Фантазм. Творец реальностей – 3
Шрифт:
Он секунду помолчал и добавил:
– Впрочем, как и те, кто вернулся с боевого задания.
Увидев загоревшиеся при последних словах глаза Романова, Соколов усмехнулся и предложил ему пройти в дальний угол кабинета, где стояли два удобных кресла напротив друг друга.
– Прошу вас, Игорь, присаживайтесь. Вы не возражаете, что я вас по имени называю? Мы с вами почти ровесники, к тому же оба прошли Афган, поэтому у нас много общего. Да и в званиях тоже не сильно друг от друга отличаемся. Поэтому, предлагаю называть меня просто Егором. Ну, или, если уж совсем неудобно, Егором Николаевичем. Но лучше все же Егором.
– Так точно, то есть, эээ, хорошо, Егор, – немного запнувшись, произнес Игорь, усаживаясь в мягкое кресло.
– Вот и отлично, – потер ладони хозяин кабинета, – тогда, может, чаю? У меня есть отличный чай!
– Неужели со слоном?
– Лучше, Игорь, гораздо лучше. Открою вам секрет: так называемый «Индийский»
20
Исторический факт.
И чай оказался действительно очень вкусным, и Игорь немного расслабился. Возможно поэтому первый вопрос старшего лейтенанта застал его врасплох:
– Скажи, Игорь, как ты относишься к чудесам?
– Извините, не понял, к чему? – в растерянности ответил он тогда и увидел, как губы Соколова раскрылись в довольной улыбке. Это уже потом он привык к неожиданным и – слишком часто – странным вопросам психолога. А тогда просто не знал, что и ответить.
Игорь, улыбнулся всплывшей перед глазами картине и почти тут же, без перехода, прервав поток воспоминаний, перевернулся на живот и, приложив бинокль к глазам, внимательно осмотрел всё вокруг серьезными глазами, в которых самый предвзятый исследователь не нашел бы и тени сентиментальности. Ничто не должно помешать выполнению задания, никакая лирика воспоминаний. Потом посмотрел на часы и снова улегся на спину. Время ещё есть, а звук автомобильного двигателя он услышит издалека.
Да, ЦСН оказался действительно необычной воинской частью. Если, пройдя срочную в Афгане, а потом закончив военное училище, Игорь считал, что он уже всё знает о военном деле, то здесь ему быстро доказали, что это не совсем так. Нет, к примеру, что такое «тропа разведчика» он знал по училищу и неплохо её проходил. Но вот, например, с «полосой риска», когда ты преодолеваешь определенный участок местности под самым настоящим, боевым, а не холостым автоматным и пулемётным огнем, он столкнулся впервые. И ведь там был реальный риск, что тебя пристрелят, если только ты сделаешь хоть малейшую ошибку!
А ещё были упражнения из курса горной подготовки и переправы вплавь через реку c быстрым течением на подручных средствах. Их учили преодолевать проволочное заграждение под высоким напряжением и нырять на глубину, чтобы там, на глубине, успеть освободиться от оружия и снаряжения. А плавание в полной экипировке и с оружием? А наблюдение за вскрытием трупов в морге? А обучение способам обнаружения слежки и ухода от нее? И это далеко не всё, кое-что даже вспоминать небезопасно, такие подписки давал, что – мама, не горюй!
Он вновь улыбнулся. Да уж, готовили их крепко, а у него ещё были специальные занятия по снайперской подготовке. Которые, к сожалению, не освобождали от всего остального. К сожалению – это тогда так думалось. Сейчас он понимал, что к счастью.
Наверное, нет в мире такого оружия, из которого ему не пришлось пострелять за время подготовки в ЦСН – из самых разных положений при самых необычных обстоятельствах. Когда, например, два бойца стоят позади и стреляют по тебе из автоматов. Ну, не прямо в тебя, конечно, но совсем рядом. А ты должен, не обращая на это внимания, спокойно выцеливать мишень, которая, кстати, на месте тоже не стоит.
Но самым сложным был экзамен на получение бирюзового билета. Игорь уже думал, что завалит его, а когда прошёл, то сначала даже не поверил что все испытания 21 закончились и не почувствовал ничего, кроме смертельной усталости. Зато сколько было гордости на торжественном вручении этого берета, ибо он уже сам по себе говорил понимающим, что перед тобой не просто лейтеха —десантник, а настоящий волкодав, элита спецподразделений.
А дальше пошли командировки, одна удивительнее другой. И после каждой – обязательная беседа со старшим лейтенантом, а потом и капитаном Егором Соколовым. И, положа руку на сердце, Игорь признавал, что без этих бесед было бы гораздо сложнее перенести иногда очень даже неслабый стресс после очередного успешного выполнения задания командования. Именно – успешного, потому что других у них не было. Этот молодой и весёлый парень с глазами, которые умели мгновенно превращаться в глаза умудренного жизнью старца, воистину творил чудеса. И порой не в переносном, а в самом прямом смысле слова. Стоит лишь упомянуть вот такие задания, как сегодняшнее, которые без Соколова и его странных, и порой пугающих, умений были бы просто невозможны.
21
Аналогом
Глава IV
1941 год, СССР.
В окружающей пасторальной тишине звук моторов снайпер, как и рассчитывал, услышал издалека. Игорь посмотрел на часы и удовлетворенно кивнул, словно заранее знал всё, что должно случиться. Впрочем, он и правда, знал это. Вводная была проста и лаконична: «В 15.07 в квадрат … прибудут два автомобиля, где сделают остановку. В автомобиле ГАЗ М-1, в просторечии именуемый «Эмка», находится его цель (фото прилагается). Цель уничтожить». Ну, а дальше уже начиналась привычная работа. И то, что на этот раз его цель находится в прошлом, в котором сам снайпер ещё даже не родился, как и то, что целью является будущий руководитель государства, который в его прошлом десять лет правил страной – это всё мелочи, рабочий момент, к выполнению приказа отношения не имеющий. Игорь, конечно, сразу узнал человека на фотографии. Да и кто в СССР, а если точнее, то сейчас уже в Российско-Азиатской Федерации, как стала называться его страна с 1 января 1987 22 года, не узнал бы его? Но у лейтенанта Романова не дрогнула ни одна мышца на лице. На вопрос «Задание понятно, лейтенант?», он четко ответил: «Так точно. Разрешите выполнять?».
22
См. роман «Метанойя».
И вот он здесь. Как? – хороший вопрос, на который у него не было ответа. Да и всё равно же не поверит никто. Просто два часа назад в полной снайперской экипировке он зашел в «Страну чудес» – так между собой военнослужащие называли большой ангар на территории Центра, прятавшийся в тени раскидистых сосен. Именно из этого ангара они порой отправлялись на выполнение заданий командования в такие места и времена, что лучше об этом вообще не думать, а то свихнешься наглухо. Однако им объяснили, что это не волшебство, а наука. Игорь вспомнил слова Соколова, сказанные ему сразу после вопроса о его отношении к чудесам: «Понимаешь, Игорь, достаточно продвинутая технология практически ничем не отличается от чуда» 23 . Он потом долго размышлял над этими словами «психолога» (а он уже давно сообразил, что эта должность капитана Соколова не более чем прикрытие, ширма для чего-то гораздо более секретного и опасного), и понял, что Егор прав. Скажем, человеку, живущему до Рождества Христова, невозможно объяснить, как многотонный железный самолет, да еще груженный многотонной железной техникой, взлетает в небеса и летит там с огромной скоростью. С его точки зрения, это совершенно невозможно и, если он это увидит, то, конечно, посчитает чудом. То же самое и здесь: Игорь видит что-то, что, с его точки зрения, совершенно невозможно, и только поэтому считает происходящее чудом. Хотя, на самом деле, он в этом случае ничем не отличается от далеких предков, увидевших взлетающий самолет. То есть, на первый взгляд – шарики за ролики закатываются, но уже на второй – всё становится на свои места. Да, суперсекретная, не имеющая аналогов в мире, очень продвинутая технология. Не чудо, а наука. А, как известно, чтобы совершенно успокоить современного человека, надо просто что-то непонятное назвать наукой и для него этого объяснения будет вполне достаточно. Он лишь подумает: вот, молодцы эти ученые, чего только не выдумают! Слово «наука», таким образом, превратилось для его современников в аналог слова «чудо» для предков. Те, услышав, что что-то является чудом, вопросы задавать сразу переставали: непонятно, конечно, но ведь чудо же! Так и наши современники поступают совершенно аналогичным образом, когда слышат слово «наука».
23
Намёк на третий закон Кларка, сформулированный им в редакции своей книги «Черты будущего» (англ. Profiles of the Future) 1973 года: «Любая достаточно развитая технология неотличима от магии».
Не торопясь, Игорь перевернулся на живот, пристроил винтовку на приготовленный упор, и внимательно разглядев через оптику приближающиеся машины, хмыкнул.
– Кто же у нас сейчас захочет до ветру, а? Неужели сам Никита Сергеевич? – еле слышно прошептал он себе под нос. Оценить шутку было некому, что снайпера вполне устраивало. За годы службы он привык вести внутренний диалог с самим собой, который помогал ему коротать порой длительное время ожидания того момента, когда он сможет сделать один-единственный выстрел. Второго обычно уже не требовалось. Второй выстрел нужен только плохому снайперу.