Фантомобиль профессора Циляковского
Шрифт:
– Чтобы выполнить дедово задание, - напомнила сестра, - нам нужно ознакомиться не только с экваториальной полосой, но и со средней. Давай заглянем туда. Только не на Юг: там сейчас лютая зима.
Они повернули на Север. Снова начались знакомые картины: те самые долины с цепями озер и болот, те самые голые горы, те самые пустыни. Разница была только та, что пустыни занимали больше места, а зелени становилось все меньше и меньше. Да и как могло быть иначе? На экваторе только ночью была зима, а тут в придачу была еще «законная» зима, продолжавшаяся (по нашему времени) около года, да еще с морозами под восемьдесят градусов.
– Живут ли здесь яхи?
– задавали себе вопрос путешественники. Но как ни присматривались они, никаких признаков жизни не замечали. В одном месте они увидели местность, которая очень напоминала ту, где жили яхи.
Опустились туда, присмотрелись к растительности и убедились, что это совсем не те полярные кактусы, что были на экваторе, а мельчайший мох, который совсем врос в землю. Следов живых существ нигде не было.
Они снова вернулись на экватор и полетели дальше на запад. После только что виденной картины здешняя природа казалась даже «роскошной».
Машина обогнала солнце и прилетела «в утро». И вот далеко впереди заблестело необъятное пространство воды.
– Море! Море!
– обрадовалась Светлана.
– Не очень радуйся, - ответил ей брат.
– Неизвестно еще, какое оно здесь. Может, такое же нечеловеческое, как и все, что находится на этой планете. Давай посмотрим сначала, какое оно, большое ли, глубокое.
Величина оказалась ничего себе - приблизительно как Индийский океан. Глубина, которую так хорошо наблюдать с высоты, была также немалой. Поэтому море не успевало замерзнуть за ночь. Лед был только по берегам. Он начинал уже таять: после полудня он исчезнет, а через ночь снова появится.
Было утро. Морозная ночь только что закончилась. Вся земля промерзла. Замерзла и вода у низких берегов и островов. Но в глубоких местах вода не замерзала, там ходили волны. Однако, по сравнению с земными, эти волны были совсем небольшими, так как на Марсе нет условий для сильных ветров - нет большой разницы температур. Можно подумать, что пустыни, которых на Марсе так много, должны сильно нагреваться, но это «сильно», как мы знаем, на экваторе достигает лишь 10-20 градусов, а дальше - всего до нескольких градусов. А если добавить к этому разреженность воздуха, который не может носить тяжелых дождевых туч, то будет понятно, почему на Марсе не бывает больших ветров, облаков, дождей. Вот, пожалуй, почему над Марсом всегда чистое небо. То небольшое количество водяных паров, которое все-таки образуется над поверхностью, большей частью остается над ней в виде тумана, и вскоре снова оседает. Можно сказать, что на Марсе вся вода «местная», не выходящая далеко за пределы своего района. Потому наши путешественники не видели здесь крупных рек, для которых нужно постоянное и обильное обеспечение приточной водой.
Перелетели на другую сторону океана. Берег был гористый, здесь начинались горные хребты. В одном месте к берегу выходила глубокая долина. Маленькая речка текла по ней. Солнечные лучи нагревали долину и окружающие скалы. Небольшое тепло, которое давало Солнце, собиралось в этой долине и поднимало температуру выше, чем в других местах. Об этом свидетельствовала и растительность. Кроме кактусов здесь можно было заметить и нечто похожее на траву; мох также был более пышный. Все это путешественники заметили, когда оказались на берегу речки.
– Это, наверное, и будет самое лучшее место на Марсе, - с улыбкой сказала Светлана.
– Посмотрим, посмотрим, - сказал Светозар.
– Может, мы здесь найдем и самых культурных яхов.
Они открыли дверцу машины и почувствовали, что атмосфера их здесь не душит.
– Слушай!
– радостно сказала девочка, - может, здесь можно будет дышать по-человечески, без этих приевшихся аппаратов.
– Кажется, можно будет, - сказал Светозар, вдыхая воздух.
– Здесь больше зелени и, значит, больше кислорода.
– Ой, как хорошо полежать на земле, поспать!
– говорила девочка.
– Давай сюда нашу теплую одежду, мы положим ее на землю и немножко полежим.
– И пообедаем, или позавтракаем, поужинаем, кто это теперь разберет, - добавил брат.
Они взяли свои продукты, стали есть и параллельно выяснять, сколько времени они путешествуют.
– Мне кажется, что мы выехали из дома, по крайней мере, шесть месяцев назад, - говорила Светлана.
– Оно всегда так бывает, когда путешествуешь и каждую минуту видишь все новое и интересное, - рассудительно сказал Светозар.
– Я даже где-то читал такое выражение: «Жизнь человека измеряется не количеством прожитых лет, а количеством пережитых впечатлений».
– Если это правда, - заметила Светлана, - то мы с тобой скоро совсем постареем. И все-таки, действительно, сколько времени уже мы путешествуем?
Светозар ответил:
– Смотря по какому времени. Если по-здешнему, то никакой астроном не разберет, потому что очень мы это время запутали. А если по-нашему, то… - он посмотрел на часы в машине, - показывает десять часов, а каких - или утра, или вечера - неизвестно.
– Мы ведь, кажется, из дома выехали в десять часов!
– удивилась Светлана.
– Да, в десять. Вот теперь и суди, те же самые сейчас десять часов, или десять часов вечера, или десять часов утра, а может, десять часов следующего месяца:
– Жаль, - вздохнула девочка, - неужели хоть приблизительно нельзя узнать, сколько времени мы в дороге?
– Если приблизительно, то можно, - ответил Светозар.
– Давай сюда стакан, я тебе налью из термоса чаю. Если он будет совсем горячий, значит, прошло пять, десять, ну двенадцать часов; если только теплый, то около суток, а если холодный…
– То двое суток, десять месяцев или пять лет… - закончила Светлана.
– Все может быть в нашем положении, - не то в шутку, не то всерьез сказал Светозар, наливая чай.
Он был совсем горячий.
– Вот мы и узнали, что путешествуем менее суток.
– Полчаса тоже менее суток, - насмешливо сказала Светлана.
– Ну, тогда есть еще один показатель, - рассердился Светозар.
– Это желудок. Он не будет молчать месяц и сутки: когда мы не спим, он подает свой голос через пять-шесть часов. Значит, приблизительно столько времени мы и путешествовали.