Фантазилки (Рассказы)
Шрифт:
– Я за нее.
– Слышь, мужик, - подытожила Левая, - тебе чего? Вояка некоторое время лихорадочно соображал, что сказать дальше.
– Ты эта, как его...
– сдвинув на лоб шишак, он почесал в затылке и наконец нашелся.
– Это ты, стало быть, за Марью-царевну выкуп требоваешь?
– Чего-о?!
– Глаза у Правой головы, потеснив глазные щитки, от удивления полезли на лоб.
– Вы... выкуп?
Головы переглянулись.
– Да я третий месяц дома сижу!
– взорвалась Средняя, и Змей, тяжело переваливаясь, затопал вперед.
– Какая Марья? Какая царевна? Охренел, мужик, да?
– Не подходи!
– взвизгнул тот, прикрываясь щитом.
– Изувечу! Не трожь! А-а-а!
Он швырнул копье, промазал и лихорадочно потянул из ножен у седла меч. Конь, испуганно заржав, взвился на дыбы, с силой ударил в землю копытами и, взбрыкивая, понесся к лесу.
– Стой!
– всполошился мужик.
– Тпру, кому говорю! Отдай меч, волчья сыть! Травяной мешок!
Прихрамывая и потрясая кулаками, он некоторое время носился за конем, оглашая поляну всяческими обидными прозвищами, пока наконец не выдохся и не остановился посреди лужайки, тяжело дыша. Вытер пот.
Средняя голова деликатно кашлянула, напоминая о своем присутствии. Мужик вздрогнул и оглянулся.
– Пуганем?
– тихо шепнула ей на ухо Правая.
– На што?
– отозвалась та.
– Чтоб неповадно было... Давай, ляпни че-нь'ть, ты же умеешь.
– Кха-ха-ха!
– прочистила горло Средняя и взревела на весь лес первое, что пришло на ум: - Конь на обед, молодец на ужин!!!
Левая голова, прыснув, залезла под мышку и затряслась там от беззвучного смеха. Мужик побледнел и выхватил нож.
– А-а, ножичек!
– ехидно протянула Правая, и обе головы облизнулись с показной жадностью.
– Ну, ну... Ножичком...
– ...ножичком, значит...
– ...меня бить собрался?
– Отлезь!
– рявкнул "молодец", сорвал голос и сипло добавил: - Убью!
Из леса послышалось дикое ржание коня - видимо, плутая в потемках, он наткнулся на логово бабкиной избы. Та спросонья напинала бедной кляче и сама в жуткой панике удрала поглубже в чащобу.
– Ой, не могу!
– донеслось из-под мышки, и утирающая слезы Левая голова вынырнула наружу.
– Ох, потешил... Ты кто хоть будещь-то, а?
Мужик отступил на шаг и взмахнул ножом.
– Ну, хватит, хватит, - примирительно сказала Средняя голова.
– Ты это брось. Пошутили и будет. Я ведь, по правде сказать, и не крал никого. И чего ты сюда приперся, никак в толк не возьму... Э-э-э... как там тебя?
– Иван, - хмуро сказал тот.
– Можно - Ваня.
– И чего ж ты, Ваня, по лесам шляешься? Дело пытаешь, аль от дела лытаешь?
– От дела лытаю...
– грустно вздохнул тот, почесал в затылке и, сорвав с головы шишак, в сердцах так шваркнул им оземь, что тот погнулся.
– А, пропадай моя телега, все четыре колеса! Понимаешь, э-э-э... Змей... Ты ведь Змей?
– Ну, да. Это я.
– Понимаешь, Змей, все ходят по свету, хотят чего-то, славы себе ищут. Войн уж почитай лет пять никаких нет, а мне прославиться - во, как надо! Мечта у меня, понимаешь, на княжеской дочке жениться... Ну, вот, понимаешь... и решил, понимаешь... это... А, да и так все ясно... Отпустил бы ты меня, а?
– Да я вроде тебя не держу... Вот только не суйся сюда больше, лады? Заповедное место. Ищи себе славы в других краях. Конь твой, кстати, где-то рядом бегает. Волков бабка поизвела, к утру покличешь - прискачет. Лошади нашего духу боятся.
– Эт' точно...
– угрюмо закивал Иван, замялся, смущенно огляделся по сторонам и, понизив голос, заговорщически зашептал: - Слышь, друг! А может, ты мне кого присоветуешь? Я б его ухлопал - глядишь, и мне слава, и тебе польза. Бабу-Ягу, там, или Кощея Бессмертного. А?
– Ягу не трожь, - сердито сказала Средняя голова.
– Да и если Змеев где увидишь - тоже не лезь. А не то - под землей найду, да там и оставлю. А Кощей помер намедни.
– Ишь ты!
– поразился тот.
– Как это? Как это помер? Не могет такого быть! Он же бессмертный!
– Ни лешего ты не смыслишь в наших колдовских делах. Кощей - он и есть Кощей. Сволота одна. Из вас он вышел, из людей. Ал... хи... Тьфу! Ал-хи-мией да магией всякого колдовства поднабрался. Вреднючий был страсть! Сущий бес. Его окрестная нежить так и прозвала - "Кощей - Бес Смертный". Помер он. Над златом зачах. Опыты какие-то с ним делал, ну и траванулся. А жаль - ты б мог его уложить... ежели, конечно, сам бы жив остался.
– А вот Соловей-разбойник... Его как? Можно?
– А! Вот его можно, можно!
– оживилась Левая голова, вспомнив, что оный вражина хозяйничает в местах отдыха Скарапеи Аспидовны, и две другие головы согласно закивали.
– Ентот гад, Соловей-хан со своими головорезами третий год в Муромских лесах никому проходу не дает. Режет всех. Ты его излови, коли не добрались еще до душегуба, - и дело с концом!
– Ага... Ну, ты извиняй. А то я ведь что? Я ведь, когда слух пошел, что ты Марью увел, я и решил ее того... спасти.
– Мужик вздохнул.
– А вишь, как вышло. Оговор, видать. Так что, извиняй, Змей Тугарин, ежели что не так...
– Тугарин?
– хором переспросили головы и переглянулись.
– Ты че, мужик, совсем с ума сошел?
– осведомилась Правая.
– Ты посмотри на меня: какой же я тебе Тугарин?
Богатырь совсем опешил и теперь стоял и переводил взгляд с одной головы на другую.
– А... разве... нет?
– Конечно, нет! Тугарин, он только по названию Змей. А я - Горыныч! Горыныч я! Ты, когда через реку проезжал, указатель видел или не видел? Ясно же написано - "р. Горынь". Какой я после этого Тугарин?
– Да не умею я читать...
– машинально выдавил Иван и озадаченно поскреб в затылке.
– Бли-ин!
– протянул он, и в глазах его как будто проступило понимание.
– Так что же, получается, я обознался? Так, что ли?!
– Что ли, так, - подтвердил Змей Горыныч. Детина вдруг схватился за голову и забегал по поляне, потрясая кулаками и время от времени пиная несчастный шишак.