"Фантастика 2024-77". Компиляция. Книги 1-26
Шрифт:
–Лайно! –выругался спецназовец. Его подчинённые расплелись, всё так же мыча от боли, подбирали оружие, поднимались, но явно не были способны на что-либо серьёзное. Хорошо, если выберутся наружу без посторонней помощи. Впрочем, у самого Шпортько тоже онемело левое плечо.
Сержант медленно поворачивал голову из стороны в сторону, обшаривая тёмное помещение лучом налобного фонаря. Болотный Доктор неподвижно сидел за столом со свешенной на грудь головой. Шпортько, брезгливо смахивая с комбинезона воняющую формалином слизь, с автоматом наперевес осторожно обошёл стол. На разбросанных бумагах блеснул никелем большой старомодный шприц. «Галичанин» поднял руку Доктора, безуспешно попытался нащупать пульс.
–Доповiдаю. Ми його знайшли. –сказал Шпортько в микрофон. –Мертвий. Нi, це не ми його вбили. Самовбивство. Нi, мої хлопцi не зможуть пiдняти, потрiбна допомога. «Чому, чому»… А тому що ми тут з бюрером зустрiлися,
В конце обороны Усадьбы Болотного Доктора погиб контролёр, которого Рекс про себя окрестил «Толстяком». Мутант приплёлся к Хозяину дней пятнадцать назад, изрядно порванный собаками. Как его угораздило, Рекс решительно отказывался понимать. Возможно стая подкралась к Толстяку, когда тот спал - должны же и эти тыквоголовые когда-то отдыхать! Хозяин пытался усыпить контролера перед операцией, но на монстра наркоз не действовал. Доктор дивился, вкатил чудовищу алкоголь внутривенно, а когда тот отупело оплыл на табурете, принялся быстро зашивать раны и обрабатывать их йодом. В последующие дни выздоравливающий контролёр, гуляя вокруг дома, пугал других пациентов Доктора оплывшей землистой физиономией, полузакрытыми глазами и пузырями на висках. Впрочем, аппетитом он тоже пугал. Трёхлитровый котелок овсяной каши для него был обычной разовой нормой. Кроме того, непонятно каким образом Доктору удалось втолковать мутанту, что тому для восстановления сил требуется ежедневно потреблять пару килограммов сырой свеклы. Не дай бог кому увидеть контролёра, сующего в пасть фиолетовые нечищеные корнеплоды. Рекс и себя красавцем, конечно, не считал, и на Болотах насмотрелся всякого, но такое зрелище заставляло поёжиться даже его. Поэтому за общий стол контролера не усаживали, кормили отдельно, на что Толстяк, впрочем, не обижался. Во время боя монстр с полным безразличием сидел в овощехранилище с закрытыми глазами, повисшей головой и сложенными на коленях руками. Казалось, он спал под грохот стрельбы и разрывов. Однако, когда выстрелы стихли, встал и поковылял по кирпичным ступеням наверх. «Галичане» с автоматами наперевес осторожно поднимались по покатому склону с восточной стороны. Один на секунду остановился у поленницы. Там лежал Выхухоль. «Свободовец» был без сознания, но пальцы упрямо скребли землю, пытаясь ухватить приклад «калашникова», валяющегося рядом с пустым магазином. Спецназовец выстрелил раненому в лицо, смахнул брызги крови с жёлто-синей нашивки на рукаве. Височные пузыри Толстяка вздулись и запульсировали. Он тяжело уставился на врагов. Рекс злорадно возликовал. Контролер - это вам не таракан кухонный, попляшете напоследок, гады. Четверка «галичан» замерла, потом вскинула оружие и развернулась на сто восемьдесят градусов. Судя по всему, попавшие под психический контроль толстяка были бойцами не из худших: короткими меткими очередями сразу же уложили добрую половину наступающей за ними цепи. Когда ядрёные маты и вопли обалдевших «галичан» огласили округу, Рекс блаженно зажмурился и оскалил клыки в знаменитой улыбке чернобыльского пса. Хотя, конечно, пустыми надеждами тешить себя не следовало: Толстяк был последним защитником Дома Доктора и последним же неприятным сюрпризом для нападавших. Его появление только отсрочило конец. Изрешетив четвёрку подчинённых контролёром сослуживцев, «галичане» залегли и, очевидно получили по радио советы знающих людей. Во всяком случае, никто в поле зрения Толстяка больше не полез, а вот его местонахождение каким-то образом определили точно. Залп из подствольников по кирпичной стене! Ещё! Ещё! Наверное, этого хватило бы, чтобы уничтожить танк. А Толстяк не был танком. Вся сила контролера заключается в его умении подчинять на расстоянии психику других живых существ, зато против пуль в упор и ножа в рукопашной он, пожалуй, даже беззащитнее других монстров Зоны. Толстяк судорожно задёргался под ударами обломков кирпича и гранатных осколков, неуклюже повалился на бок, затих. Из разжатого кулака выкатилась надкушенная свекла.
– ----8-----
Рекс долго и совершенно неподвижно лежал на мокром и холодном железе водонапорного бака рядом с убитым Диагнозом. Ассистент Болотного Доктора сумел выбросить все стеклянные ёмкости с зажигательной смесью, кроме последней лабораторной колбы. Пуля ударила Диагнозу в висок, он неуклюже навалился на трубу, подвернув под себя руку с колбой, от которой остро воняло бензином и машинным маслом. Схватившиеся в смертном бою защитники Дома Доктора и «галичане» не видели Рекса и даже не могли предположить, что на баке кто-то мог притаиться. Высокий бортик, приваренный еще советскими умельцами, надёжно защищал его. Несколько раз по толстому металлу били шальные пули, отбивая лишаи ржавчины и выдавливая с внутренней стороны уродливые волдыри. Осколок гранаты, фыркая на излёте, упал перед самым собачьим носом. Потом бак содрогнулся от прямого попадания заряда из подствольника, с шумом полилась вниз вода. Но пёс не шелохнулся. Он не боялся. Хотя совершенно точно представлял себе, чем и как всё закончится.
Нестерпимо для острого собачьего нюха смердело пороховым дымом и гарью. Снаружи трещали и щёлкали подожженные Диагнозом деревянные постройки. Но больше не стреляли. Пришёл его, Рекса черед?
Пёс бесшумно подполз к щели между плитами ограждения, осторожно приник к ней. Во дворе, обезображенном выжженными в зелёной траве проплешинами, возились враги, что-то таскали, подсчитывали.
Святые собачьи угодники! Это ещё что за уродина?! Кто командует врагами? Баба, что ли? Ну да, точно. Рекс повидал немало мутантов, фантазия у Матушки-Зоны насчёт уродования зверей и людей работала ого-го как. Однако чтобы морду оставить почти человечьей, но притом в чёрный цвет выкрасить - это, извините, перебор и извращение. Баба завопила на кошачьем языке на солдат, те кинулись в дом и подвал. Что с хозяином? Пёс чувствовал неладное и с трудом удерживался от тоскливого воя.
Из подвала вытащили тяжёлый свёрток из закамуфлированного разводами брезента. Развернули. Неловко подвернув под себя руку, на брезенте в знакомом стареньком халате лежал Болотный Доктор, Рексов Хозяин и Друг. Чёрная баба визгливо напустилась на солдат, те недружелюбно отмалчивались.
Пёс знал, что в его распоряжении будет не больше двух секунд. Пёс знал, что эти секунды будут последними. Пёс знал, что по-другому не может быть.
Только бы не промахнуться… Пёс подобрался и прыгнул.
Не промахнулся! Когда к Доктору приходил его приятель, называвший себя Семецким (от него, кстати, пахло почти так же, как от Хозяина), он уважительно называл Рекса «центнером мускулов». Преувеличивал в два раза, конечно, но когда пятьдесят килограммов, обрушились с трёхметровой высоты всеми четырьмя лапами, собранными в пучок, в основание черепа Презесони Лефт, этого оказалось более чем достаточно. Американка умерла мгновенно, еще когда кувырком отлетала к горящему сараю.
Рекс вскочил на лапы, пронизанные мерзким электрическим звоном и дрожью. Он хотел принять вражеские пули в грудь и морду, как и следует погибать настоящему чернобыльскому псу. Но кто-то сильно толкнул его и загородил собою. Рекс рыкнул было, однако осёкся. Шатаясь и хрипло дыша, перед Рексом вставал с четверенек Аккерманец. В измазанной грязью руке он сжимал рукоять острой, словно бритва, финки. Властный окрик буквально на долю секунды опередил «галичан», вскинувших автоматы.
–Halt!
– разбрал Рекс. –Nicht schiessen!
Неуловимым движением выскользнул вперёд коренастый крепыш в НАТОвском камуфляже без знаков различия и без сине-жёлтой блямбы.
–Не стрелять!
– повторил он с сильным акцентом, а чтобы было понятнее, кулаком в беспалой перчатке отбил стволы спецназовцев в стороны. Посмотрел на скрюченный труп американки. Мгновенная пренебрежительная ухмылка скривила губы крепыша. Он молча ткнул пальцем в сторону убитой, потом в грудь ближайших «галичан». Те, бурча что-то под нос, втащили труп на расстеленный брезент и поволокли за сарай.
Рекс прижался к ноге Аккерманца. «Не повезло.
– подумал он, оскалившись. –Сразу не убили. Плохо.» Очевидно то же подумал и «долговец». Аккрманец наконец выпрямился во весь рост, шатнулся, провёл грязной ладонью по окровавленной щеке, сплюнул под ноги.
–Bundeswehr? –спросил он.-Von welcher Waffengattung?
–Fallshirmtruppen. –ответил немец. –Не трудиться. Я говорить по-русски. Бундесвер – не есть совсем правильно. Я есть потомственни официр германская армия. Майор Вайсс. Какой вы группировка? «Freiheit»?
–Nein. «Долг». В смысле – «Pflicht»…
–Gut. Ваше звание в армия? В «Долг»?
–Сержант. –ответил Аккерманец. –И там, и там.
–Hund… Собака есть ваш?
–Мой друг.
–Gut. –ещё раз одобрил майор. –Вы уметь воевать и готов умирать, как настоящий зольдат. Euer hund… друг – тоже. Здесь это не есть часто. Это надо уважать. Вы два можете идти сейчас. Только навсегда и совсем из Зона. Без возвратиться. Herr Oberstleutnant, буду просить выводить их, bitte sehr, за пост.
Дегтярёв, который пристально наблюдал за «галичанами», вытаскивавшими из дома Доктора контейнеры с хабаром и папки с документами, сказал Аккерманцу: -Пойдём. И ты тоже топай, лохматый.
Аккерманец осторожно потянул пса за загривок. Тот вяло огрызнулся, но поплёлся рядом.
– Не оглядывайся, сержант. –негромко сказал Дегтярёв. –Пойду сзади, прикрою вам спину. А то знаешь, парубки из «Галичины» озлобились потерями, не успеешь опомниться, как трассирующую пулю между лопаток получишь. Несмотря на то, что майор отпустил.