эллэ – это даже забавно.
– Кончай издеваться! Я не ржал, когда кое-кто дочку Ярранта обхаживал. Наоборот, помочь старался, а ты!
– Куда, думаешь, она направится? – проигнорировал выпад Вердерион.
– Не важно. Найду, где бы ни была, – понадеялся я на синдром и способность чувствовать любимую на расстоянии.
– И где же Халли сейчас? – Друг продолжал говорить со мной как со слабоумным.
– Сюда идет…
Моя волчица действительно приближалась, судя по ощущениям.
Бесы! Ощутил себя идиотом. Вердерион, состроив многозначительную мину, тактично исчез. Едва ли не в тот же миг в ветви появилась Халли. Увидев меня, остановилась, точно налетев на стену. А затем, развернувшись, потопала обратно, не говоря ни слова.
– Стой! – Точно охотник за добычей, я бросился за ней.
Надо сказать, весьма аппетитной добычей. Нагнав в фойе, подхватил на руки и, не меняя курса, направился к себе. Она насупилась и молчала всю дорогу. Молчала, когда усадил на кровать.
– Волчонок…
– Почему не рассказал мне про синдром истинной пары? – Голос любимой дрогнул.
Я неспешно подошел и опустился перед ней на пол. Погладил стройные лодыжки и пошел дальше, но где-то на бедрах меня остановили:
– Перестань!
Да, кажется, серьезного разговора не избежать. Сделал как велено – убрал руки, но вместо этого положил голову ей на колени, наслаждаясь уже одним ощущением столь близкого присутствия.
– Ты что, правда умрешь, если я… – Она не договорила, но тонкие пальчики впились в мои волосы, и я зажмурился от мгновенного удовольствия.
Халли тут же прекратила, хотя я чувствовал: для этого ей понадобилось сделать усилие. Она не осознавала, что сейчас мы с ней единое целое.
– Как это бывает? Ну… Если остаешься один? – изменила она формулировку вопроса.
Я говорил медленно, и сказанное совершенно не вязалось с довольным расслабленным тоном:
– Раздражение, апатия, меланхолия или же, наоборот, внезапные вспышки гнева и склонность к неоправданному риску. Халли, синдром не миф. У нас в роду почти все мужчины ему подвержены. А может, и вообще все. Просто остальным не довелось встретить свою истинную пару.
– Ты сейчас серьезно?
Пальцы снова легли мне на голову, принялись перебирать волосы.
– Более чем.
– Но в учебниках пишут… – звучало не слишком уверенно.
– Мои предки когда-то приложили много усилий для этого. Реальные исследования хранятся только в домашних архивах рода Эллэ.
– Но почему? Не понимаю.
– Безопасность, Халли. Мы стали бы уязвимей, узнай кто об этой слабости. Десятилетиями наша семья подогревала слухи о том, что синдрома не существует, а странная привязанность, порой возникающая у оборотников… Ну так мало ли чем одержим тот, внутри кого живет зверь?
– Но Магдиа? Она орала о синдроме так, что, наверное, в Чаще было слышно!
Я скрипнул зубами. Так вот кто накрутил мою девочку!
– Не беспокойся, там была только семья. Вытвори она подобное в другом месте, ей попросту никто не поверил бы, к тому же сочли бы сумасшедшей.
– М-да… – Халли задумалась. – И правда, мало ли что за бред несет обиженная женщина. Отличный ход, а главное, долгосрочного действия. Но как же тогда… Она утверждает, что ты сделал мне предложение только из-за синдрома, иначе бы и не взглянул? Нет, я могу понять: чтобы сохранить жизнь, можно и не на такое пойти. Отказа, полагаю, ты не приемлешь, да и в твоих руках все рычаги, чтобы надавить на меня… – Халли горько рассмеялась, но ее глаза подозрительно блестели. – Не повезло же тебе! Хотел избежать одного нежеланного брака и тут же вляпался в другой. От судьбы не уйдешь. – Снова смешок на грани истерики.
Похоже, события этого вечера подействовали на нее сильнее, чем я думал, но у меня есть старое доброе лекарство от меланхолии. Я поднялся, нависая. Вынуждая смотреть снизу вверх.
– Ох, Халли, как же тебе не повезло! Сочувствую!
Забравшись на кровать, уложил ее рядом. Стиснул в объятиях, чувствуя, как непроизвольно откликается ее тело. Она тут же попыталась отстраниться.
– Отпусти. Зачем теперь все это?
– Потому что хочу. Потому что люблю тебя, Халли. Потому что эгоист. Потому что не понимаю твоих причин для обиды и не желаю понимать. И потому что где-то читал: даже когда ссоришься, нужно держаться друг за друга.
Она прикрыла глаза, замерев, лишь кончики пальцев трепетали на моей груди, словно не в силах выбрать: оттолкнуть или погладить.
И все же она не сдавалась.
– Но что, если я сама разорву нашу помолвку? Запрешь меня навечно в одном из своих поместий?
Разговор стал надоедать. Подавив поднимающееся против воли раздражение, постарался сказать максимально спокойно и убедительно:
– Халли, ты меня любишь?
Кажется, такого вопроса она не ожидала, потому уставилась на меня широко открытыми глазами. Я молча ждал ответ.
– Ты и так знаешь. – Она потупилась.
И я едва сдержался, чтобы не поцеловать русую макушку, и лишь втянул ноздрями запах волос и духов, приготовленных моей матерью. Повторил вопрос:
– Так любишь или уже нет?
– Люблю! – Она вскинулась, глядя с вызовом.
Раздражение точно волной смыло, и на его место пришло удовлетворение.
– И я тебя, – искренне улыбнулся своей волчице, направив на нее все светлое, что чувствовал.
Халли не смогла противиться этому. Вот он – синдром в действии. Наконец-то я все понял. Как чуть раньше ощущал ее злость и метания, так и теперь почувствовал затопившую душу радость.