Фантомас
Шрифт:
Инспектор рассмеялся:
– Ну, тебе не впервой менять имена! Последнее время ты только тем и занимаешься. Ты же будущий репортер – выдумай себе псевдоним!
– Тогда мне нужно что-нибудь звучное… – задумчиво проговорил юноша.
– Конечно-конечно! – подзадорил Жюв. – Вроде Фантомаса.
Юноша отмахнулся:
– Вы шутите, а мне с этим именем жить! Ну посоветуйте что-нибудь!
– Ну что ж, малыш… Прежде всего имя. Не столь важно, каким оно будет, главное, чтобы не слишком распространенным.
Шарль задумался.
– Например, что ты скажешь, – продолжал инспектор, – если мы сохраним в фамилии первый слог от имени нашего приятеля Фантомаса?
– Пожалуй…
Жюв улыбнулся:
– Я вижу, тебе все равно. Хорошо, тогда я предложу тебе полностью имя и фамилию. Как тебе нравится – Жером Фандор?
– Фандор… – повторил юноша. – А что, звучит!
– Ну вот и договорились.
Инспектор подтолкнул молодого человека к двери:
– Ну, мсье репортер, отправляйтесь и дайте мне выспаться. Когда приведете себя в порядок, оденетесь поприличней, милости прошу обратно. И приготовьтесь к совершенно новой жизни, мой друг!
Глава 20
ЧАШКА ЧАЯ
– Алло! Что? Да, я вас слышу, преподобный отец. Вы хотели бы зайти сегодня вечером? А который сейчас час? Половина одиннадцатого… Ну, что ж, я думаю, это будет удобно… Леди Белтхем ложится довольно поздно… Алло! Что? О, вы только сейчас приехали из Экосса! Очень любезно, что сразу позвонили. Подождите минутку!
Тереза Овернуа положила трубку рядом с телефонным аппаратом и вышла в огромную гостиную старинного дома в Нейи, принадлежавшего леди Белтхем. Сама хозяйка полулежала в шезлонге у окна.
Вот уже два месяца, как Тереза по рекомендации Этьена Ромбера вошла в число девушек, исполнявших роль секретарш, а иногда и компаньонок великосветской леди. Улыбнувшись, девушка сообщила:
– Это преподобный Вильям Хоуп. Он только что приехал из ваших северных владений и просит разрешения зайти до того, как вы ляжете спать, мадам.
– А, старый добряк! – произнесла леди Белтхем, откладывая книгу. – Конечно, пускай приходит!
Девушка легкими шагами вернулась к телефону. Одна из двух хорошеньких англичанок, служивших вместе с Терезой, прыснула. Хозяйка посмотрела на нее:
– Что вы нашли смешного, Элизабет?
Та смутилась и густо покраснела, не решаясь объяснить госпоже причину своего веселья.
– Я просто подумала… – проговорила она. – Наверное, святого отца плохо накормили ужином в поезде, и он через трубку телефона почувствовал аромат чая и свежих тостов. Вот и сделал вид, что у него дело…
Леди Белтхем не смогла сдержать улыбку, потом мягко возразила:
– Вы ошибаетесь, дитя мое. Преподобному Хоупу чуждо все низменное.
Девушка снова прыснула:
– Так ведь это смотря что считать низменным, миледи! Разве не отец Хоуп наставлял недавно Терезу, что к пище надобно питать почтение и уважение, как ко всякому творению господню, ибо на ней лежит благословение небес? А раз это так, то пережаренный ростбиф, который ему подсунули, является своего рода святотатством.
Тереза уже вернулась из прихожей и с серьезным видом вмешалась:
– Что ты говоришь, Лиз! Не клевещи на мсье священника. Речь шла о фазане!
Все рассмеялись. Потом леди Белтхем добродушно проговорила:
– Все вы просто маленькие злючки с острыми языками. Дай только позлословить. А на самом деле просто завидуете превосходному аппетиту святого отца! Ну, а ты что скажешь, Сюзанна? Ты-то посерьезней своих подружек.
Сюзанна, хорошенькая брюнетка, оторвалась от письма, которое она писала.
– О, у меня с аппетитом все в порядке, миледи. Я совсем не страдаю от его отсутствия с тех пор, как вернулся корабль с моим Гарри.
Госпожа поднялась, подошла к девушке и положила руку ей на голову.
– Но я не вижу связи, дитя мое. Мысли о женихе должны питать душу, а не тело!
Девушка вспыхнула.
– Ну-ну, дорогая, это вовсе не упрек, – успокоила ее хозяйка. – Просто, я думаю, для будущего мужа вряд ли будет приятно, если щечки его любимой лишатся этого чудесного румянца. Чтобы быть хорошей матерью семейства, необходимо крепкое здоровье!
Тут снова вмешалась неугомонная Элизабет:
– Здоровье – главное для английской девушки. Выйти замуж за какого-нибудь разиню, осчастливить его кучей детей, которые, в свою очередь…
Ее болтовня была прервана появлением лакея. Он торжественно возгласил:
– Его преподобие отец Вильям Хоуп!
В комнату вошел невысокий пожилой человек с объемистым брюшком. Его гладко выбритое лицо излучало радость и благожелательность.
– Высокочтимая леди, ваш преданный слуга перед вами, – поклонился он. – Сразу по приезде спешу принести уверения в совершеннейшем почтении.
Леди Белтхем протянула руку для поцелуя:
– Рада снова видеть вас, отец Хоуп. Не хотите ли чашечку чая?
Священник раскланялся с девушками, наблюдавшими за ним с затаенной насмешкой, потом, словно через силу, согласился, смущенно оправдываясь:
– Вы не представляете себе, дорогая леди, как отвратительно кормят в этих скорых поездах…
Элизабет его перебила:
– А вот содержимое этой чашки просто восхитительно, вы не находите?
Преподобный Хоуп сделал порывистое движение, словно хотел вцепиться в посудину обеими руками, и шумно втянул носом воздух. Однако тут же взял себя в руки и неторопливо принял чашку из рук Элизабет.