Фарцовщик
Шрифт:
И вот, что же мы видим, дорогой читатель? Галина Ивановна и Андрей сидят на кожаном диване коленка в коленку и листают толстенный альбом Сальвадора Дали.
– Его жена, Гала, кстати говоря, была русской. Представляете, Галина Ивановна, он нарисовал её портрет, когда они ещё мало были знакомы, и в углу этого портрета, ха-ха-ха, Дали изобразил кучу дерьма. Ну и получил от русской женщины «дрозда»… Типа, либо вы меня будете любить и рисовать так, как я хочу, либо никак не будете рисовать, и никак не любить… Оставьте тогда свой сюрреализм для других! После таких слов Дали
– И умерли в один день, – съязвил Дима.
– Нет, Дали пережил свою Галу, – серьезно сказал Андрей, – на восемь лет. А вот, Галина Ивановна, посмотрите, какая интересная картина: «Небо, море, скалы, и в тени отвёрнутого, как одеяло, моря, спит собака».
– Да, Андрей, это замечательная картина, – ответила Галина Ивановна. – Благодаря вам я лучше узнаю творчество Дали. И как хорошо, что Дима пригласил меня к вам, и мы познакомились. Как хорошо!
«Ура, вспомнили про меня, – Дима смотрел на них, как на воркующих голубков, – наверное, сейчас Галина Ивановна расплачется от умиления».
Андрей и Галина Ивановна листали альбом всё дальше и дальше, забыв про всё на свете. Диме становилось скучно, а альбом никак не кончался. Наконец, он закончился, но они ещё теснее прижались друг к другу и принялись листать такой же толстый альбом живописи Пабло Пикассо.
«Во попал, – тоскливо подумал Дима, – на прикидку, у Андрея этих альбомов по живописи не меньше ста штук. Если дело так пойдет и дальше, то листать они их будут ещё не меньше недели, без перерыва. Что же мне делать? Уйти нельзя, я же Галю обещал отвезти на такси в Чертаново…»
Прошёл час, прошел другой. Время было уже позднее, а Галина Ивановна с Андреем всё рассматривали картинки в альбомах. Диму начало клонить ко сну. Они листали альбом Босха, когда Дима, как бы очнувшись, покашлял для приличия. Но не увидев никакой реакции, он решительно встал из-за стола и, обращаясь к своей приятельнице сказал:
– Галина Ивановна, твой продовольственный паёк, наверное, дома очень сильно ждут…
Галя очень удивленно посмотрела на Диму, и в её взгляде как будто был вопрос: «Кто этот человек? И что он здесь делает?». Галя продолжала смотреть на Диму совершенно отрешённо, и Диме на мгновение стало страшно:
– Галя, мы домой едем или не едем?
– Домой?
– А где вы, Галина Ивановна, живете? – вмешался в разговор Андрей.
– Я живу в Чертаново, на Днепропетровской улице.
– Так давайте я вас отвезу, машина у меня под окнами стоит.
– Андрей спасибо за заботу, но меня обещал проводить Дима… У меня сумка с продуктами тяжёлая.
– Дима обещал, значит, проводит. А я вас провожать не буду. Я просто вас довезу до Днепропетровской улицы вместе с Димой, – уверенно сказал Андрей.
Через двадцать минут они уже мчались по ночной Москве на новеньких «Жигулях» третьей модели. За окном проносились встречные машины, на улице было темно и дождливо, а в машине было тепло и уютно. От Галины Ивановны пахло тонкими духами.
Андрей, посадив Галю рядом с собой, весело рассказывал ей, как он под Москвой в районе Бородино строит зимнюю дачу, и как нерадивые рабочие копают там канализацию:
– Четыре человека не могут целый месяц выкопать траншею к общему поселковому стоку. Всё время деньги просят. Если денег не даёшь, ничего не делают, только курят, а если деньги даёшь, то сразу напиваются. Что с ними делать, не знаю, а других рабочих найти не могу.
Новенькая «трёшечка» подъехала к дому Гали уже во втором часу ночи. Галина Ивановна вышла из машины и, к удивлению Димы, спокойно протянула свою руку Андрею:
– Спасибо, Андрей, что подвезли девушку в такой поздний час.
И всё. Она пошла к себе домой. Дима помог ей отнести сумку до квартиры, и через пять минут он с Андреем ехал по Варшавскому шоссе на его «Жигулях».
– Классные у тебя подруги, – произнёс Андрей после того, как они отъехали от дома Галины Ивановны. – Что Ляля, что Галина Ивановна… Да, а что Лялю не захватил?
«Очнулся», – подумал Дима.
– Ляля улетела к своей больной матери на Украину.
– Понятно. Ты, Дим, что завтра делаешь? А то приходи ко мне домой… В шахматы меня учить будешь…
– Завтра я должен быть на работе в своем институте. Среда – обще-присутственный день. Явка строго обязательна.
– Понятно. Тогда давай в четверг приходи… У тебя вроде четверг – библиотечный день. Правильно я понимаю?
– Правильно. Четверг – день библиотечный. Можно выспаться и к Андрею во второй половине дня в гости прийти, – неожиданно для себя произнес Дима вслух.
* * *
Среда. Присутственный день в институте Африки. В комнату, где сидел Дмитрий, впорхнула Галина Ивановна:
– Привет, Дим! Пришла тебе сказать, что ты меня вчера познакомил с потрясающим парнем! Никогда не видела таких приятных, любезных и образованных мужчин. Просто фантастика, что в наше время есть такие люди. Где ты с ним познакомился?
Димка уже начинал понимать, что знакомство Андрея с Галиной Ивановной будет теперь «шириться и углубляться», и что у них, наверняка, начнётся роман с непонятным продолжением, и для Димы места в нём не будет: «Во дурак, хотел убить сразу трёх зайцев… Расположить Андрея к себе, в то же время Лялю от Андрея отвести и, наконец, Галину Ивановну приблизить к себе через знакомство с этим работником епархии. И что же теперь получается? Что Галя будет встречаться с Андреем, а я потеряю и Галину Ивановну, и Андрея? Не думал, – мрачно соображал Дима, – что Галка так быстро западёт на этого бойца».
– Галя, а ты можешь мне сказать, – от зависти Димка начал юродствовать, – тебе что в Андрее больше понравилось? Его квартира, его машина или то, что он работает в церкви?
– Дим, я думала, что ты умней… – Галина Ивановна поджала губы и вышла из комнаты.
«Умней, глупей… Всё-таки, бабы – это представители другой цивилизации. Нет чтобы прямо сказать, мол, Димка, я влюбилась в твоего приятеля, извини. Начинают всё перекладывать с больной головы на здоровую», – подумал Дима после ухода Галины Ивановны.