Фантомные боли железных грифонов
Шрифт:
Сага удержала на месте ползущий вверх уголок губ и сложила руки на груди, разглядывая новичка.
— Но ты и правда навернулся с мотоцикла, — наконец сказала она.
— Та-а-ак… А дальше?
— Про Творецк когда-нибудь слышал?
Сага не без удовольствия отметила, как поблёк похабный взгляд незнакомца, которым тот её ощупывал. Словно подсветку выключили. «Что, повеселился?»
— Слышал какие-то байки про его «разумность» и охоту на людей, — пробормотал он, и, кажется, стал ещё бледнее. — Вот ведь нубий га-айд!..
Быстро
— Это не байки, — кивнула Сага. — Ты — очередная добыча Города.
Она сделала паузу, наблюдая за реакцией новенького, и ей стало даже немного его жаль: так обескураженно и беспомощно он сейчас выглядел под этим нелепым плюшевым покрывалом. Однако он быстро взял себя в руки, вернул лицу самоуверенное выражение, а глазам — прежнее нахальство.
— Меня можешь называть Сага, — по-деловому продолжила она. — Придумай себе имя, или мы сделаем это за тебя. Может, Белый Кит?
— Зовите меня Хидден.
Он протянул Саге руку, но та не шелохнулась: настораживал шельмоватый огонёк, плясавший под его ресницами.
— Я должна ввести тебя в курс дела и выяснить, на кой чёрт ты сдался Творецку. Если тебе плохо, дам лекарство. Но обычно Город сам анестезирует новеньких, понижая эмоциональный уровень на первые сутки или чуть дольше (не спрашивай, как — мы сами не знаем). Поэтому тебе сейчас так холодно. И…
— Согреешь?
Хидден приглашающе приподнял угол одеяла, открыв рельефную грудь. Бесстыжая улыбка вернулась на бледные губы.
— Да ты нагле-ец! — изумлённо протянула Сага.
— Пытаюсь спровоцировать тебя на мат, — хмыкнул он, — очень уж интересные выражения юзаешь! Я таких не знаю.
Сага едва заметно скривилась.
— Отлично. Нам как раз не помешает толковый программист!
— С чего ты взяла, что я программист?
— Интересные слова юзаешь, — дёрнула бровью Сага.
Хидден довольно прищурился:
— Ты меня раскусила, не-детка Сага. Верни мне одежду и поговорим. Или снимай халат: моё предложение повеселиться всё ещё в силе. Выбирай!
…Всё, о чём рассказала Хиддену Сага, он уже знал от полковника, но, разумеется, молчал, разыгрывая удивление, смятение, а иногда и недоверие («Это точно не какой-то дурацкий розыгрыш? Или я, может, в коме сейчас лежу после аварии?»). Он ждал, когда речь зайдёт о неведомых грифонах, но о них Сага молчала, раскрывая ему только общие моменты жизни в Городе.
— Кем бы ты ни был, Хидден, теперь ты служишь Творецку, хочешь этого или нет. Он найдёт способ тебя заставить. Убедит, подкупит или сломает. Он прощупает все твои больные места — даже те, о которых ты сам не подозреваешь, и прицельно по ним ударит, если посчитает, что ты заслужил наказание. Будешь послушен — вознаградит: сделает твоё пребывание здесь более комфортным. А если перестанешь приносить пользу или окажешься для него проблемой — убьёт. Он не только дома отращивает, но и могилы копает — на окраине есть кладбище. Немаленькое.
Хидден задумчиво хмыкнул.
— Но как он вычислит мои больные места? Как сможет наказать или наградить?
— Насчёт первого мы лишь догадываемся. Его разум — что-то среднее между человеческим умом и звериным. Он очень многое чует. Он не читает мысли (я надеюсь), но считывает эмоции и понимает речь. Не всякую — намёки для его разума, мы думаем, недоступны, но всё равно — аккуратнее со словами.
Сага подошла к окну и открыла плотные тканевые жалюзи:
— Посмотри. Видишь?
— Туман? — уточнил Хидден, остановившись у неё за плечом.
— Это пар. Творецк создаёт свой микроклимат, уютный для Плесени. Здесь всегда так: тепло, влажно и не бывает солнца. Но он может менять атмосферу и для одного человека. Например, организовать кому-то в его доме воздух настолько разреженный, что человек умрёт от гипоксии. Или устроить запредельную температуру, хоть низкую, хоть высокую. Или…
— Так, всё, не продолжай! — Хидден отошёл от окна и потёр двумя пальцами переносицу. — Ты говоришь об этом так, будто речь о том, как расставить мебель, а не о том, как помучительнее убить человека.
— Ты сам спросил.
— Но твоё спокойствие пугает сильнее описания творецких пыток!
— Мы все здесь понасмотрелись… разного.
— И что, неужели никто не пытался сбежать? Или хоть что-то сделать?
— Пытались, много раз.
— И?
— Ни у кого не вышло.
— Вот ведь нубий гайд! — Хидден сделал круг по смотровой. — Но вы все Городу зачем?
— Обслуживающий персонал.
— Да ну? Что такого вы для него делаете, чего он сам не может? Мицелий развлекаете? Гифы расчёсываете? Споры выгуливаете? Что?
Сага присела на край стола, скрестила руки.
— Ты всё узнаешь. В своё время. Если Город сочтёт нужным. А сейчас расскажи, кто ты такой.
Хидден нахально улыбнулся, подошёл к Саге вплотную и упёрся костяшками пальцев в край стола по обе стороны от её бёдер. Их глаза оказались на одном уровне, он чувствовал её дыхание на своих губах и одуряющий запах дождя и заброшки.
— Я расскажу тебе что угодно, — вкрадчиво произнёс он, — за поцелуй.
Её чёрная бровь презрительно выгнулась:
— Больше ничего не хочешь?
— О-о!
— Молчи.
— Поцелуешь?
— Я замужем.
— И где же муж?
— Не твоё дело!
Сага оттолкнула Хиддена. Тычок был без замаха, но такой сильный, что не ожидавший такого отпора Хидден невольно попятился, чтобы не упасть.
— Эй-эй, детка! — Он примирительно вскинул ладони. — Всё хорошо!
— Я тебе не «детка».
— Как скажешь. — Очаровательно улыбнувшись, коротким кивком откинул с глаз русые пряди. — Сага. От тебя охрененно пахнет, я просто млею! Это духи?