Фантазии господина Фрейда
Шрифт:
– Туберкулез, – покачал головой Ершов.
– Вот именно! Ей не для себя деньги потребовались, а для него! Чтобы его жизнь сохранить и вытянуть! Вот вам и объяснение, почему она в постель к Андрееву влезла, а тот ее, между прочим, подстилкой в лицо кроет. И вот для чего ей фиктивный брак в Германии понадобился – потому что там и медицина, и врачи совсем другие! Уедет она туда, а следом и Валерия вытащит! – объяснила я.
– Чем же она платить собиралась? – напомнил мне Ершов.
– Мне сказали, что она очень основательно Андреева вытрясла, как насосом из него деньги качала,
– А приданое откуда? Не на драгоценности ли Клавдии Петровны она рассчитывала? – настаивал он.
– Не забывайте: у нее хороший консультант под боком, который прекрасно знает, чем кончаются такие вещи. Кроме того, о приданом она написала всего неделю назад, – напомнила я.
– А не могла ли она, минуя Галкина, сама найти исполнителя? – выдвинул идею Игорь Олегович.
– Высококлассного профи? – уточнила я. – И где бы она его взяла? На рынке? Ну, предположим, нашла она такого человека. Но и вы, и я знаем, сколько стоят его услуги. Неужели вы думаете, что она такие деньги на это потратила бы? Это ведь вам не алкаша за бутылку нанять!
– А если наследница она? – настаивал он.
– А на какие шиши она будет Галкину шесть месяцев лекарства покупать, если на киллера так потратится? Вы хоть немного представляете себе, сколько эти препараты стоят и как много их надо? Нет, Игорь Олегович! Не выгодна ей смерть Андреева! – разозлилась я. – Он ей живой нужен, точнее, его деньги! Если дорогой ей человек одной ногой уже на том свете стоит, а у нее есть возможность ему на блюдечке до жути дорогие лекарства принести, захочет разве она такую дойную корову убивать? Кроме того, наследница – точно не она! А вот откуда обещанное приданое, нужно будет разобраться. Думаю, этому факту найдется достаточно простое объяснение.
Услышав это, мужчины чуть на месте не подскочили.
– Вы так решили, потому что Андреев ее ни в грош не ставит и подстилкой зовет? – спросил Ершов. – Вообще-то разумно, – подумав, сказал он. – Вряд ли какой угодно человек, даже если он с сыном поругался, перепишет завещание в пользу женщины, с которой он так обращается.
А вот Игорь Олегович спросил о другом:
– Татьяна Александровна, вы упомянули, что какая-то моя фраза заставила вас пересмотреть свои выводы. Ну и что же я такого сказал?
– Сейчас все объясню, – пообещала я. – Только лист бумаги мне дайте!
Следующие пятнадцать минут я поэтапно раскрывала перед ними весь ход моих размышлений. Они спорили, возражали, переспрашивали, уточняли… Но в конце концов, пусть и с внесенными ими поправками и дополнениями, мы пришли к единому мнению, что именно так все и обстояло.
– Так кто же все-таки Лариске звонил? – спросил меня Ершов.
Как ни хотелось мне его еще поинтриговать, но я сжалилась и ответила:
– Да сам Андреев и звонил! Ему Сазонов новый сотовый на свое имя купил, потому что собственный телефон Семена Ивановича, наверное, разбился, когда он на ящики рухнул после неудачного покушения.
– Ну, теперь и пообедать можно, – предложил Маркин и, нажав на кнопку
– Уже несу, – раздался ее голос, а через пару минут она появилась с подносом, при этом с большим подозрением посмотрев на меня.
– Все в порядке, тетя Женя, – успокоил ее Маркин. – Просто у Татьяны Александровны так своеобразно мыслительный процесс протекает, – этот паршивец опять надо мной посмеивался, но я уже не обижалась на него.
– Игорь Олегович, а почему вы ее так по-родственному зовете? – спросила я, когда секретарша вошла.
– Так я же ее с детства знаю, она еще у моего отца секретарем работала, – объяснил он. – На людях, конечно, я ее по имени-отчеству зову, а наедине – так, как привык.
Обед оказался очень вкусным и сытным, и мы, как канадские лесорубы, которые в лесу говорят о женщинах, а с женщинами – о лесе, продолжали обсуждать объединившее нас дело. Роли были распределены четко: мне предстояло поговорить с Валерием и Лариской, благо у Галкина сегодня выходной и, как доложили Ершову, он никуда из дома не выходил, Маркину – задержать и допросить стрелка, а Ершову – выяснить для меня некоторые необходимые подробности, потому что ему это было проще сделать, чем мне. Единственное, о чем я им ни словом не обмолвилась, было то, что завтрашний день, который совершенно неожиданно для меня намечался менее загруженным, чем все предыдущие, я собиралась посвятить поискам Клавдии Петровны.
По дороге в Кировский райотдел, у здания которого осталась моя машина, я, налопавшаяся от пуза, даже задремала и проснулась, только когда Ершов осторожно потряс меня за плечо.
– Татьяна Александровна, у вас телефон надрывается.
Я потрясла головой, чтобы окончательно проснуться, и достала из сумки сотовый – это был Венчик.
– Ну, матушка, узнал я кой-чего, только, боюсь, тебя это не обрадует, – сказал он.
– Поняла! – вздохнула я и спросила: – Ты где?
– По месту выполнения задания пока пребываю, – сообщил он.
– Если ты считаешь, что все там выяснил, возвращайся домой, я к тебе вечером заеду, – пообещала я.
Отключив телефон, я убрала его в сумку, стараясь сделать это незаметно, потянулась, но Ершов все понял и участливо спросил:
– Устали?
– Да нет, все нормально, бывало и хуже, – ответила я. – Живу надеждой на скорое окончание дела и тогда отправлюсь куда-нибудь далеко-далеко! И надолго!
– Знали бы вы, сколько времени я в отпуске не был! – помотал головой он.
Но вот мы подъехали к райотделу, попрощались, и я пошла к своей машине, но вдруг услышала за спиной его голос:
– Тьфу ты, черт! Чуть не забыл! Гостинцы-то!
– Какие гостинцы? – повернувшись, спросила я.
– Да Игорек нам тут собрал, манера у него такая, – объяснил Ершов.
Тем временем водитель его «Волги» открыл багажник, где стояли две солидных размеров картонные коробки, с натугой взял одну из них и направился к моему «Ситроену». Мне ничего не оставалось, как открыть свой багажник, куда он коробку и поставил, а заодно и мой пакет с банками, который я опять чуть было не забыла.