Фарш Мендельсона
Шрифт:
— Елизавета Никитична, мне не дает покоя письмо вашего отца. Неужели он действительно хотел вас отравить?
— У него были очень своеобразные понятия о чести и долге, который должен выполнить каждый человек, — после паузы сказала Калитина. — К смерти он также относился тоже весьма своеобразно. Я уверена, что именно он и отравил мою мать, а после чуть с ума не сошел от горя. Когда долгое время работаешь с ядами, то начинаешь воспринимать ее способ перейти из одного состояния в другое, из одного мира — в иной. Скорей всего, он действительно не хотел, чтобы я оставалась в России. Но уезжать я наотрез отказалась, именно поэтому и сбежала к Юле в Москву.
— Так что яд в шкатулке стоит воспринимать, как предупреждение: «не доставайся же ты никому»?
— Наверное. Но я его не осуждаю. После революции он очень изменился. Все его знакомые пребывали в уверенности, что власть большевиков установилась на краткий срок. И только после гибели царской семьи стало ясно — возврата к прошлому не будет. Он вначале очень хотел вернуться, а после мечтал уехать. А я отказывалась. У меня как раз был роман. Оставить мужа я не могла, да и не хотела. Как там говорится? Муж и жена — одна сатана. Пусть мы даже были и не венчаны.
— Но ведь если бы получили это письмо, то могли бы умереть! — воскликнула я.
— Но ведь не получила же! — грустно улыбнулась Калитина. — И, может быть, это был и не худший вариант, учитывая мою последующую жизнь. Пока мы живем, смерти нет, когда мы умираем — нет нас. К чему боятся? Отец постоянно играл с судьбой, у него в запасе было не менее двух сценариев развития последующих событий. К примеру, я могла получить это письмо, но не взять сокровища из тайника. Либо послать туда кого-нибудь другого…
Давыдова прервала нас:
— Все! О Калитине больше ни слова. Лучше расскажите, с чего началась эта история?
— Эта история началась со скромного сотрудника Эрмитажа, у которого существовал маленький секрет, — начал Федоров. — Коллекция драгоценных камней. Начало ей было положено еще во время войны. Не мне вам рассказывать, каким именно способом. Не так ли, Елизавета Никитична?
Больше бриллиантов Степан Меморин любил изумруды. Он с детства слышал историю про драгоценный кристалл, который, по слухам, принадлежал знаменитой Лукреции Борджиа. Говорили, что камень способен исполнять любые желания человека — власть, богатство, слава, любовь, для него нет ничего невозможного. Камень имел удивительную способность: он появлялся у своего нового владельца неожиданно, оставался с ним до смерти человека, а после на неопределенное время исчезал.
В жизни Меморина изумруд Лукреции возник случайно. Как-то раз к нему в музей зашел знакомый — ювелир Исаак Мендельсон. Меморин уже был в летах, он давно оставил мечту найти изумруд Лукреции и вдруг такая удача… Ювелир принес камень, который нужно было отправить за границу. Мендельсон уже дал свое заключение, но теперь требовалось удобоваримую легенду, с тем, чтобы на аукционе изумруд получил большую цену. Меморину достаточно было бросить взгляд на камень, чтобы узнать его. Легенда об изумруде Лукреции была известна любому ценителю смарагдов. Оставалось найти того, кто перевезет камень, а затем передаст его посреднику. Выбор пал на свежеиспеченного эмигранта Ивана Иванова.
Справедливости ради, надо сказать, что ваш бывший муж, Стефания, не сразу согласился на эту авантюру. В конце концов, его прельстили даже не деньги, а сама история. Он, как ребенок, купился на известные имена. Стать хранителем камня — что может быть заманчивее для человека, который последний год безрезультатно искал сокровища на Невском проспекте? Думаю, в душе Иванов был неисправимым авантюристом. Его привлекало все таинственное и необычное. Незадолго до отъезда он записался в эзотерический кружок. Мистика, эзотерика, всевозможные аномальные явления тогда были на пике популярности. Иванов преследовал весьма практическую цель: он хотел научиться чувствовать золото. Именно там он и познакомился с Сергеем Сергеевым, уверенным в том, что у него особая миссия — миссия посвященного. Сергеев бредил орденом тамплиеров, чернокнижием и магической изумрудной скрижалью. Насколько я знаю, он даже хотел создать магический орден в самой России.
— Ерунда какая-то, — пробормотала Юлия Давыдова. — Откуда в этом поколении столько мракобесия?
— Юлия Афанасьевна, не забывайте, что расцвет мракобесия пришелся как раз на постперестроечное время. Нищета, развенчивание идеалов, разрушение все традиций и все на фоне мощного информационного потока. Немудрено, что большинство из нас растерялось. Эзотерика представлялась тогда лучшим выходом. Именно поэтому многие мечтали стать магами. Чародеями. Колдунами. Почему бы не манипулировать людьми, обстоятельствами, событиями с помощью магии и потусторонних сил? Сколько соблазном стразу открывается перед обычным комплексующим человеком! В душе Сергеев был очень слабым человеком, знающим все о своих комплексах. Уже потом стало известно, что у него то и дело возникали проблемы с женщинами, а уж о конфликтах на работе я и не говорю.
— А кем он работал?
— Официально? Вы будете удивлены, но он был хирургом. Надо сказать, неплохим хирургом. Только слишком нервным. Чуть что, он мгновенно выходил из себя. От вспышек гнева страдали все: больные, сослуживцы, нянечки и медсестры. Отсюда, кстати сказать, и кличка — Доктор Смерть.
— Гнев — плохая черта для врача, — пробормотала Елизавета Калитина.
— Вы точно подметили, Елизавета Никитична, — продолжил Федоров. — Сергеев был человеком с неустойчивой психикой. Он мечтал стать великим, будучи при этом маленьким человеком. Именно на этой почве они и сошлись с Ивановым, которого тоже можно было назвать маленьким человеком. Стефания Андреевна молчит, значит, согласна с этим утверждением. Но я продолжу. В день отъезда Иванов напоследок заходит в букинистический магазин, где покупает несколько старых открыток и писем. Оптом, по дешевке. Кто же знал, что одно из писем сыграет столь роковую роль в жизни сразу нескольких людей?!
В аэропорту Иванова провожают десятки друзей и знакомых, в том числе бывшая жена Иванова — Стефания, и Сергеев, решивший передать через приятеля письмо в Канаду. Иванов пытался вам рассказать об изумруде еще по пути в аэропорт, Стефания, но что-то его отвлекло. Сергееву он умудрился показать камень, а также бегло пересказать сочиненную Мемориным легенду. Сергеев, сообразивший, какую выгоду он может извлечь из камня, предложил Иванову продать изумруд. Но тут объявляют посадку, и разговор прерывается. На время.
Уже в Канаде Иванов связывается с Сергеевым. Переговоры идут полным ходом. Иванов готов продать камень, тем более, что посредника и не видать. Еще бы, Сергеев позаботился о том, чтобы его убрали. Однако в самый последний момент происходит нечто непредвиденное. Иванову на глаза попадается письмо Калитина. Он мгновенно решает переиграть ситуацию, оставить себе изумруд, вернуться в Россию и найти фамильные драгоценности. Иванов не задается вопросом, что он будет делать потом? Ему главное — найти. Он действует по вашему любимому принципу, Эфа: уткнемся — разберемся. Кажется, именно так вы любите повторять, Стефания Андреевна, когда не можете найти выход из ситуации.