Фантазм. Творец реальностей – 3
Шрифт:
Глава VI
1978 год, СССР.
Оля Лаврентьева, которой, вопреки уверенности Егора Соколова, семнадцать лет ещё не исполнилось, хотя до дня рождения оставалось лишь несколько месяцев, несмотря на этот факт, полагала себя человеком достаточно взрослым и вполне самостоятельным. Однако, случилось так, что она никогда ранее не слышала даже о том странном и необъяснимом серьёзной наукой феномене, когда женщины иногда влюбляются в тех, кого жалеют. Особенности сложной и противоречивой женской природы она пока ещё только постигала по большей части исключительно опытным путем. Поскольку ни в школе, ни дома об этом ничего не говорили, не считая, конечно, безобидных пестиков и тычинок на уроках ботаники. Видимо, разумно
Но, кроме государственной средней школы имени Владимира Ильича Ленина, которую Оля уже заканчивала, была ещё другая школа – школа жизни, уроками в которой служили собственные ошибки учащихся этой всеобщей школы человечества, из которых по умолчанию и предполагалось извлекать для себя такой необходимый в будущем жизненный опыт. Схема, в общем, классическая, давным-давно озвученная гением русской поэзии Александром Сергеевичем: «опыт – сын ошибок трудных». Или, как образно выразился другой гений из Америки: «Кошка, однажды усевшаяся на горячую плиту, больше никогда не сядет на горячую плиту. И на холодную тоже» 27 .
27
Авторство цитаты приписывается писателю Сэмюэлю Лэнгхорну Клеменсу, более известному во всем мире по своему творческому псевдониму – Марк Твен.
А произошло вот что. Случай, надо сказать, неординарный в её жизни, в том смысле, что произошел сей казус, повлекший за собой цепочку неожиданных последствий, с нею впервые. Однажды Ольга с мамой, которую она сопровождала по ее просьбе-указанию за какой-то надобностью (причина из Олиной головы вылетела напрочь) зашли к маминой знакомой в районную больницу, где та работала медсестрой, и в приемном покое встретили ещё одну мамину знакомую, которая была с сыном, на вид – Олиным ровесником. Это только потом она узнала, что внешность оказалась обманчивой и мальчишка на самом деле был младше её на целых два класса. Но было уже, как пел тогда Высоцкий, поздно.
Из разговора родителей выяснилось, что этот парнишка сейчас пришёл с мамой для того, чтобы лечь в больницу, где ему будут делать операцию (аппендицит, кажется, или ещё что-то – такие мелкие подробности в её голове не задержались). Парнишка был симпатичный, слов нет. Здесь девичье сердце чуть дрогнуло в первый раз, как бы – пробный и потому не очень уверенный. И хотя, как мы с вами знаем, паренёк этот был младше Ольги, её необычайно поразило выражение мужественного безразличия на его лице (второй, более уверенный, сердечный толчок). Будучи женщиной, хотя и в подростковом ещё возрасте, Ольга тут же окончательно для себя решила, что он, наверняка, в душе очень боится. Да и кто вообще, скажите, не боится операций, если резать будут тебя самого, а не кого-то другого? Никакой лапароскопии в те времена не предполагалось, всё было по-честному – скальпелем, и чем разрез больше, тем удобнее хирургу.
Но мальчик, хоть и боялся, держался очень достойно, пусть даже лицо его весьма благородно побледнело. Ну, так тогда Оле показалось или, что вероятнее, она себе это просто придумала – для красоты (третий сердечный толчок на этот раз был заметно чувствительнее предыдущих). Она с детства была особой мечтательной и увлекающейся, с большой, можно даже смело сказать – необъятной фантазией. За что порой получала поучения от мамы в том смысле, что надо смотреть на жизнь трезво, вместо того, чтобы витать в придуманных мирах. Мама была, конечно, права по-своему – по-матерински. Но кто, скажите, в этом возрасте слушает мудрые советы родителей? В этом возрасте, именуемом переходным, поучения родителей кажутся такими далекими от современной жизни, в которой родители, будучи уже людьми явно престарелыми и отсталыми, конечно, ничего не понимают. Ведь в их молодости всё было иначе! Как именно было иначе – никто этим вопросом не задавался, но иначе было точно.
Это заблуждение с неизбежностью поражает каждое поколение молодых, без единого исключения, и проходит, к сожалению, часто лишь только тогда, когда что-то изменить уже сложно. Отсюда и народная пословица: если бы молодость знала, если бы старость могла. Народ в своих пословицах всегда очень мудрый, в реальной жизни умеет эти пословицы лишь изрекать с умным видом, но никто практически ими не руководствуется. Сначала потому, что смысл их ещё не доходит, потом – потому, что слишком поздно дошёл.
Парень, между тем, казалось, её даже не замечал (как потом выяснилось, он вообще не помнил этой встречи, что она ему в конце концов на первый раз простила), весь обращенный внутрь себя, видимо, готовясь к предстоящим нелегким испытаниям. И вот тут-то всё и случилось! Четвертый сердечный толчок был просто оглушительным, так что Оля словно бы оторвалась от земли и поплыла куда-то во внезапной тишине, не видя ничего, кроме его лица. Между нами говоря, были там ещё какие-то звёзды и даже как бы Млечный путь, отраженный почему-то в водах океана вечности. Но это уже мы окончательно отнесём к девичьей разыгравшейся фантазии. Ей вдруг стало его так жалко, так жалко, что даже слеза навернулась на глаза: ведь он был так красив и несчастен в этой своей мужественной борьбе с собственным страхом, в которой он явно побеждал!
Откровенно говоря, если бы в тот момент кто-нибудь описал Егору его собственные переживания и ощущения в таких выражениях, он бы, мягко выражаясь, очень сильно удивился. С его точки зрения, он просто стоял и ждал, думая о том, что под общим наркозом, как обещал врач, он даже ничего не почувствует. Но мысли мужчин, даже подростков, порой настолько просты и примитивны с женской точки зрения, что не стоит их вообще принимать во внимание. Главное здесь не то, что там на самом деле чувствовал он, а что за него придумала она. Это и было верным и правильным.
Ольге вдруг захотелось сказать ему что-то ободряющее или даже (о, Боже!) обнять его и погладить по волосам, успокаивая и утешая, но, конечно, ничего подобного она делать не стала. Хотя привычное к подобным заскокам воображение девушки уже несло ее галопом (нет, лучше – аллюром, так красивее) в страну мечты, подгоняемое пубертатной 28 плетью молодого организма. Говоря проще: в своих мыслях она его обняла, погладила и утешила, получив за это его робкий поцелуй и полный восхищения взгляд. В реальности же, их мамы, наговорившись и обменявшись всеми новостями, наконец разошлись, и Ольга, взглянув последним туманным и уже наполовину влюбленным взором на героического подростка, которого, как она выяснила из разговора, звали Егором, ушла, увлекаемая родительницей, словно что-то учуявшей и с подозрением на дочь посмотревшей. И ночью был Ольге сон.
28
Пубертатный период (от лат. pubertas – «половая зрелость») – процесс изменений в организме подростка, вследствие которых он становится взрослым и способным к продолжению рода.
***
Это был очень красивый, пожалуй даже, самый красивый из всех снов, которые она до этого видела. Что странно, этот сон был вовсе не похож на сон. Будто она просто перенеслась в какое-то место в другой реальности, в которой всё это было правдой и происходило на самом деле. В этом сне (или не сне?) они вдвоем с Егором шли по тополиной аллее, пронизанной насквозь солнечными лучами, взявшись за руки, а вокруг не было ни души. Егор что-то весело рассказывал, а она хохотала, не сводя с него влюблённых глаз. В этом сне он был её долгожданным принцем, о котором она когда-то в детстве мечтала, как и все девчонки. И пусть белого коня поблизости не наблюдалось, во сне она точно знала, что он у него есть. Да и разве в коне дело? Ведь она давно не ребенок и в сказки не верит. Ну, или почти не верит.