Фантазии Фарятьева
Шрифт:
Люба. Мама!
Мама. Ну поцелуй, поцелуй! Что ты такая дикая, такая суровая?..
Люба. Не приставай ко мне, мама.
Мама. Я хочу поговорить со своей девулей, со своим Любасиком.
Люба. Ну так говори!
Мама. Любасик, ты понимаешь, какой сейчас ответственный момент в жизни Шуры?
Люба. Всё понимаю. Короче.
Мама. Нет, девочка, ты не понимаешь, как в такой момент важны для женщины нормальные жилищные условия. И для мужчины,
Люба. Короче! Куда мне деваться?
Мама. Любасик! Что ты такое говоришь? Ты же знаешь, как я люблю вас обеих. Вы обе мои девули.
Люба. Ну?!
Мама. Я подумала, что, если бы ты сейчас поехала к дяде Вите в Одессу, — это было бы очень разумно. У них великолепные условия, и ты знаешь, как тебя любит тётя Галя.
Люба. Ещё бы! Конечно знаю.
Мама. Зачем иронизировать?
Люба. А кто иронизирует?
Мама. В конце концов, мы все вместе переедем в Киев. Мы поменяем квартиру, будем жить где-нибудь на Крещатике или на Печерске. Ты представь себе: Киев, каштаны…
Люба. И пальмы.
Мама. Почему пальмы?
Люба. На балконе посадим пальмы.
Мама. Я говорю серьёзно, Любушка.
Люба. А кто шутит?
Мама. Ты знаешь, Любушка, Шура заслужила счастье. Мне кажется, что Павлик очень порядочный человек. И главное, как он к ней относится. Это какое-то высокое чувство. Сейчас это большая редкость. Как ты думаешь? Я наблюдала за ним… По-моему, он очень, очень… Но вот тебе не кажется, что в нём есть нечто странное?
Люба. Нет ничего странного. Обыкновенный сумасшедший.
Мама. Люба! Ты так резка! Разве можно бросаться такими словами?
Люба. Ты спросила, я ответила.
Мама. На основании чего ты говоришь?
Люба. На основании того, что слышала. Я тоже кое-что слышала. Невольно, конечно.
Мама. Ты знаешь, вот об этом я и хотела поговорить. Мне кое-что было непонятно… По-моему, он немного заговаривается. Тебе так не кажется? Как-то вот уклоняется в сторону от мысли. А? Нет?
Люба. Мама, я не хочу об этом говорить. Это не моё дело. Мне уже сказали об этом.
Мама. То есть как не твоё дело? Мы — одна семья. Это всё нужно обсудить. Это важный шаг. Ты вот сказала, что он сумасшедший. Это, конечно, не так.
Люба. Хорошо, не так.
Мама. Это не так. Он прелестный человек. Но если он немного… Он слегка… ну с придурью, что ли? Ну и это, конечно, ничего. Кто сейчас нормальный? Такой ритм жизни. Но ведь эта же черта может быть наследственной? Как ты думаешь? Это может отразиться на внуках где-нибудь в десятом колене. Как ты думаешь?
Люба. Может отразиться.
Мама. Возможно, у него в роду были какие-то умственные отклонения. Ты понимаешь, это очень важно. Мне кажется, что нужно это выяснить в первую очередь. Как ты думаешь?
Люба.
Мама. Ну, справка — это глупость. А вот узнать о его родственниках… Ты не знаешь, с кем он живёт?
Люба. Я не знаю, с кем он живёт.
Мама. Ну да, конечно. Я немедленно познакомлюсь с его родственниками, если они есть, конечно. Я думаю, что всё это не так страшно. Я даже уверена, что ты преувеличиваешь, Любасик. Ты — человек крайностей, а так нельзя. Всё будет хорошо, вот ты увидишь. И с Киевом всё уладится, я уверена. А то, что есть какие-то трудности…
Люба. Так разве это трудности?
Мама. Нет, кое-какие трудности есть. К сожалению, есть.
Люба. Да плевать на эти трудности! Разве это трудности? Так, чепуха. А то, что я проучилась десять лет в этой школе, то, что у меня здесь есть какие-то знакомые, то, что у меня здесь есть какие-то дела, может быть, какие-то планы, так это всё глупости. А то, что меня не спросили, хочу я или не хочу в эту паршивую Одессу, вроде бы я не человек, вроде бы у меня не может быть никакой жизни… Так это всё разве имеет значение? Это всё чепуха. Всё будет хорошо, мамочка. Всё образуется. Я вам не буду мешать. Я думала подождать годик, но, видно, нужно поторопиться. Я тоже выйду замуж. Сегодня! Сейчас! Сию минуту! (Уходит, хлопнув дверью.)
Сцена пятая
Квартира Фарятьевых. Тётя Павла ставит цветы в вазу, на диване торжественно сидит мама Саши. Ранний вечер, ещё светло, но в комнате зажжён яркий свет.
Мама. Я вас именно такой и представляла. Мне кажется, что я бы узнала вас и на улице, если бы случайно встретила. Сердцем бы узнала. (Смеётся.) Но может быть, я и ошибаюсь.
Тётя. Мне тоже кажется, что мы уже где-то встречались.
Мама. Конечно встречались. Наш город не так уж велик.
Тётя. А я была уверена, что мы познакомимся не сегодня, так завтра, я чувствовала.
Мама. Моя бы воля, я бы пришла и раньше, но мне хотелось, чтобы дети выяснили всё до конца. Но теперь, слава богу…
Тётя. И прекрасно, и прекрасно!
Мама. Всё решилось, и слава богу.
Тётя (садится рядом с мамой). А теперь мы будем говорит говорить… Нам ведь есть о чём поговорить, правда?
Мама. Ещё бы!
Пауза.
Тётя. Знаете, вы очень похожи на мою покойную сестру, мать Павлика. Она умерла пятнадцать лет назад.
Мама. Так значит, Павел ваш родной племянник?
Тётя. И да, и нет. Больше чем племянник: у меня ведь детей нет, и мы всё время жили вместе, а с тех пор, как умерла Зина…
Мама. Простите, а от чего она умерла?
Тётя. Она долго болела. Можно сказать, она была обречена.