Фантастика и фэнтези польских авторов. Часть 1
Шрифт:
Здесь было иначе. Этой ночью много раз он с кем-то выпивал, много раз его хлопали по плечу, шутливо подталкивали, его обцеловывали девушки, а один раз — какой-то сильно выпивший парень, который, сориентировавшись в ошибке, сбежал в темноту. Никто и не пытался наплевать на него, сбить на землю, пинать ногами. Три девушки сделали ему весьма конкретные предложения. Он отговорился раной на бедре, и все выглядели разочарованными. Зато все они сообщили ему, где будут спать. Вспоминая об этом, он улыбался.
Он услышал шелест, и кто-то присел рядом.
— Устал?
Это была она, девушка Якуба.
— Немного, —
— Я тоже. Долгий был день; за сегодня произошло больше, чем за последние три месяца…
— А мне казалось, что у вас так чуть ли не каждый день…
— Каждый день деремся с Т-ботами и теряем друзей?
Михал поблагодарил судьбу, что она не увидит, как он краснеет.
— Прости, — шепнула она и коснулась его руки. — Иногда случается, что болтаю языком как сорока, особенно, когда устану. Я плохая девчонка из колонии, и по-другому не могу.
Он почти не слышал, что она сказала, ее прикосновение было словно удар током.
— Я и не… не сержусь. Я и сам иногда не думаю, что говорю.
— Я рада, что ты вернулся… тогда… Я же все видела в бункере, — вздохнула девушка. — Лукаш уже готовил в бой очередные группы, а я знала, что все это ничего не даст. Что пока все будут готовы, робот всех прибьет. А ты их спас.
— Да не преувеличивай ты с этим спасением. Они прекрасно справлялись и сами. Я серьезно, даже профи не провели бы лучше.
— Скромный ты наш.
Их ладони все так же касались одна другой. Михал чувствовал нарастающий шум крови в висках.
— Вернулся и все, — буркнул он и отодвинулся. — И не о чем говорить.
— Есть о чем, — девушка присела поближе. — Холодно?
Собственно говоря, только сейчас он почувствовал, что и вправду холодно. Очень холодно.
— Немного.
Девушка прижалась и набросила на них обоих одеяло.
— Почему, как я сюда пришла, ты ни разу на меня не поглядел?
— Боюсь.
— Боишься? Ты?
— Не издевайся, — исходящее от нее тепло было словно пламя, словно жар. — Боюсь, что гляну раз и уже не смогу перестать глядеть. Боюсь, что я пьян, и стану пытаться тебя обнять и поцеловать, нет… что буду пытаться тебя обнять и поцеловать, оправдываясь тем, что пьян. А вот теперь боюсь, что ты встанешь и уйдешь, а я останусь здесь сам, и буду исходить слюной. Боюсь, что завтра не смогу глянуть в глаза тебе… вам, тебе и Якубу. Потому что ведь ты…
— Его? — тихо спросила она. — Как же часто мужики путают пребывание вместе с правом собственности. Я не принадлежу ему, а он — мне. Мы вместе, а это нечто иное. И… я тоже боюсь… Точно того же, что и ты, Михал.
— Ох…
Прежде, чем он успел сказать чего-нибудь разумного, она забрала одеяло и исчезла в темноте.
— И все же, упадок короля и уничтожение его страны не были вызваны изменой королевы.
— А чем же?
— Жадностью, стремлением ко власти и правлению. Желание овладеть могущественным магическим предметом, обладающим властью над жизнью и смертью. Да, ребятишки. В те времена много еще было подобных артефактов… магических предметов, то есть, мечей, щитов, копий, доспехов и многих других.
— А тот предмет? Как он выглядел? Как меч?
— Нет, как котелок. Словно обычный, железный котел. Рыцари короля разыскивали его уже много лет, желая использовать силу этого предмета, чтобы творить добро. Но когда нашли, оказалось, что сила его пробуждает в людских сердцах самые черные чувства.
Он прервал рассказ, поочередно поглядел на каждого из детей. Глаза их вновь горели темным, внутренним светом.
— На сегодня хватит, малыши. Вижу, что заснете прямо вот так, на ходу. Закончим наш рассказ завтра.
— Обещаете?
— Обещаю.
— Куба! Куба, ты не поверишь, что мы нашли в останках Т-бота.
Якуб раскрыл глаза.
— Твоя рожа, Лукаш, не самый лучший вид для начала дня, — прохрипел он. — Тем более, с такой похмелюги.
— Гляди!
Лукаш положил на столе нечто, похожее на перевернутый вверх дном вокмен. Штука обладала серой поверхностью и несколькими светодиодами с нижнего края. Якуб встал с кровати, натянул одеяло на лежащую Каську. Вело девчонке, она могла дрыхнуть даже во время артиллерийского обстрела.
— Подобные я уже видел. Стандартный бронированный колпак центрального блока. А ты чего ожидал? Капустного кочана? И вообще, откуда это у тебя?
— Это наш вчерашний Т-бот. Ночью не мог заснуть, так что взял трех ребят, и мы пошли его выпотрошить, пока кто-нибудь не свистнул у нас части из-под носа. Сняли плиты кожуха, а центральная часть вскрыта словно консервная банка — и в средине вот это. Гляди.
Рядом с колпаком Лукаш поставил ноут, соединил оба устройства кабелем. На экране пробежали ряды схем, затем появилась надпись: READY [20] .
20
Готов (к работе) (англ.)
Оба всматривались в экран, словно загипнотизированные.
— Ты чего, тюльку гонишь, правда? — Якуб, сам того не желая, заговорил шепотом. — Посмеяться решил.
— Нет. Холера, нет. Я и сам не мог поверить и потому пришел к тебе, чтобы убедиться в том, что это правда.
— На другом оборудовании проверил?
— Три раза. Он живой. Долбаный проц к Т-боту живой!
Они глядели один на другого и скалились словно придурки.
Процессор к российскому Т-боту был наиболее разыскиваемым и желанным оборудованием. Американцам не удавалось расколоть принципа действия центра управления этих двуногих боевых роботов, а всякий раз, когда удавалось уничтожить или повредить какой-нибудь Т-бот, система автоматического уничтожения превращала содержимое бронеколпака в горелый сплав. Наиболее фантастические слухи говорили о сети людских нейронов, умножаемых в пространственной, наноалмазной сетке. Якобы, благодаря этому, Т-боты и были такими грозными, к тому же они обладали способностью обучения новой тактике в ходе боя, по месту, словно живой, разумный организм. После вчерашнего столкновения Якуб уже не мог сказать, что это байда. За этот ценный процессор американцы дали бы все, что угодно.